Возвращение скипетра

"Конечно, нет". Другой друг Орталиса, лейтенант по имени Гигис, подошел как раз вовремя, чтобы услышать, как Серин заканчивает.

"Вопрос в том, что мы можем с этим поделать?" Сказал Орталис. Все трое склонили головы друг к другу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Король Грас восседал на Алмазном троне, Держа Скипетр Милосердия в правой руке. Когда он положил руку на подлокотник трона, основание Скипетра идеально вписалось в небольшое углубление там. Он улыбнулся про себя. Он замечал это уныние и раньше, но никогда по-настоящему не задумывался о том, почему оно появилось у трона.

По центральному проходу тронного зала к нему шел большой, дородный Фервинг по имени Гримоальд. У него было жесткое, румяное лицо, густая, седеющая рыжевато-коричневая борода и седеющие рыжевато-коричневые волосы, заплетенные сзади в косу, которая ни в малейшей степени не выглядела женственной. В сочетании с курткой из волчьей шкуры, которую он носил, он был почти так же похож на зверя, как и на человека.

Королевские гвардейцы перед троном, должно быть, подумали то же самое, потому что они ощетинились, как собаки, почуявшие волка. Гримоальд, однако, сделал вид, что не заметил этого. Он низко поклонился Грасу. На хорошем аворнийском, хотя и с гортанным акцентом, он сказал: "Ваше величество, я привез вам приветствия и поздравления от моего господина, короля Берто Фервингийского".

"Я всегда рад получать приветствия короля Берто, и я посылаю ему свои собственные", - ответил Грас. "Я также счастлив, что его королевство и мое так долго жили бок о бок в мире, и я надеюсь, что они будут жить в мире еще много лет".

Он имел в виду каждое слово из этого. Отец Берто подошел слишком близко к завоеванию Аворниса. Королю Дагиперту также почти удалось женить Ланиуса на своей дочери, что оставило бы ему доминирующее влияние в королевстве, а его внуку, если бы он у него был, вероятно, королю Аворниса и Фервингии. Берто, однако, был миролюбив и набожен по натуре — доказательство, если требовались доказательства, того, что сыновья часто сильно отличались от своих отцов.

Посол Берто снова поклонился. "Вы великодушны, ваше величество. Мой повелитель послал меня сюда, как только до него дошла весть о том, что Скипетр Милосердия вернулся в город Аворнис после своего, э-э, долгого отсутствия. Я вижу, новости были правдой." Он уставился на Скипетр с плохо скрываемым удивлением. Его глаза были голубыми, хотя и далеко не такими голубыми, как драгоценный камень, украшающий талисман.

"Да, это правда", - согласился Грас. "Король Ланиус и я оба сделали все, что могли, чтобы вывезти Скипетр из Йозгата. Между нами говоря, нам удалось". Он мог бы похвастаться своими собственными достижениями. Он мог бы, да, если бы не держал в руках Скипетр Милосердия. Оно не одобряло хвастовства, по крайней мере, в вопросах, связанных с ним.

Даже его скромности было достаточно, чтобы произвести впечатление на Гримоальда. "Его Величество, король Берто, хочет попросить вас об одолжении, если ваша доброта простирается так далеко", - сказал Фервинг.

"Я хотел бы услышать это первым", - сказал Грас. Он был рад обнаружить, что Скипетр не помешал ему быть обычно осторожным.

"Конечно", - сказал посланник. "Мой король интересуется, будут ли ему рады, если он совершит паломничество сюда, чтобы увидеть Скипетр Милосердия своими глазами".

"Он был бы очень желанным гостем", - сказал Грас, не колеблясь ни мгновения. "Ничто не сделало бы меня счастливее, чем принимать его здесь. Король Ланиус, я полагаю, встречался с ним. У меня не было привилегии, хотя я встречался с его отцом ". Они тоже пытались убить друг друга, но он не упомянул об этом.

