Девочка, ты попала

— Фу, мерзость, — кривит губами Тома.

— А мне кажется можно глянуть, — поддерживает Илюха. — Но без девушек.

— Чего это без нас? — недовольно сводит брови Лера. Я не замечаю, что ее голова уже минут тридцать греет мое плечо. Ощущение, что я вообще никого и ничего не замечаю, кроме молчаливого телефона.

— Кир, что на счет тебя? — Артур за раз осушает бокал нуль два с пивом и щелкает пальцем, подзывая официантку.

— Кир, — Лерка трется грудью о мою руку, а я думаю, как мне сломить Орлову. Ну это же невозможно, чтобы мы так и топтались на одной месте. Это уже не вопрос мести, а принципа. Я не умею проигрывать. Хотя отомстить тоже охота, несмотря на мой жест доброй воли по отношению к капитану. Стукачей принято наказывать.

— Кирюх, але, — Илья щелкает пальцами перед моими глазами, и в этот момент мой мобильный начинает вибрировать. Я как ненормальный хватаю его, и что-то внутри взрывается, когда на экране в вк светится входящий от Орловой.

Она. Звонит. Мне. САМА! Вот это новости! Не помню похожего предвкушения от принятия входящего вызова. Да у меня даже член в штанах наливается возбуждением. Дожились.

Я провожу пальцем по экрану, напрочь забыв обо всем на свете, включая Лерку, которая висит на мне, словно балласт.

— Да не уж-то соскучилась? — с усмешкой выдаю первую реплику. Ди молчит, и не только она. Мои товарищи за столом тоже сохраняют тишину, взирая на меня с каким-то неподдельным удивлением.

— Але, — спустя несколько секунд я отвожу трубку, предполагая, что возможно проблемы со связью. Сегодня весь день что-то барахлит, то телега, то со звонками беда, то подключиться к интернету, получается, через раз. Возможно, Орлова даже не слышала моей реплики.

И только я подношу трубку обратно к уху, как Диана, наконец, выдает какую-то крайне странную реплику.

— Ты… можешь мне помочь?

— Что? — я не сразу понимаю, о чем она просит, поэтому переспрашиваю. Орлова опять молчит, и я бы в очередной раз свел все к проблемам со связью, да только отчетливо слышу какой-то шорох и сбитое дыхание.

— Кирилл, я… мне… — она заикается и меня почему-то пугает ее тон голоса. Словно что-то случилось, а как иначе объяснить? Диана, девушка, которая предпочитает обходить меня за километр, оставляет спящим в библиотеке, сбегает из столовой, одним словом ведет себя так, будто я — маньяк-мясник. И эта девушка неожиданно звонит, прося помощи. Это вообще не вяжется с ней.

Сглатываю и резко поднимаюсь из-за стола, схватив ключи от байка.

— Кир! — кричит Лерка, в ответ машу рукой, и уже двигаюсь к дверям.

— Кидай адрес, Орлова, — без всяких вопросов говорю ей. А сам думаю, сегодня что — день спасения семьи Орловых?

Глава 23 — Диана

Дрожащими руками я скидываю адрес Кириллу, а сама… продолжаю пребывать в шоке от безумно нелепой ситуации. А все Алина Малиновская, моя лучшая подруга и ходячий кладезь идей, порой не самых адекватных.

Утром Малиновская выловила меня в холле и благополучно присела на уши. Она уже месяц встречалась с Ромой Ахматовым, нашим одногруппником. Рома был парень видный и достаточно падкий к женскому вниманию, поэтому Алина жутко его ревновала. Первая неделя отношений прошла у них гладко: цветы, прогулки, поцелуи. На вторую они уже переспали, притом, по словам Малиновской, не только у него в машине, а еще и у нас в одной из аудиторий универа. На третью неделю вроде как пошел спад страсти, Ромка стал реже звонить, чаще выбирать друзей, а то и вовсе как мне казалось, искал отговорки. И тут Алина вычитала в какой-то статье, что есть разные способы так сказать, разнообразить приевшиеся отношения. Хотя, что там могло приесться за месяц, я не понимаю, но Малиновской говорить не хочу, ей и без меня тошно.

