Из тьмы

“Не беспокойся об этом”, - успокаивающе сказал Элимаки. “У тебя все хорошо. Все будет замечательно. Ты расстраиваешься только потому, что до этого осталось три дня”.

“И потому, что поставщик провизии и флорист понятия не имеют - даже намека - о том, что они должны делать”, - добавил Пекка. “Они оба идиоты. Как они остаются в бизнесе, когда они такие идиоты?”

“Они оба занимались бизнесом с тех пор, как мы были живы”, - отметила ее сестра. “Придет день, и все будет идеально”. Ее губы сжались. “Хотя, несколько лет спустя, кто знает?” Адвокаты все еще терзали остатки ее брака, брака, который был такой же жертвой военного времени, как и любой раненый солдат.

Пекка пожалела, что Элимаки сказал это. “Я и так достаточно нервничаю”, - сказала она.

“Если ты не хочешь проходить через это...” - начал Элимаки.

“Дело не в этом”, - вмешалась Пекка, качая головой. “Совсем не в этом”. Она надеялась, что не пыталась убедить себя так же, как Элимаки. “Но как я могу не беспокоиться об этом? Я беспокоюсь обо всем. Я должен”.

“Я надеюсь, что через десять лет ты будешь так же счастлива, как и тогда, когда произнесешь свои клятвы”, - сказал ей Элимаки. “Уто думает о мире Фернао, если это для тебя что-нибудь значит”.

“Это много значит”, - сказал Пекка. “У меня есть единственный вопрос, должно ли это сделать меня счастливым или напугать”.

Элимаки рассмеялась. Она знала сына Пекки так же хорошо, как Пекка знала себя. Возможно, она знает Уто лучше, чем я, подумала Пекка. За последние несколько лет она видела его гораздо чаще, чем я. “Немного того и другого”, - сказала она. “Ты же не хочешь, чтобы ему не нравился Фернао...”

“Я, конечно, не знаю”, - сказал Пекка.

“Но тебе интересно, что ему нравится, если он нравится ему слишком сильно”, - продолжала ее сестра. “Насколько озорным маленьким мальчиком может быть твой жених é?”

“Некоторые, я полагаю”, - ответил Пекка. “Большинство мужчин могут, судя по всему, что я видел”. Она подумала об Ильмаринене, в котором все еще была широкая жилка озорного маленького мальчика, хотя он был более чем вдвое старше ее. Они с Уто признали друг в друге двоих в своем роде. Это была еще одна пугающая мысль.

“Если Уто доволен Фернао, это хорошо”, - сказал Элимаки. “Я думаю, рядом с мальчиком должен быть мужчина”. Она поколебалась, затем кивнула сама себе и продолжила: “И ты тоже не обязана ему ничего говорить”.

“Нет”, - сказал Пекка. “Мне это тоже приходило в голову”. Насколько она была обеспокоена, было намного лучше, чтобы Уто никогда не узнал, что она и Фернао были любовниками до смерти Лейно. Ее сыну было бы гораздо легче принять Фернао как отчима таким образом, чем как человека, который мог бы заменить его настоящего отца, даже если бы Лейно не умер.

“Проще”, - сказал Элимаки.

“Да”. Пекка кивнул. “И мир, как правило, тоже не прост”.

“Разве я этого не знаю!” Воскликнул Элимаки. “Это никогда не бывает просто, когда адвокаты запускают в это свои когти, поверьте мне, это не так. Силы внизу пожирают Олавина, почему он просто не прошел перед караваном с лей-линией?”

Пекке показалось, что она поняла, почему Олавин связался со своей секретаршей.

Он долгое время был вдали от своей жены, поэтому нашел кого-то другого. Она сама сделала кое-что, близкое к этому. Поскольку она не видела способа сказать Элимаки что-либо подобное, не заставив свою сестру лопнуть, как яйцо, она благоразумно держала рот на замке.

Элимаки спросил: “Какого рода проблемы доставляет вам поставщик провизии?”

