Буря в Кловерфилде

Впрочем, этого она от него никогда и не скрывала.

Настроение Джеральда все-таки испортилось.

У девочек было все хорошо: Лили сидела в гостиной и играла в настольную игру с Мавис, Кхирой… нет, надо привыкать звать их по-другому, чтобы они ничего не вспомнили. Лили играла с Ясмин, Мартой (Мартой же?) и Верой. Валери вновь улетела в Морланд, Эва мастерила оберег из шерсти Полли в своей комнате, а Дана переселилась на чердак и тренировала там какое-то заклинание. Поговорив с ней, Джеральд успокоился: Дана полностью пришла в норму, а на вопрос, не считает ли себя больше мертвой, рассмеялась и заявила, что она живее всех живых. И что у Лили с Эвой чудесные имена, и они, конечно, тоже живы.

Джеральд спустился вниз и услышал звонкий голос Лили:

— Марта, не бойся, ходи уже! Не надо обдумывать каждый ход по пять минут. Победа часто зависит от удачи.

— А разве Марту зовут не Мирта? — недоуменно спросила веснушчатая Вера.

— А? Марта, ты ведь Марта? — удивилась Лили.

Та замерла. Она явно серьезно задумалась над ответом.

— А какое имя более нормальное? — наконец спросила она.

Лили рассмеялась.

— Имена не бывают нормальными или ненормальными. Они бывают красивые, некрасивые, старые, новые, иностранные. И разве ты не знаешь, как тебя зовут?

— Знаю, но я лучше буду Мартой. Это новое имя. Я все начну сначала, — решила Марта и сделала ход.

Джеральд настороженно взглянул на нее. Марта (Мирта? Верно, в священной роще она назвалась Миртой!) вела себя слишком продуманно. Когда Мавис (Ясмин, Ясмин, запоминай уже!) впала в истерику и цеплялась за Беату, Кхира (не Марта, не Мирта, она была ведьмой, пытавшейся убить Александра) в основном молчала. А сработала ли на ней колдовская жемчужина Валери? Может, она не проглотила ее, а спрятала за щекой, а потом тихонько выплюнула? Это могло быть опасно. За ней следовало наблюдать.

— Я покормила фамильяров полчаса назад, господин Джеральд, — зачем-то сообщила Лили, — даже если Пуховка будет просить, не кормите ее снова.

— Ты кормила Пуховку?

— И Пламя со Мглой. Наставницы нет уже два дня, и Калунна велела мне это делать.

Джеральд вздрогнул.

— Сама Калунна?

— Ага.

— А куда поехала Беата? В Морланд?

— Я не знаю. Нет, вряд ли. Из Морланда она бы вернулась ночевать домой, а ее нет.

Джеральд ощутил беспокойство и поспешил домой. Мгла и Пуховка выглянули в коридор, но тут же разошлись по своим делам. Он их никогда не интересовал, они любили только Беату.

— Пламя! Иди сюда!

Рыжая боевитая кошка частенько выполняла его приказы и льнула к нему, как к родному, но в этот раз не отозвалась. Ее миска была полна корма. Беата взяла ее с собой? Нет, Лили утверждала, что кормит всех троих. Куда делась Пламя?

И куда ушла Беата?

Время близилось к полуночи, когда возникла новая проблема: Александр и не думал появляться, чтобы передать, каких отступников Калунна велела покарать в этот раз. Раньше Джеральд встречался с ним на вересковых пустошах, но последние несколько месяцев посылал его одного, боясь, что Калунна прочтет его мысли и разгневается. Он позвонил в дом Голди, и удивленный Александр ответил, что сегодня исполнять службу призрачных псов не нужно: Кловерфилду давали время узнать о покровительстве вересковой богини, а в остальных землях все было в порядке.

— Разве богиня не сказала тебе? — удивленно спросил Александр.

— Нет.

— Странно. А награду ты уже получил? Она потрясающая, правда?

— Это ведь ты принес священную рощу в жертву Калунне. Мне награды не полагается.

— Она сказала, что мы оба ее получим. Ты давно с ней говорил?