На экономику мы опаздываем, что я крайне ненавижу. В итоге садимся на последнюю парту, и это тоже не в моем стиле, обычно я сижу на второй или максимум третьей. Пока Герман Алексеевич Полянский, наш молодой педагог-аспирант, расхаживает по прямоугольной аудитории, рассказывая про различные структуры банковского дела, Алина под партой проводит какие-то махинации.

— Что ты делаешь? — шепчу я ей, случайно увидев какую-то глупость. По-другому сложно назвать то, что Малиновская запихивает красные стринги-ниточки в конверт.

— Так в статье психолог писал, — выдает она, тайком положив конверт на парту. Стринги оказываются настолько тонкими, что пухлость на конверте даже не заметна. — Там внутри еще послание.

— Господи, Малиновская, — я закатываю глаза и перевожу взгляд на Германа Алексеевича. Мужчина он высокий, широкоплечий, словно ходячий шкаф и взгляд у него такой, строгий, вечно серьезный. Да и в целом Полянский шуток не воспринимает, а когда отвечаешь у него, если начнешь юлить, он сразу снижает бал.

— Вам бы с Дэном тоже не помешало, — дает советы подруга. А я даже представлять не хочу лицо Дениса, подкинь ему такое. Он бы потом сожрал меня или чего хуже, к доктору повел. Для кого-то подобные игры, разнообразие, а для Дэна, как и для моего отца — стыд и позор.

Остаток пары проходит спокойно, Малиновская больше не вертится, только нет-нет по своему конверту драгоценному постукивает пальчиками. А когда нас наконец-то отпускают, она подрывается с места первой. Подходит к столу, где сидит Рома с другом, что-то говорит ему, улыбается, умудряется отвлечь. Ахматов не замечает, как Алина проводит махинацию с книгой: засовывает в середину конверт. Учебник у нас формата А4, большой, так что там в самом деле ничего не видно.

Рома поднимается, начинает собирать вещи, а Малиновская тем временем возвращается ко мне с выражением лица: “теперь он точно мой”.

— Поздравляю, — у меня вырывается смешок на этой реплике, а Алинке все равно, она не сводит глаз со своего благоверного.

— Ром! — Малиновская вдруг зовет Ахматова, и я замечаю, что он забыл забрать учебник, зато успел дойти до учительского стола. Парень оглядывается, в глазах у него: “ну что еще”. Клянусь, он с таким пренебрежением смотрит, что мне становится не по себе.

— Да, малыш.

— Учебник забыл, — соловьем поет Алинка. Я вижу, как она перекатывается с носок на пятки, как волнительно прикусывает губу, и за спиной заламывает пальцы. Вот же дурочка, сдался ей этот бабник.

— Уче… а, точно! — Ахматов бьет себя по лбу и поворачивается неожиданно к Герману Алексеевичу. — Спасибо.

Мы переглядываемся с Малиновской, не особо понимая, что происходит: Рома возвращается, да только вместо того, чтобы засунуть учебник к себе в рюкзак, отдает его Полянскому.

— Какого… — шепчет подруга, голос у нее такой, словно перед нами привидение, а не педагог по экономике.

— В следующий раз на пару не зайдешь, — рычит недовольно Полянский. Его пальцы обхватывают учебник, в котором лежит послание и красные стринги Малиновской, затем благополучно убирают книгу в черный дипломат.

— Твою мать, — шепчет Алина. Ноги у нее подкашиваются и чтобы не упасть, она опирается рукой о парту. Мы так и застываем на месте, в шоке от происходящего, пока Полянский нас не выгоняет — ему надо закрыть аудиторию и сдать ключи.

— Да, да, мы идем, — киваю я и подталкиваю подругу в спину. Она кое-как выходит из-за парты, но вижу, ее потряхивает. Однако Алинка была не Алинкой, если бы не попытала удачу забрать свое послание.

— Герман Алексеевич, — обращается она к мужчине, голос правда выдает ее волнение. Полянский строго смотрят на Малиновскую, видно, что он раздражен, да и перемена вот-вот закончится. — А можно… одолжить ваш учебник?