Страница 73 из 93
Я открываю рот, чтобы ответить, а он в этот момент запихивает мне проклятую тряпку, не позволяя сомкнуться губам. Пихает так сильно, что я едва сдерживаю рвотные рефлексы. Когда Денис отшвыривает меня к шкафу, приходит четкое сознание — спастись не получится.
Он поднимает руку, сжатую в кулак, что-то грубо говорит, а я уже ничего не слышу… от боли, которая пронзает мое тело, сознание улетучивается.
Мама, так и не пришла ко мне…
Она не нашла меня под горкой.
***
Я щурюсь от света, который режет глаз. Краем уха слышу, что мне наложили на щеку несколько швов. Врач говорит, может остаться шрам. По телу бесконечное количество гематом и ссадин, потребуется не меньше четырех дней, чтобы боль утихла. Кажется, меня привязали к капельнице.
Голова гудит, но я понимаю, что нахожусь в больнице, не понимаю только, кто меня сюда привез.
— Ди, детка, — слышу знакомый мужской голос.
— Молодой человек, — ругается другой, более прокуренный голос. — Она еще слишком слаба. Выйдете на время.
— Никуда я не от нее не уйду!
— Я вызову охрану сейчас.
— Сколько мне вам дать денег, чтобы вы перестали действовать на нервы? — после этой фразы слышу, как шелестят купюры.
— Ненормальный, — бурчит прокуренный голос. Мне к глазам подносят маленький фонарик, раскрывая веко шире.
— Видите меня? — я фокусирую сетчатку глаз и только теперь могу разглядеть пушистую макушку мужчины в белом халате.
— Вижу, — с трудом произношу. Во рту такая сухость, словно там прошлись наждачкой. — Можно воды?
— Сейчас, сколько пальцев видите? — он проводит со мной стандартные махинации, на которые я по инерции отвечаю. Мне тяжело говорить, и очень хочется спать, а еще страшно, наверное, поэтому я то и дело заглядываю за спину врачу. Вдруг второй голос принадлежит Денису…
— Зайду позже, — чеканит строго мужчина. Я зажмуриваюсь и отворачиваюсь, не хочу видеть Дениса. Страх настолько овладел мной, что у меня начинают стучать зубы и дрожать руки.
— Ди, эй, детка, — я не смотрю, лишь чувствую, как по щеке скатывается слеза.
— Диана, посмотри на меня, ну пожалуйста. — Заботливо шепчет он. Я качаю головой, сжав пальцами простыню. У меня болит каждый сантиметр на теле, воспоминания так живы, что, кажется, будто я до сих пор лежу под ногами человека-монстра.
— Прости, — мужской голос полный надлома заставляет меня вздрогнуть. — Прости, что я пришел так поздно. Прости меня, Диана, — на тыльную сторону ладони капает холодная капля, а затем ее касаются лбом. Я распахиваю глаза и осознав, что зря боялась. Рядом сидит Кирилл, мой Кирилл, сжимает мою ладонь, умоляет посмотреть на него.
Как же… затуманенный мозг мог не узнать Беркутова?
— Кирилл, — хрипло шепчу, он поднимает голову, и я замечаю в его глазах застывшие слезы. Мужчины не плачут, говорил когда-то отец. Он никогда не переживаю о нас — своей семье. Те, кто любят, плачу, если дорогому человеку больно.
Из моей груди рвутся рыдания, но мне настолько больно, что я лишь тихо всхлипываю и пытаюсь пошевелить пальцами, чтобы обхватить ладонь Кирилла, но ничего не выходит. Заметив мои жалкие попытки, он берет мою руку и приподняв ее к губам, нежно касается пересохшими губами запястья. Он целует каждый сантиметр моей кожи так трепетно и нежно, будто одним своим прикосновением он может навредить мне, но в тоже время боится отпустить, лишь бы я не исчезла.
— Диана, — губы Кирилла дрожат, во взгляде застыла вина.
— Обними меня, пожалуйста, — мне хочется протянуть руки, но сил нет даже говорить.
Кирилл наклоняется, я вижу, как он боится причинить мне боль своим прикосновением, вижу и не могу сдержать слез из-за этого.
