Буря в Кловерфилде

— Мне пора домой, — с сожалением сказала она, гладя Гиля по мускулистым плечам.

— Госпожа, не уходи! Останься с нами хоть ненадолго, пока все хорошо! — взмолился он. — Эйне, чего молчишь? Придумай какой-нибудь убойный аргумент, чтобы наша госпожа осталась!

— В загробном мире время течет иначе, чем в мире живых, — сказал Эйне, — обычно в разы медленнее. Ты пробыла здесь не больше часа, моя госпожа. Вряд ли там прошло больше пары минут. А возможность поговорить без зеркала выдастся нескоро, если вообще появится.

Беата закусила губу. Эйне был прав. Больше ей посещать загробный мир было незачем. Только здесь она сможет обнять своих кецалей.

— Ладно. Но только недолго, — она улыбнулась, — пойдемте, присядем на поле клевера и поболтаем.

Кхира ушла в древо жизни, а Лавена бродила где-то невдалеке, обозревая новые владения. Кажется, никто не был против их присутствия. Они устроились в тихом уголке богини Эйв и принялись болтать ни о чем и обо всем сразу. Беату наполнило ярким ощущением счастья и влюбленности. Если с Гилем ей было легко, как на шабаше, и она ощущала себя веселой и юной, то с Эйне — горячо и восхитительно, будто ее накрыло вересковой магией. Он не целовал ее, как Гиль, а просто держал за руку, но желудок Беаты все равно скручивало от смущения и желания. Она хотела, чтобы Эйне ее поцеловал и не шутливо, а всерьез, но он лишь улыбался и смотрел на нее с нежностью.

Это место и правда было раем.

Беата не хотела покидать его.

Но тут ее с силой дернули за пояс, словно собаку за поводок: Калунна явно требовала ее возвращения.

— Все, пора прощаться, — вздохнула Беата, поднимаясь, — я нужна вересковой богине. Увидимся, мои хорошие. Спасибо за вашу преданность и за то, что вы такие сильные.

— Зови, когда мы тебе вновь понадобимся, госпожа, — с сожалением сказал Эйне, — это действительно было интересное приключение.

— Побольше бы таких, — согласился Гиль и поспешно поцеловал Беату, — это в последний раз, пока не придешь еще, госпожа!

— Кстати, спасибо за посмертную росу, Гиль, — сказала Беата, — она пригодилась и мне и Калунне.

Гиль хмыкнул.

— Я просто сорвал для тебя красивые штучки, госпожа. А вот Эйне знал для чего они нужны.

— Госпожа, а ты так и не открыла книгу заклинаний, найденную нами в лабиринте? Ту, обитую в лазурную кожу? — спросил Эйне. — Возможно, ты найдешь там что-то интересное.

Гиль фыркнул и закатил глаза.

— Госпожа, открой книгу и прочти, что написано там, где Эйне оставил для тебя закладку. Он ее вдоль и поперек изучил, пока мы тебя ждали. А ты говори уже прямо, а не намекай, птичья башка! Госпоже некогда разгадывать твои загадки.

— Боюсь, я не смогу прочесть то заклинание, — виновато сказала Беата.

— Почему? Книга повредилась, перейдя в мир живых? — насторожился Эйне.

— Нет, просто я не знаю этого языка. Ничего не понимаю.

Гиль опешил.

— Как это? Это же наш родной язык!

— Я его не помню. Теперь у нас другая письменность.

Глаза Эйне вспыхнули.

— Так вот в чем дело! Госпожа, там описан ритуал с посмертной росой, а не чары. И зелье, необходимое для его завершения. Тебе потребуется примерно тридцать видов трав для него. А для ритуала только посмертная роса, тело и…

Беату с силой рвануло и понесло прочь. Вышвырнуло из уютного сада, протащило по пыльной пустоши и толкнуло в мир живых.

Прямо на руки Калунне.

— И где ты там застряла?! — сердито спросила она. — Я же велела быть осторожной!

— Я победила. И не погибла, — язык почему-то плохо слушался Беату, а в горле пересохло, — тебе поклон от демона…

— Беата! Ты жива! — Джеральд схватил ее за руку. — Слава вересковой богине!

