Страница 34 из 39
Глава 17
— Лимиус! Ты опять Малыша гоняешь? Я с укором смотрю на подросшего Лимиуса, гоняющего совершенно не подросшего драконенка.
— Ну ты же уже большой. Посмотри. Мне уже почти до плеча скоро дорастешь, а Малыш маленький. Разве можно его обижать?
— Мяв, — ответил тот.
И мысленно прислал вдогонку: «Он сам».
— Ну когда ж ты мяукать отвыкнешь? Мысленно, конечно, надо общаться, но и говорить тоже надо. Ты же у нас человек! А человек — это звучит гордо! Где твоя гордая осанка? Где твой лукавый взгляд, а? — я глажу Лимиуса по голове.
— Ты же прекрасно говорил, я же помню. Да ладно тебе обниматься-то! — обнимаю сама в ответ. — Пойдем в дом, скоро темно уж будет.
— Эля! Эля! Живительница! — раздается от забора.
— Там Вечеренке плохо! — подбегает ее младшая сестренка ко мне. — Меня за тобой послали.
Девушка в положении, ей скоро рожать. Но сейчас явно еще не срок. Что ж случилось-то?
— Так, Лимиус в дом! А мы бежим.
И мы припустились по дороге к дому Вечерены. Она лежала на кровати с испариной на лбу.
— Оставьте нас, — говорю.
Все выходят.
— Ну, Вечерена, что ж с тобой?
— Живот... Больно очень... — еле шепчет она. — И... я описалась...
— Так... Это воды отошли! Раньше срока, похоже... Ох, задала ж ты мне задачу. Ну да ладно. Чего уж там. Давай, милая, тужься. Сильнее...
— Симина! Воду теплую, полотенца, да живей, — кричу.
— Так рано ж вы говорили? — удивляется та, заглядывая в комнату.
— Ну, всяко бывает. Давай живей, не стой.
Вечерена вскрикнула. Симина сразу убежала, и через минуту уже и корыто с теплой водой, и полотенца были готовы.
— Так, не уходи. Поможешь мне.
— А... Ага...
— Вечерена! Тужься сильнее. Милая, давай, дыши глубоко и тужься. Давай, как я тебя учила. Вот так, вот так, умничка.
Вечерена вскрикивает и перестает тужиться. Слезы текут по щекам.
— Ну, милая, ты чего плачешь-то? — глажу ее по руке. — Схватки закончились? Да?
Она кивает, обливаясь слезами.
— Ничего, моя хорошая, сейчас снова повторится.
И в подтверждение моих слов Вечерена вскрикивает и пытается поднять голову.
— А-аа...
— Давай, милая, давай, дыши и тужься.
Вечерена опять обмякла.
— Не могу... Схватки очень короткие... — плачет она.
— Ничего, они сейчас по продолжительней станут, — успокаиваю.
Вечерена опять вскрикивает и впивается в края постели руками.
— Ну вот, давай, милая...
— А-у-а-а... А-аааа... — кричит она во весь голос.
«Господи, только бы всё хорошо было», — думаю я про себя.
— Давай, милая, давай. Уже головка показалась. Давай.
И я вижу, что у малыша идет обвитие пуповиной...
«О нет! Только б не шейка», — думаю.
—Так стой, прекрати тужиться», — говорю.
—Что...
— Селина ножницы!
— О-о-о-о... — застонала Вечерена.
— Да не переживай, все хорошо. Просто обвитие пуповины вокруг плечика, — успокаиваю ее.
А сама с ужасом думаю: «Какое счастье, что вокруг плечика, а не вокруг шеи, а то бы точно мертвую родила».
— Ну вот, пуповину мы перестригли. Теперь тужься давай, освобождай ее.
Вечерена тужится и кричит и тут же раздается крик новорожденного.
— Ну вот! Умничка! У тебя, кстати, девочка, как я и говорила, — улыбаюсь, протягивая ей малышку.
Вечерена улыбается сквозь слезы. Прижимает малышку к груди.
— Ну все, все. Еще наобнимаешься. Селина, полотенце, воду.
И смотрю, руки у меня светятся немного.
— Э... Селина, забирай малышку. — И прячу руки под полотенцем. — Давай завернем.
Селина кладет мне малышку.
— Закутай Вечерену, — прошу, а сама быстро пеленаю малышку.
— Ну где счастливый отец? — спрашиваю.
Входит отец малышки. Бледный, на трясущихся ногах подходит ко мне, смотрит на дочь, а у самого слезы от радости текут.
— Спасибо, Живительница!
