Возвращение скипетра

"Как бы ты это сделал?" - спросил Голос так гладко и вкрадчиво, как будто это было на каком-то элегантном приеме.

Ответ Орталиса был каким угодно, только не элегантным. "Кнутами!" он закричал. "Кнутами, пока они не закричат о пощаде. Или, может быть, я бы отвел их в лес и ... и поохотился на них! Да, может быть, я бы так и сделал!" Волнение захлестнуло его. Его отец, Ланиус и даже Ансер удерживали его от настоящей охоты на людей. Однако в его снах это было совершенно нормально. В его мечтах, в его особых мечтах, все шло именно так, как он хотел.

"Как только ты поймаешь их, ты сможешь повесить их головы на стену королевской спальни", - задумчиво произнес Голос. "Они бы там хорошо смотрелись".

"Они могут", - пробормотал Орталис. "Да, они просто могут".

"Может что?" Спросила Лимоса, прерывая сон и возвращая Орталиса к повседневной реальности. Это казалось гораздо менее реальным, чем яркая, оживленная сцена, которую он только что покинул. Его жена, не обращая внимания, продолжала: "Ты разговаривал во сне".

"Был ли я?" Орталис моргнул, там, в темноте своей спальни. Яркий свет, при котором он видел вещи перед своим мысленным взором, исчез, исчез. И все же чувство возбуждения, которое он испытывал в своих снах, осталось. Было возбуждение, а потом появилось возбуждение. "Может быть, я думал, что мог бы сделать ... это". Он потянулся к Лимозе.

Она пискнула, когда его руки блуждали по ней. "Что? Посреди ночи?" спросила она, как будто сама идея была преступлением против природы. Она оттолкнула его.

Когда она делала что-то подобное, это только возбуждало его еще больше. "Да, посреди ночи", - сказал он и снова начал ласкать ее.

Если бы она продолжала сопротивляться, он бы взял ее силой. Ему это нравилось, хотя Лимозе это нравилось меньше, чем особый трепет от удара кнутом. Но она, должно быть, решила, что он собирается делать то, что хочет, независимо от того, придет она с ним или нет, и что ей будет веселее с ним. Вместо того, чтобы пытаться отбиться от него, она начала поглаживать его по очереди и подстегивать.

Его почти не нужно было уговаривать. Он ехал домой, снова и снова, пока Лимоза не ахнула и не задрожала под ним. Мгновение спустя он тоже израсходовал себя. "Может быть, тебе стоит почаще разговаривать во сне", - промурлыкала Лимоза.

"Возможно, мне следует", - сказал Орталис. Он встал, воспользовался ночным горшком и снова лег. Сон пришел быстро, но все его сны были обычными.

Проснувшись на следующее утро, он почувствовал себя слегка обманутым. Даже улыбка Лимозы, яркая, как солнечный свет за окном, не смогла прогнать это чувство прочь от него. В его снах, его особых снах, он был таким, каким должен был быть, и все шло так, как он хотел. И Голос был там, убеждая, объясняя, поддерживая. Голос казался более реальным и более наполненным характером, чем у большинства людей, которых он знал при ясном свете дня.

Он позвал слугу и велел слуге принести завтрак для него и Лимозы в спальню. "Да, ваше высочество", - сказал слуга и поспешил прочь.

"Ты не хочешь ужинать с королем?" Спросила Лимоза.

"Нет, не сегодня", - ответил Орталис и оставил все как есть. Она имела в виду Ланиуса, конечно. Но отец Орталиса тоже вернулся во дворец, и принц особенно не хотел ужинать с ним.

"Я надеюсь, что Его Величество не обидится", - сказала Лимоза.

"Все будет в порядке". Орталису было все равно, произойдет это или нет. Но он думал, что произойдет. Ланиус был мягок. Даже когда им пренебрегали, он, казалось, почти ничего не замечал большую часть времени.

Орталис рассмеялся. Я знаю, что это не так, подумал он. Он никогда не забывал оскорблений. В один прекрасный день я отплачу всем за все. Ланиус, Ансер, его отец — всем. У него начинало появляться чувство, что этот день тоже не так уж далек.

Стук в дверь возвестил о прибытии завтрака. Орталис взял у слуги поднос и отнес его обратно в постель. В этом не было ничего особенного — ячменная каша, заправленная нарезанным луком и ломтиками колбасы, запитая вином, — но это было вкусно, и желудок наполнился.

Лимоса надела тунику и длинную юбку. "Я собираюсь посмотреть, как там дети", - сказала она.

"Хорошо", - ответил Орталис. "Пусть уж лучше вой Маринуса, когда у него режутся зубки, не дает няне спать полночи, чем то, что это должно беспокоить нас".

"Ну, да, - сказала Лимоза, - но у многих людей, у которых нет денег на нянек, тоже есть дети. Они должны справиться с режущимися зубами и больными детьми самостоятельно, иначе больше не было бы людей ".

"Боги знают, как им это удается", - сказал Орталис.

"Что ты собираешься делать сегодня?" Спросила Лимоза.

"Поражает меня", - весело сказал Орталис. Он снова лег на кровать. "Может быть, я просто снова засну". Он надеялся, что сможет. Он хотел бы, чтобы мог. Королевство его особых грез и соблазнительный успокаивающий Голос были намного привлекательнее, чем обыденная реальность Королевства Аворнис.

Шмыганье носа его жены сказало ему, что это было не то, что она хотела услышать. "Они тоже твои дети", - многозначительно сказала она.

"Я скоро подойду", - сказал он. Если это не сделало ее счастливой, очень плохо.

Она знала, что лучше не заводить с ним спор слишком далеко. "Хорошо", - сказала она и вышла из спальни.

Орталис действительно снова лег. Но, как он ни старался, сон не приходил.

Из города Аворнис Бантийские горы были едва видны — пурпурное пятно на горизонте в ясный день, пятно, которое исчезало при малейшем тумане или дымке. Здесь, на границе между Аворнисом и Фервингией, пилообразная форма гор определяла границу между землей и небом.

Король Грас и его солдаты ждали, пока король Берто пересечет границу. Грас вместе с солдатами ждал, пока король Дагиперт тоже пересечет границу. Тогда он ждал — и ждал с нетерпением — битвы. Теперь солдаты были почетным караулом.

Один из его гвардейцев указал на восток. "Сюда идут Фервинги, ваше величество", - сказал мужчина.

Грас прикрыл глаза ладонью. "Ты прав", - сказал он через мгновение. "Это Берто, там, в середине? Тот, чья борода начинает седеть?" Он не был уверен, сколько именно лет Берто. Старше Ланиуса и моложе, чем он сам, но это многое объясняло.

"Я думаю, что да, ваше величество", - ответил гвардеец. "Да, я уверен, что это так. На нем корона".

Не успел он договорить, как золотой обруч короля Фервингии сверкнул на солнце. Грас кивнул. "Что ж, так оно и есть. С ним не так уж много людей, не так ли?" Солдат, которые ехали с Берто, было намного меньше, чем людей, сопровождавших Граса. Если бы он захотел… Но он этого не сделал. Если бы Дагиперт дал ему такой шанс, он бы испытал сильное искушение. Дагиперт, конечно, был слишком осторожен, чтобы совершить такую ошибку.

Посмеиваясь, Грас вспомнил свою последнюю встречу с отцом Берто. Каждый из них восстановил часть моста через реку Туола, моста, который долгое время был разрушен, чтобы не допустить Фервингов в сердце Аворниса. Они говорили через слишком большую брешь, чтобы позволить одному из них дотянуться до другого с оружием. А после переговоров аворнцы и фервинги разрушили то, что сами построили.