Глаза Гримоальда сверкнули. Он был достаточно взрослым, чтобы помнить дни, когда Фервингия и Аворнис сражались война за войной. Возможно, он тосковал по тем дням. Грас не удивился бы, узнав, что многие фервинги сделали это; они всегда были свирепым народом, и, вероятно, потребуется больше, чем правление одного миролюбивого короля, чтобы сделать их кем-то другим. Но они не восстали против Берто, ни разу за все годы, прошедшие с тех пор, как он сменил Дагиперта.

Каким бы ни было мнение Гримоальда о минувших днях, он стал хорошим, солидным дипломатом. Еще раз поклонившись Грасу, он сказал: "Я передам ваше великодушное приглашение Его Величеству. Я уверен, что он будет гореть желанием отправиться в это путешествие ".

"Хорошо", - сказал Грас. "И, конечно, будут подарки для посланника по такому важному делу".

Гримоальд еще раз поклонился. "Вы слишком добры, ваше величество. Я не ожидал ничего подобного".

"Что ж, ожидали вы этого или нет, мне это доставляет удовольствие", - сказал Грас. Подарки для послов были обычным делом — и Гримоальд, без сомнения, прекрасно это знал. Сложные обычаи регулировали отношения между городами-государствами Черногор и Аворнисом. Договоренности с Фервингией были менее формальными, что означало, что Грас мог быть более щедрым, если бы захотел. Здесь он сделал выбор. Гримоальд произвел на него впечатление способного человека, которого он хотел видеть хорошо расположенным к нему и к его королевству.

Фервинг сказал: "Ты можешь быть уверен, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы выставить Аворниса в наилучшем свете". Тогда он понял, почему Грас дарил ему подарки. Хорошо.

После того, как Гримоальд отвесил свои последние поклоны и покинул тронный зал, Грас спустился с Алмазного трона. "Король Фервингии гостит здесь?" сказал один из его гвардейцев, ветеран — солдату было, возможно, сорок пять, недалеко от возраста Гримоальда. "Вряд ли это было так, как в старые времена, и это правда. Если бы Дагиперт, э-э, побывал здесь, он бы разнес дворец в пух и прах у нас на глазах."

"Да, то же самое приходило мне в голову", - ответил Грас. "И знаешь, что еще? Держу пари, Гримоальду это тоже пришло в голову. У него был такой взгляд".

"Ты так думаешь?" - спросил гвардеец. "Ну, я бы не удивился. Интересно, пытались ли мы убить друг друга, он и я, тогда, когда старик Берто сидел на их троне."

"Это может быть", - сказал Грас. "Однако есть еще кое-что". Он сделал паузу. Королевский гвардеец выжидающе кивнул. Грас продолжил: "Так будет лучше". Гвардеец снова кивнул, на этот раз в знак полного согласия.

Ланиус приблизился к Скипетру Милосердия украдкой, почти так, как будто он подкрадывался к нему. На самом деле, конечно, это было не так.

Он не мог, не тогда, когда столько гвардейцев все время наблюдали за ним. Никто не собирался снова удирать с ним, если двум королям Аворниса было что сказать по этому поводу.

Гвардейцы поклонились и отдали честь своему повелителю. Ланиус кивнул в ответ, пытаясь скрыть свои опасения. Он сжал Скипетр в руке и поднял. Он поднялся с бархатной подушечки, на которой лежал. Ланиус тихо вздохнул с облегчением и снова опустил его.

"Это чудесная вещь, ваше величество", - сказал стражник.

"Да, не так ли?" Ланиус согласился. Он не сказал гвардейцу — он не собирался никому говорить — Скипетр позволил ему забрать его, несмотря на то, что он тайком провел служанку в архив. Чего бы оно ни ожидало от королей Аворниса, оно не настаивало на святости. Он не был уверен. Если бы все обернулось по-другому, он бы раскаялся настолько, насколько мог — и отставил бы служанку в сторону. Возможно, этого было бы достаточно. Во всяком случае, он мог на это надеяться.