Буря в Кловерфилде

Беата смотрела на нее, не веря своим ушам.

— Да, — медленно ответила она, — согласие позволит вам войти в наш культ и сразу занять в нем высокое положение. И доказать, что вы лучше нашей целительницы, Адалинды. Такова воля Калунны. Но помните, людей нужно не только заразить, но и исцелить. И так, чтобы никто не умер.

— Я справлюсь. И моя Мышка мне в этом поможет. Питер, а что это ты сегодня такой мрачный? Ты ведь скоро воссоединишься с супругой, — Лавена рассмеялась, — и вы уедете далеко-далеко, как ты и хотел.

— Просто голова болит, — тускло ответил Питер.

— Подлечить тебя?

— Не нужно. Я выпил таблетку.

Беата подавила дрожь. Она ошиблась. Люди будут заражены. Лавена — подлая ведьма, которую отныне Беате придется терпеть под боком вместо взбалмошной, капризной, но такой родной Адалинды. И это — последствия ее неверного решения. Но Лавена все еще была необходима ей.

— Вы обещали рассказать кто похитил девушек и зачем, — напомнила она.

— Конечно. После принятия меня в ваш культ, — подтвердила Лавена.

— Из них хоть кто-нибудь жив?

— Я видела одну девчонку живой. Насчет остальных не знаю.

Беата окаменела.

Всего одна? Но кто это? Эльза Салливан? Кейт Каннингем? Джина Уэсли? Хорошо бы Эльза, тогда мэр Кловерфилда станет ее должником. Но Тед Каннингем спас Дану и явно заслуживает возвращения дочери. А Дерек Уэсли теперь истово молится Калунне, ходит на все проповеди Беаты и Александра и оставляет подношения каждое воскресенье. Его вера будет разбита вдребезги, если Джина не вернется живой.

Беату затопила волна отвращения к себе.

О чем она только думает? О выгоде? Девушку нужно спасать, пока она еще жива! Уже завтра она может умереть!

— Лавена, приведите мне ее как можно скорее — и станете моей правой рукой в культе, — велела Беата.

— Увы, не могу. Ее держат там, куда я не сумею попасть иначе, чем с Кхирой и Мавис. Пока они живы, мне ее не достать.

Беата сжала зубы.

Намек был более чем прозрачным.

— Почему все-таки вы их так ненавидите?

— Поверьте, вам не будут интересны наши взаимные обиды, — Лавена махнула рукой, — но раз уж мы договорились, открою вам секрет: мы втроем несколько раз гадали на потрохах, и они раз за разом показывают, что ковен Тринадцати из-за вас перестанет существовать. Мавис скорее сдохнет, чем выпустит власть из рук. Кхире плевать, она убьет, кого прикажут, но врет сама себе, что в этом есть какой-то смысл. «Защита города» — отличная отговорка. А я предпочитаю присоединиться к победителю. В последний раз гадание показало вас, кормящую множество ведьм с рук, а они толкались и пытались урвать свой кусок. Не люблю толчею. Я должна занять достойное меня место возле вас, и я сумею этого добиться. Я заражу людей уже завтра. Не посещайте пока Кловерфилд.

Беата кивнула.

— Договорились. Увидимся через четыре дня.

Лавена ушла, а Питер, молчавший почти всю встречу, подозвал официанта и заказал самый крепкий виски, что имелся в заведении.

Беата рвано вздохнула.

— Что ж, по крайней мере, вы с Адой будете свободны и счастливы.

— Спасибо. Будешь пить?

— Налей немного.

Питер поднял бокал и сказал:

— За свободу Ады.

— За свободу Ады. И свободный выбор для нас всех.

Они выпили.

— Беата, я очень тебе благодарен. Но ты бы знала, как я теперь боюсь ведьм.

— Даже меня?

— Тебя в особенности. Ладно Лавена, ее я почти не знал, — на лбу Питера возникла морщина, — но с тобой мы знакомы более двадцати лет. Ты всегда была спокойной, ленивой и осторожной женщиной, которая любила комфорт, свободу, развлечения и интересных мужчин. А теперь захватываешь город, в котором тебя несколько раз пытались убить, и собираешься уничтожить ковен ведьм. Велишь наслать на людей чуму, разговариваешь с пособницей убийц о похищенной жертве — и это твои рабочие моменты. Тебя саму не пугают такие перемены?

Беата задумалась.

— Нет. Больше нет. Мне некогда бояться, Питер. Есть события, которые меняют людей. Я изменилась, и это нормально. Служба Калунне требует развития.