Джеральд сглотнул.

Давно.

— Ты не знаешь, чем была занята Беата последние два дня?

— Госпожа Хоффман хотела провести какой-то ритуал, для чего ей потребовался ноготь священника. Может, она колдует где-то в лесу? А? Что, любимая? Голди говорит, что их на ритуал не звали, а ночью в лес госпожа Хоффман одна не пойдет. Может, она выполняет особое задание Калунны?

— Может. До встречи в участке, — Джеральд повесил трубку.

Тревога нарастала.

Единственной, кто мог точно ответить на его вопрос, была Калунна. Нужно было спросить ее, хоть и не хотелось.

Джеральд поспешил на вересковые пустоши. Быстро спросит и уйдет, пока голову не посетили предательские мысли о спокойной жизни полицейского в Кловерфилде, который ночами спит в постели, а не носится по лесам в облике призрачного пса, и жена которого — обычная женщина, а не ведьма. Но стоило ему подумать об этом, как мысль застряла у него в голове. Не думать, не думать! Почему так трудно не думать? Беата! Он хочет знать, где его жена, и пришел за этим.

На вересковых пустошах было тихо и темно. Джеральд сощурился, и его глаза засветились голубоватым светом: маленькое удобство сохраняющееся как в собачьем облике, так и в человеческом.

И тогда он увидел огромный вересковый купол, возвышающийся прямо на пустоши. Это явно была магия Калунны, но зачем она его создала? Джеральд помялся и подошел вплотную. Вереск разошелся в стороны, открывая ему проход, и он вошел внутрь. Ветви тут же сомкнулись обратно. Внутри парили светлячки, создавая уютную полутьму, в которой, однако, можно было разглядеть две сидящие фигуры и огромное зеркало.

У Джеральда отлегло от сердца.

— Прости за беспокойство, о Калунна. Я искал Беату. Вы заняты каким-то ритуалом?

— Нет. Беата отправилась в загробный мир, сражаться с Мавис. А я слежу, чтобы она сумела выбраться назад до того, как погибнет.

Джеральд замер.

— Но ведь Мавис жива.

— Кто это сказал?

— Она же теперь ученица Беаты, Ясмин.

— Ты плохо слушал. Мавис, Кхира и Лавена мертвы. Они в загробном мире, и Беата отправилась драться с ними, чтобы освободить души девушек, запертых там же.

Он похолодел и уставился на фигуру жены. Беата сидела неподвижно и никак не реагировала на их разговор. Калунна держала ее за плечи.

— Но почему она там одна?

— Потому что вы все сочли ее сумасшедшей, когда она огласила мою волю. Ты обвинил ее в том, что она прикрывается ею, чтобы нарушить закон, — голос Калунны был очень ровным, — но с каких пор людские законы для тебя более значимы, чем мои приказы?

Тишина, повисшая после этого вопроса, пригнула Джеральда к земле. Он поспешил опуститься на колени.

— Твоя воля выше всех законов.

— Неужели? Почему же ты посмел сомневаться в ней?

— Я сомневался в словах Беаты и ее поступках. Я просто ошибся. Прошу, прости меня.

— Прощу. Если Беата вернется живой. А вот если погибнет, из-за окружения, бросившего ее в трудный момент, я позабочусь о том, чтобы рядом с ней были более надежные люди. А не такие, как ты. Она вознесет их на вершины власти, одарит вечной молодостью, богатством и своей любовью. Для тех, кого любит, Беата совершит невозможное, даже если это повредит ей самой. Хотя для незнакомцев она нередко делает то же самое. Просто потому, что доброе сердце не позволяет ей смириться с чужими страданиями. Шесть жестоко убитых девушек томятся в плену Мавис, и она пошла сражаться за них, зная, что может заплатить за это жизнью. Холодные, безжалостные ведьмы всегда так поступают, правда?

Джеральд окаменел. Калунна все-таки прочла его мысли. Все.

Беата была в смертельной опасности.

Джеральд запаниковал. Он же только на пару дней уехал, как это вышло?

— Но она ведь победит? Она вернется живой?