Девочка, ты попала

Одной рукой подхватываю кипу документов, а второй пытаюсь достать ключи от машины, как вдруг все валится из рук и несколько документов падают прямо в лужу.

— Чёрт! — громко ругаюсь я. Что еще меня сегодня ждет?

— Не слышал прежде, чтобы ты выражалась, — слышу я до боли знакомый голос и моя рука застывает в воздухе.

Быть не может. Вскидываю голову и сердце замирает за считанные секунды. Знаете, бывает так, что прошлое, остается в прошлом. В самом дальнем углу шкафа, дверцу которого ты не откроешь даже под угрозой смерти. Ты ощущаешь его присутствие, каждый день просыпаешься с мыслью, что все позади и идёшь дальше, уверенный, больше нечего бояться. Но в моем случае иначе. Прошлое с ноги выбило дверцу проклятого шкафа и грозит разрушить настоящее, которое я с таким трудом отстраиваю. И в данную секунду оно стоит прямо передо мной.

— Ну здравствуй, Агата, — мой бывший муж протягивает руку, нежно касаясь моей щеки.

Я вздрагиваю и моментально прихожу в себя. Его холодные как лед пальцы приводят в чувства похлеще ночного кошмара.

— Ты что здесь делаешь? — цежу я сквозь зубы, в то время как тело пробирает озноб и сковывает каждую мышцу.

— Как что? Решил по старой памяти заглянуть к своей жене. Ты сбежала и даже не попрощалась. Я соскучился, — Артём выкидывает окурок сигареты и тушит его носком кроссовка.

— Во-первых, бывшая жена. И то что я сбежала на другой конец города говорит само за себя: отстань от меня. От тебя ничего не было слышно на протяжении полугода, а тут ты являешься как гром среди ясного неба и говоришь, что соскучился? Я больше не наивная дурочка и не верю ни единому слову.

— Мне всегда очень нравилось как ты злишься, Агатик, — на его губах расцветает кривая улыбка, от которой мне становится тошно.

— Мне пора. У меня нет времени на тебя.

Наспех собираю документы и запихиваю их в машину, совершенно не заботясь, что они все грязные и могут испачкать салон. Грязь — меньшее из бед, а вот бывший муж с горой вранья и личной выгоды — подобны цунами.

— Агата, — зовёт меня Артём, когда я открываю машину. — Нам нужно поговорить.

— Ошибаешься. Мы чужие друг другу люди и я тебе ничего не должна.

Хлопнув дверью, завожу машину и уезжаю как можно быстрее, пока очередная волна его вранья не накрыла меня и не утащила вслед за собой.

Глава 17 — Матвей

— Орлов, зайди ко мне, как приведешь себя в порядок! — прилетает в спину приказ тренера. — Анисимов, еще пять кругов вокруг поля.

— Что, почему? — жалобно стонет Леха, переставая поливать себя водой из бутылки. — Дмитрий Иваныч, у меня планы на сегодняшний вечер.

Дмитрий Иванович останавливается около выхода со стадиона и скривив губы, засовывает папку с планом тренировки под мышку. Анисимов сразу напрягается, так как прекрасно знает, что мужчина не любит возражений.

— Ты видел свой удар? Как ты собрался обыграть соперника в следующий раз, если задыхаешься после маломальской тяжелой тренировки? Хочешь вернуться на скамью запасных? — тренер испепеляет его взглядом, а затем направляется к выходу, на ходу бросив:— Марков, помоги ему отработать удар по воротам.

Леха раздосадовано запрокидывает голову и тяжело вздыхает.

— Я рад, что Иваныч что-то видит во мне, но клянусь, без Беркутова он словно с ума сошел, — друг переводит на меня усталый взгляд и взъерошивает влажные волосы. — Мот, вы бы урегулировали свои проблемы. Весь клуб на ушах из-за вас стоит.

— Отстранение — только его заслуга, а наша личная неприязнь тут совершенно не причём, — застегиваю сумку и закидываю себе на плечо. — Ты бы сосредоточился на своем ударе.

Анисимов плотно сжимает губы и отворачивается.