— Пожалуйста.
И он обнимает. Легонько. Почти неощутимо. Но мне этого достаточно, чтобы понять, как много я значу для него. Достаточно, чтобы почувствовать себя важной.
Если бы я сегодня навсегда уснула, в этот мире был бы хотя бы один человек, кто бы горевал обо мне.
Глава 54 — Кирилл
— Как ты нашел меня? — Ди пытается подняться, оперившись на локти, но дикая боль не дает ей этого сделать. Я сцеживаю зубы от злости, стараясь не показывать бурю, которая разрывают мою душу. Эта девушка такая хрупкая, маленькая, словно еще неумелый ребенок. Как кто-то может даже пропустить мысль в голове ее обидеть, поднять руку?
Я с детства ненавидел грубую силу в отношении женщин. Отец показал дурной пример, хотя никогда не бил мать, но то, как он ее выволок за дверь, было не менее жестко. Я смотрел на фотографию мамы, на ее худенькие плечи и понимал, что мужчина должен быть другим — не таким, как мой отец. Он должен защищать женщину, оберегать, а не становиться личным палачом.
— Кирилл, — голос Ди вырывает меня из круговорота размышлений. Я натягиваю на лицо улыбку, пытаясь подбодрить Диану, ей и без меня тошно. Затем все-таки помогаю Ди сесть, несмотря на то, что выходит у нас это довольно сложно.
— Нормально? — уточняю у нее, поправляя подушку под спиной. Мой взгляд цепляется на ватном тампоне, который прикрепили к ее щеке, врач сказал, может остаться шрам. Мне страшно представить, насколько это может ударить по Диане. Она ведь девушка, а каждая девушка, несмотря на комплименты мужчин, желает видеть в отражении себя прекрасной. Я снова сцеживаю зубы и громко выдыхаю.
— Спасибо, — тихонько шепчет она. Я сажусь на стул, беру аккуратно Ди за руку, стараясь не сделать ей больно, и переплетаю наши пальцы.
— Я забыл пропуск для универа у тебя, — начинаю рассказывать причину своего возвращения. — Уже почти доехал, как вспомнил, что он ночью выпал из кармана брюк. А когда… — я сглатываю, вспоминать события сегодняшнего утра теперь до боли тяжело.
— Ты его… видел? — осторожно интересуется Диана. Мой взгляд моментально фокусируется на ее лице, которое мрачнеет от сковывающего страха.
— Нет, — сглотнув, отвечаю я. — Когда я пришел, то… нашел тебя без сознания в коридоре. Это… — очередной вздох, который мне физически делать невыносимо сложно. — Денис?
Она молчит, но мне не нужны слова. Итак, понятно, что я попал в точку. Перевожу взгляд с Ди на окно, разглядывая хмурое небо. Я уже знаю, что из-под земли достану эту тварь, но Диане, конечно, об этом не говорю.
— Я хочу пить, — шепчет она.
— Сейчас принесу: тебе воды или сока?
— Воды, — улыбка у нее выходит измученной, отчего я едва не сжимаю кулаки. Тварь… Мужчина, который бьют девушку — самоубийца, и я постараюсь ему об этом хорошенько напомнить.
— Хорошо, — поднимаюсь со стула, но не успеваю отойти, как Ди снова зовет меня.
— Только… возвращайся скорее, — ее слова, словно пули, которые дробят мое сердце. Я продолжаю винить себя, что приехал так поздно… Глаза этой девушки будто навсегда потухли, а ведь в них горели невероятно прекрасные звезды.
Мои губы дрожат, и я отворачиваюсь, чтобы не показать Диане, как бешусь с того, что ничего не в состоянии изменить.
— Я быстро, — говорю ей, стоя спиной.
Иду к дверям, выхожу в коридор, хотя толком ничего не вижу. Мне хочется сорваться с места и бежать прямо сейчас к этому подонку Денису, который посмел причинить боль невинной девушке. Мне хочется опустить его паршивую морду в асфальт и долбить ей по нему, пока не разлетятся ошметки мяса. Но я понимаю, что Ди важнее видеть меня здесь, поэтому двигаю месть на второй план.