Страница 92 из 93
И если бы не тренер, который как раз и помог мне пристроиться в этот немецкий клуб, наверное, я бы сломался. Разбился по частям. Сил не осталось. Желания бороться тоже. Нет ничего страшнее, чем закрытые двери в любом направлении.
Я сдался…
Именно тренер меня вытащил, а следом за ним подключился неожиданно Беркутов. Он вместе со мной приехал в Германию, утаив от Ди, что жизнь ее брата наполнилась дерьмом.
Кажется, я никогда не забуду, как мы с Киром напились в хлам, уснули где-то на газоне, а проснулись в полицейском участке. Наверное, в такие минуты и познается дружба. Без прикрас.
С тех пор я здесь… В Кёльне, в западной части Германии. Город с активной ночной жизнью, которой, к слову, у меня нет. Уже как год…
Попрощавшись с парнями, опускаю взгляд на наручные часы. У меня есть еще полчаса, чтобы добраться до места назначения. Выбежав на улицу, не обращаю внимания на мороз покалывающий лицо и людей, как назло скопившихся около витрин магазинов. Скоро Рождество и город переполнен туристами. Обхватив лямку спортивной сумки пальцами, как можно быстрее пробираюсь через зевак.
Когда же оказываюсь на месте, оставляю куртку с сумкой в гардеробе и не спеша огибаю светлые коридоры галереи. По телу пробегает волна нервозности и кончики пальцев покалывает от нетерпения, но все отходит на второй план, когда я вижу ее.
Агата как всегда изящна: в юбке-карандаш, красивой белой блузке. Ее волосы собраны в высокую прическу, а губы такие алые, словно их только что целовали. В тонких пальчиках она держит бокал с шампанским и что-то говорит мужчине рядом. Меня передергивает, стоит заметить улыбку на лице незнакомца. Он радостно ей кивает, затем смеется. Их общение напоминание больше, чем приятельские отношение, ну или я себя накручиваю.
Хотя у меня нет права на ревность, но я ревную. До скрежета зубов, до лихорадочного сердцебиения. Меня трясет так, что хочется рвать и метать. Вот как ревную.
Незнакомец отходит, а я больше не в силах терпеть разлуку выхожу из-за колонны, и в этот момент Агата оборачивается. Ее губы приоткрываются, а в глазах отчетливо видно изумление.
Боже, как же я по ней скучал. Целый год я наблюдал за ее жизнью через фотографии в социальных сетях и довольствовался краткими рассказами сестры. Хочется наплевать на все и впиться в ее губы поцелуем. Узнать, что она все еще моя. Любила, несмотря на разрыв и причиненную боль.
Бокал выскальзывает из ее рук и звук разбившегося стекла, приводит ее в чувства. Агата резко разворачивается и устремляется в дальний угол галереи. Я же больше не намерен ее отпускать.
— Агата, подожди, — зову я и хватаю девушку за руку, но она разворачивается и пронзает меня сердитым взглядом.
— Убирайся, Орлов! — тычет мне пальцем в грудь. — Слышишь? Убирайся!
— Нет, — стою я на своем и делаю шаг вперед, Агата же пятится к стене.
Мы скрываемся в небольшом закутке. Агата яростно качает головой и сжимает ладонь в кулак, будто борется с собственными чувствами и не позволяет им взять над ней верх.
— Что ты тут делаешь, Матвей? Почему сейчас? Моя жизнь только наладилась, и я забыла о тебе.
Последняя фраза пронзает грудь, словно игла, но я намерен сделать все, чтобы она вспомнила все, что между нами было.
— Я приехал к тебе, — признаюсь я. — Я всегда был рядом.
— В каком смысле? — она хмурится.
Я же молчу, но Агата дает понять, что сейчас я должен все рассказать.
Настало время правды.
Вот так, посреди галереи наполненной незнакомцами, в далеко не романтических условиях. Но выбора у меня, пожалуй, нет, поэтому я начинаю свой монолог.