— Парни, напоминаю, перед матчем никаких вечеринок, — обвожу команду взглядом и они встречают мои слова с недовольством. От меня как от капитана многое зависит и я больше не хочу проигрывать. До следующего матча осталось всего ничего и воздержание от алкоголя и развлечений — самое меньшее из ограничений. Мы уже и так оплошали из-за Беркута.

Покидаю поле под ворчание товарищей и направляюсь в кабинет Иваныча. Сегодня он и правда был чертовски зол и гонял нас по полю как каких-то новичков. Он разжевал нам каждый пункт плана так, будто мы впервые вышли на поле и до этого никогда не видели футбольный мяч. Иваныч не стеснялся в выражениях, когда Анисимов пропустил пас и распластался на газоне, словно долбаная балерина, заставив нас еще раз отыграть всю схему. Мое тело изнывает от напряжения и усталости. И все же я не совсем понимаю, что тренер хочет от меня, учитывая, что мы отыграли все возможные варианты нападения.

— Можно? — стучу по хлипкой двери в тренерскую.

— Садись, — Иваныч указывает на стул напротив себя.

Устроившись, упираюсь локтями в колени и сцепляю пальцы в замок. Все стены увенчаны кубками, грамотами, медалями за долгие годы тренерства. В воздухе витает аромат мяты и свежезаваренного кофе. А у дверцы полуоткрытого шкафа замечаю дорожную сумку, набитую его вещами. Наверняка жена опять выгнала за то, что он проводит больше времени на поле, нежели с семьей.

— Со следующей тренировки возвращается Беркутов, — ставит он меня перед фактом.

— Ясно, — смысла спорить нет. Да и не хочу.

Возможно, я упрям и несправедлив на его счет, но надо отдать должное физической подготовке Кирилла, острому уму и амбициозности. Беркутов не боится рисковать во время игры и пусть, ему порой тяжело находится в команде и подчиняться правилам, однако он все равно хороший нападающий.

— Решите свои разногласия вне поля и научитесь слышать друг друга. Ты капитан, — последнее звучит как-то странно, будто он укоряет меня.

— Я знаю. Но вы сами решили его отстранить.

Несмотря на то, что Беркут думает, будто это я поспособствовал его отстранению, мне плевать. Может это подстегнет его наконец-то воспользоваться шансом и показать свой потенциал на всю мощь.

— Для Кирилла — это должно послужить уроком, как и для тебя.

— Я могу идти?

— Матвей, сейчас для вас всех важный этап в карьере. Вы в том возрасте, когда можете стать звездами. И хотя я не очень-то жажду отдавать своих топовых игроков, чисто по-человечески, желаю каждому успеха, — он кладет руки на стол и сцепляет пальцы в замок. — Ты сам все прекрасно понимаешь и не нуждаешься в дополнительных лекциях, но от следующих игр будет многое зависеть.

Я молча киваю. Нам прямо не говорят, конечно, хотя слух давно идет, что на следующую игру приедет представитель одного немецкого клуба. Это отличный шанс вырваться на другой уровень, и я не могу его упустить.

Тренер указывает рукой, что можно уходить, и я покидаю его кабинет. В душевой становлюсь под горячую воду, оперившись ладонями в стену. Парни постепенно уходят, похлопывая меня по плечу, прекрасно понимая, что на мне лежит огромная ответственность, правда некоторые все еще недовольны ограничениями и бросают холодные взгляды.

Плевать. Мы выйдем победителями из следующей игры. Иного просто не дано.

Одевшись, и собрав форму в сумку, я покидаю стадион. Уже сидя в машине, достаю телефон и замечаю несколько пропущенных от отца, а следом от мамы. Усмехнувшись себе под нос, качаю головой. Наверняка она звонит, чтобы в очередной раз прочитать нотацию в стиле “прояви уважение к отцу”. Я уже говорил, что в нашей семье нет такого понятия как уважение. Есть только тотальный контроль и беспрекословное подчинение главе семьи и его воли. Мама давно превратилась тенью, склонив покорно голову: одежда, макияж, обустройство дома и даже элементарный выезд за пределы особняка. Все это исключительно с позволения папы.