От этого Пекке захотелось лопнуть, как яйцу. “Придурок! Идиот! Слабоумный! Он говорит мне, что не может достать достаточно копченого лосося для праздника”.

“Почему бы и нет?”

“Почему? Я скажу тебе почему! Потому что его неграмотный, безмозглый помощник, который делает его заказы, заказал недостаточно, вот почему”, - сказал Пекка. “Он знал, о чем я просил. Он просто забыл это получить. Некомпетентный растяпа. Силы небесные, я бы хотел, чтобы мы по-прежнему рубили головы, как делали наши предки в старые времена. Но его рука была бы пуста”.

Элимаки вышла на кухню. Когда она вернулась, то несла две кружки бренди. “Вот”. Она протянула одну из них Пекке. “Выпей это. Ты почувствуешь себя лучше ”.

“В старые времена...”

“В старые времена это было ферментированное оленье молоко”, - твердо сказала ее сестра. Пекка обнаружила, что кивает. Она сделала глоток и снова кивнула. Конечно же, цивилизация добилась прогресса за последнюю тысячу лет. Элимаки продолжал: “На свадьбе все будет хорошо. Вот увидишь. И я надеюсь, что потом все будет хорошо, но это зависит от вас - я имею в виду тебя и Фернао ”.

“Мы сделаем все, что в наших силах”, - сказал Пекка. “Это все, что может сделать каждый”.

К тому времени, как она допила бренди, она действительно почувствовала себя лучше. Ее сестра налила ей изрядную порцию. Ей также хотелось спать, и она позволила Элимаки уложить ее в постель. Она была уверена, что утром снова будет волноваться, но это было не так - всего лишь безумие, что было не совсем то же самое. Безумие, казалось, сделало свое дело. Она подошла к поставщику провизии с налитыми кровью глазами и не только получила обещание всего копченого лосося, который она заказала, но и получила его по сниженной цене. “Чтобы исправить проблему, которую создала вам наша ошибка”, - сказал парень. Вывести тебя из магазина, прежде чем ты кого-нибудь убьешь, вот что он, вероятно, имел в виду.

Рассвет дня свадьбы выдался ясным и мягким. Пекка испустила долгий вздох облегчения. С уходом лета и началом осени погода в Каяни всегда была азартной. Да, навес за домом Элимаки защитил бы гостей от худшего, но она не хотела, чтобы все приходили, закутанные в меха, и особенно она не хотела проводить церемонию в помещении. Старый-престарый обычай гласил, что свадьбам место на улице, под солнцем, ветром и небом. Если оказаться между старым-престарым обычаем и ранней метелью ...

Я не знаю, что бы я сделал, подумал Пекка. Я рад, что мне не нужно беспокоиться об этом. Мы могли бы быть почти дьендьосцами, говорящими о звездах.

Она как раз натягивала леггинсы и тунику с искусной вышивкой, за добрый час до того, как должны были начать прибывать люди, когда кто-то постучал в парадную дверь. “Если это Фернао, ты можешь оставить его”, - крикнула она Элимаки. “В противном случае, ударь его по голове и оттащи в сторону”.

Но это был не Фернао, и Элимаки не бил его по голове. “Мне нужно поговорить с Пеккой”, - заявил Ильмаринен.

Пекка вскинула руки в воздух, думая: Я могла бы догадаться. Застегнув последнюю пару костяных застежек, она вышла в переднюю комнату. “Что это?” - рявкнула она. “Лучше бы это было интересно”.

“Разве я не всегда такой?” спросил он с одной из своих дерзких улыбок.

Она скрестила руки на груди. “Кем вы всегда являетесь, непременно, так это занудой. У меня сейчас нет времени на то, чтобы вы были занудой, мастер Ильмаринен. Скажи свое слово и возвращайся, когда должен, или ты заставишь меня пожалеть, что я тебя пригласил ”.

“Вот. Позволь мне показать тебе”. Он вытащил из сумки на поясе листок с мелко исписанными расчетами и протянул его ей. “Это доказывает то, что я говорил все это время”.