Он выходит довольно длинным и слишком откровенным. В нем я признаюсь, как тосковал по ней, и насколько тяжело оказаться в незнакомой стране совершенно одному. В моменте у Агаты то расширяются глаза, то сжимаются кулаки. Она явно поражена тем, как поступил со мной отец.
Обещал уничтожить жизнь сына за непослушание и сделал. Все убил. До мелочей.
Но больше всего ее повергает в шок, когда я рассказываю, что сестра все это время сообщала мне о каждом шаге подруги. За последний год Агата с Дианой заметно сблизились. Я знал о ее первых пробах в фотосъемке и страхе, потерпеть неудачу. Я даже организовал через знакомых несколько съемок для Агаты, чтобы придать уверенность. Именно сестра сказала, что Агата победила в конкурсе и приедет в Кёльн. Победителю организовали здесь высотку. Если это не знак судьбы, тогда что?
Закончив разговор, я опускаю голову и делаю пару вдохов.
— Боже, все это время ты следил за мной! Эти заказы были фальшью!
— Нет. Я ничего не делал. Только направил внимание на тебя. Ты только начала вести страничку, но с каждым разом твои работы становились все более уверенными, дерзкими, живыми. Я не мог тебя отпустить.
— Но ты сделал это! — ее голос надламывается, и она часто моргает. — Ты не имел права решать за нас обоих и понятия не имеешь, что я могу вынести, а чего нет!
— Нет я должен был. Как ты не понимаешь? Что я за мужик, который не может показать своей любимой женщине мир и сделать ее счастливой.
— Я была счастлива, а ты разбил мне сердце, — ее глаза наполняются слезами.
Протягиваю руку, нежно касаюсь ее щеки, и Агата льнет ко мне. Я понимаю, что еще не все потеряно.
— Знаю, и мне очень жаль. Причинять боль той, которую любишь больше всего на свете, чертовски невыносимо. Но я никогда не забывал о тебе.
Мы снова молчим. Минут пять или десять, честно, я сбиваюсь со счета. Ловлю только моменты и наслаждаюсь тем, что могу вблизи смотреть на Агату. Чувствовать рядом с ней свой дом. Именно это я ощущал, когда мы были вместе. Удивительно, но даже спустя год разлуки, мои ощущения не изменились. Сердце превращается в чайку и взлетает куда-то далеко, паря над морем. Оно освобождается от оков. Я чувствую себя как никогда живым, рядом с этой девушкой.
— Агата, — я поворачиваюсь к ней и замечаю на себе многозначительный взгляд. Не могу понять, что он означает, и от этого переживаю еще больше. — Знаю, что это может прозвучать странно, но…
— Но?
— Ты бы не хотела пойти со мной на свидание?
Она отворачивается, между нами уже третья по счету затянувшаяся пауза. Я готов к любому ответу, хотя не обещаю, что смирюсь. Мне было тяжело без этой девушки, сон превратился в редкую блажь. Аппетит пропал, не желая возвращаться. А иногда по утрам, я даже желал “доброго утра”, фотографии в телефоне. Кто-то бы назвал меня сумасшедшим, но если любить человека — это безумие, то я не против принять на себя такую роль.
Агата поворачивается ко мне, у меня перехватывает дыхание. И она дает свой ответ.
__
Примечание: Название клуба вымышленное, любое совпадние с реальностью является случайным.
>
Эпилог
Спустя пять месяцев
— Представь, Трусов несется по полю, словно долбанный Барри Аллен, но Анисимов резко подсекает мяч и уводит в свою сторону. А потом Леха, тот самый, который обычно путается в собственных ногах, пробивает угловой удар, — смеется Беркутов и активно жестикулирует руками. — Я уже думал, бедняге придется скорую вызывать, потому что обычно суровый Иваныч так резко выбежал на поле, что все испугались.
— Не знаю, что больше ударило по Трусову. Сам факт проигрыша или то, что это произошло из-за Лехи, — усмехнувшись, Орлов делает глоток кофе. — Анисимову надо подготовиться к следующему матчу. Трусов так просто это не оставит.