— Да не меня благодари. Вечерену.
— Вечерена! — кидается к ней. — Родная! Спасибо!
— А теперь все выходим. Маме и дочери нужны покой.
— А ночевать тебе, похоже, у нас, — замечает Селина. — Ночь уже давно.
— Ну мне все равно за Вечереной и малышкой надо присмотреть, — отвечаю.
— У меня дочь! — слышится крик во дворе.
Отец сообщает соседям о рождении дочери.
«Ну не посреди же ночи! М-да... Что тут скажешь», — думаю про себя.
Я улыбаюсь. Все ж хорошо, когда людям можешь помочь. А то, что они мою фамилию немного на свой лад переделали и зовут меня не Эля Живова, а Эвелина Живительница, так я не обижаюсь. Главное, что я действительно могу им помочь. Мы уже почти полгода живем в этой деревне. В новый дом, правда, так и не переехали. Ибо Жива ни за что не хочет с нами расставаться, да и нам с Лимиусом с ними как-то веселее. К тому же Арыся мечтает стать, как я, ведьмой и тоже помогать людям. И мне сподручнее ее учить, когда она постоянно рядом. Вот завтра приду домой с утра, и она обижаться будет, что без нее роды принимали. Ну да тут уж времени звать не было.
«Лимиус! — мысленно пытаюсь связаться с ним. — Лимиус, ты меня слышишь»?
«ДАА»! — тут же получаю ответ.
«Ну слава богу! Мальчик мой, я домой нынче не приду», — снова обращаюсь к нему.
«Но мам, но как же»...
«Не переживай, мне надо за Вечереной присмотреть и малышкой. А ты у меня уже взрослый! Ты же не боишься оставаться один? Завтра утром я приду».
«Угу», — последовало обиженное в ответ.
«Все, мой хороший, целую тебя. До утра».
«Угу».
— Как все же хорошо, что мы с тобой на расстоянии можем общаться.
— С кем это? — спрашивает Селина. — Со мной что ли? Так я ж рядом стою?
— Э-э... Это я так. Можно мне с Вечереной в комнате постелить? — говорю, а сама думаю, что когда-нибудь мы с Лимиусом точно «спалимся» с нашим таким общением.
И так все удивляются, как мы с ним друг друга всегда понимаем, хотя он все время только мяукает. Как я людям объяснять буду, ума не приложу. А тем временем принесли лавку и застелили мягким пледом, и подушку вышитую в придачу дали.
— Вы, если что, будете, — подошел счастливый отец. — Хотя я и не усну, наверное, не уснуть мне.
— Не переживайте, я ж не буду спать, — успокаиваю. — Мне за малышкой наблюдать надо, да и за Вечереной тоже.
«Да, Эля, — сказал бы кто тебе год назад, что ты роды сама принимать станешь, ни в жизнь бы не поверила. А вот нате. Хотя скажи мне, что я и в другом мире окажусь, тоже б не поверила. Да... Принц с его дворцом, наставник... Как во сне все было. Лимиус только вот и остался... А мама и Светка — вообще из прошлой жизни. Как там они... без меня? Мама, наверное, очень переживает. И Светка тоже, наверное. И Эвен тоже. Эвен? Э? Чего-то меня куда-то не туда повело. Навряд ли он, наверное, переживает из-за меня. Ему впору переживать по поводу дяди. Господи, надеюсь, им с наставником все же удалось лишить дядю власти, и Эвен стал королем».
При этой мысли почему-то стало грустно. И как-то сердечко защемило.
«Да, пускай он женился на другой и сверг дядю! Это все ж лучше, чем дядя его б отравил. Так он, по крайней мере, жив остался»!
— Малышка, ну что ты? — качаю колыбель. — Не плачь, маму разбудишь. У нее очень трудные роды были, ей покой нужен.
— Как бы я хотела, чтобы и моя мама была рядом! — в сердцах воскликнула я и уже тише добавила: — Вот она точно медик, она умеет семимесячных выхаживать. А мы со Светкой только еще учимся, учились, вернее...
— Хочешь? Плати!
Я так и подпрыгнула у колыбельки. А этот мелкий гоблин стоит с ухмылкой на морде и вытянутой в мою сторону лапой.
— Плати! Я тебе сейчас заплачу! — сжала я кулаки. — Я тебе сейчас так заплачу, что не унесешь!
И я делаю шаг в его сторону.
— Э! — морда у него вытянулась. — Только без рук!
— Я тебя не руками, я тебя сейчас скамейкой отметелю! — надвигаюсь на него.