Он выглядел просто ужасно: всклокоченный, небритый, с красными глазами. Беата бросила на него удивленный взгляд:

— Ты чего? Ты же в воскресенье собирался вернуться?

— Сегодня четверг. Ты пробыла в загробном мире неделю, и почти все время он был здесь, — бросила Калунна.

Беата вдруг поняла, что не может подняться и безвольно висит в руках богини. На нее накатила дикая слабость. Затем — жажда и голод. Конечности не слушались ее.

— Неделю? Но почему?

— Самоуверенность наказуема. Загробный мир — не место для пикников. В следующий раз можешь не очнуться, заболтавшись с парой красивых мертвецов, — заметила Калунна. — Джеральд, отнеси ее домой. Ближайшие две недели не колдовать и не напрягаться. Как придешь в себя, мы обсудим твою дикую идею с мужчиной-жрецом. А пока отдыхай, победительница. Теперь ты станешь намного сильнее.

Беата попыталась ей ответить, но закашлялась и обмякла в руках Джеральда. В глазах потемнело, и она потеряла сознание.

Неделю Беата валялась пластом и приходила в себя. Джеральд вызвонил Адалинду, и та навестила ее вместе с Фурией, кучей укрепляющих зелий и дружеской болтовней. Она выглядела превосходно, была бодра и весела.

— Значит так, пей это, это и вот это зелье каждый день, не перетруждайся и почаще обнимай Пуховку, она поможет тебе восстановить силы, — щебетала Адалинда. — Мой ритуал плодородия проведем через несколько месяцев: хочу, чтобы мои доченьки родились весной. Кстати, я теперь еще сорок лет буду молодой и прекрасной! Это меньше, чем у Валери, но больше, чем у Голди: им с Александром досталось по тридцать лет на каждого. Как поправишься, устроим вечеринку по этому поводу.

Беата хмыкнула.

— Ты забрала все годы жизни себе, не поделившись с Питером. Через сорок лет ему будет за восемьдесят.

Адалинда нахмурилась.

— Я не забирала, он сам отказался принимать их. Категорически. Не хочет быть связанным с вересковой богиней. Он вообще как-то странно себя ведет: уговаривает меня родить без ритуала и утверждает, что Калунна угрожает нам. Мне кажется, его напугало ее появление: она возникла у меня за спиной, чтобы поздравить с победой над Лавеной, и, как обычно, взяла на руки. Закружила, говоря, что я — лучшая ведьма, раз Лавена проиграла мне. Питер страшно перепугался и начал умолять отпустить меня. Я ему объяснила, что все в порядке и Калунна так демонстрирует свою любовь к нам, но, кажется, он мне не поверил, — она вздохнула, — а насчет его омоложения, ты же мне поможешь? Голди сказала, ты приняла к нам всех ведьм ковена Тринадцати и омолодила их, напоив из волшебного кубка. Дашь Питеру выпить оттуда?

— Дам, если он согласится, — ответила Беата.

Бедняга Питер потерпел поражение, не сумев вытащить жену из культа Калунны, и поднял чудовищную волну событий, связанных с Лавеной, чумой и прочими бедами Кловерфилда. Если он узнает, что кубок наполняет тоже она, пить откажется наотрез. Наверное, стоило скрыть этот факт от него, чтобы он принял молодость как утешительный приз. Беате было немного стыдно, что она обещала, но не смогла ему помочь.

— Голди и Валери успокоились насчет моего «безумия»? — спросила она.

— Да, мы втроем сходили к Калунне и спросили насчет твоих новых учениц. Она сказала, что мы должны больше доверять тебе. Ты — главная жрица, Уста, озвучивающие ее волю. Если бы ты посмела врать о ней, вот тогда бы ты была сумасшедшей. Еще она уверила нас, что Лавена, Кхира и Мавис мертвы, так что ты сможешь вылепить из новых учениц, что пожелаешь. Я так понимаю, она имела в виду в переносном смысле? Они потеряли память и больше не являются теми ведьмами, значит, их можно вырастить полезными нашему культу. При этом все трое — могущественные ведьмы, и лучше уж они будут служить нам, чем спрячутся и потом попытаются отомстить. Вряд ли тюремные стены их удержат.