— Я бы не назвал это развитием. Впрочем, тебе виднее. Хорошо, что моя Ада не изменилась. Мы уедем, она родит ребенка и забудет все это как страшный сон. И я забуду тоже.

Беата вздохнула.

Она искренне надеялась, что на свободе Адалинда не вернется к жизни беспомощной жены Питера, а продолжит петь и исцелять. Она ведь тоже изменилась. И надо будет прикинуть, как объяснить все это Голди и Валери, чтобы они не рванули за ней.

На следующий день в дом Беаты примчался взмыленный Александр.

— Госпожа Хоффман, беда! Множество членов нашего культа заразились чумой! Все поклонники Адалинды и те, кого она исцелила, а еще — священники почти во всех церквях Кловерфилда! Люди не видели чумы уже двести лет! От нее нет лекарства! Говорят, это наказание от божественной Эйв, которой поклоняются друиды, но многие считают, что это сделала Калунна! Но это ведь неправда?

Беата сжала зубы.

Лавена рассчитала все идеально. Зараженные и чудом исцелившиеся священники либо сбегут с земель Калунны, либо уверуют в нее. И все их прихожане бросятся в культ, чтобы получить защиту от подобного. Поклонники Адалинды, получив спасение из других рук, не менее горячо полюбят Лавену. Ее репутация взлетит в небеса. И Калунна будет довольна избавлением от жрецов чужих религий. После такого потрясения Кловерфилд действительно падет к ее ногам: искреннее всего люди молятся в момент беды и от страха, и если получат реальные чудеса, то превратятся в вернейших почитателей вересковой богини. Родственники зараженных, их друзья и знакомые, и даже те, кого беда обошла стороной — на всех эпидемия произведет сильнейшее впечатление. Такой простой способ захвата городов: навредить людям, напустить чуму, а потом триумфально исцелить — вот как Лавена заняла свое нынешнее положение. И если Беата окончательно растопчет остатки совести, то способности этой ведьмы будут просто неоценимы. Калунна будет получать захваченные города каждый год. А родить ей новых жриц сможет любая женщина из их культа.

Проклятье, зачем Беата решила помочь Питеру обменять Лавену на Адалинду?! Она сделала совершенно неверный выбор! И пожнет последствия в полной мере.

— Госпожа Хоффман? Вы в порядке?

— Да. Конечно же, Калунна не напускала чуму на своих верующих. Это сделали ведьмы ковена Тринадцати, чтобы отомстить нам. Чума — дело рук Кхиры и Мавис, которые уже много раз нападали на нас.

Лицо Александра потемнело от гнева.

— Ведьмы проклятые! Калунна покарает их, и я готов сам разить этих тварей!

Беата прикрыла глаза.

Все, джинна не загнать обратно в бутыль. Нужно закончить начатое, чтобы страдания людей не были напрасны.

— Отправляйся в Кловерфилд, Александр, сообщи людям, кто виновен во всем. Возьми у Эвы новые обереги. Но если станет опасно — немедленно возвращайся. Адалинда сумеет исцелить тебя, если заразишься.

Лицо Александра прояснилось:

— Вот кто может их спасти! Я позову госпожу Адалинду на помощь людям!

— Она не может попасть в Кловерфилд без разрешения Калунны.

— Богиня разрешит ей! Ведь нужно спасти тех, кто верит в нее! Калунна отправит ее туда, и госпожа Адалинда совершит чудо! Я побежал на вересковые пустоши!

Александр бросился прочь.

Беата криво улыбнулась: все шло по плану Калунны. Адалинду никуда не выпустят, да она и сама не решится сунуться в зараженный город. Лавена выступит как фальшивая спасительница и затмит ее. Смешно: будет у них актриса одной роли вместо фальшивой певицы с чужим голосом. Понятно, почему Питер не хотел больше связываться с ведьмами. У Беаты на душе было скверно. Что же она натворила? Как опустилась до такого? Ничего, скоро все закончится. Она изгонит Мавис и Кхиру, распустит ковен Тринадцати и примет в культ всех оставшихся ведьм. По словам Лавены, они бросятся к ней и будут горячо желать вступления в культ Калунны. Интересно, почему? Понятное дело, ковен Тринадцати будет опорочен, но неужели они все, подобно Лавене — сплошь предательницы? Беата на их месте предпочла бы убраться подальше из Кловерфилда, а не присоединяться к врагам. Допустим, она простит им неприятности на празднике, но как можно забыть о публичном позоре, на который их обрекли порчи Адалинды, Голди, Валери и Эвы?