Родная кровь

С каждым произнесенным словом мировосприятие искажалось. Все вокруг затянуло молочно-белой пеленой, и лишь черный зрачок гигантского существа так же висел вверху. Из лагеря скифрцев тянулись золотистые цепи энергии. Отражаясь в черноте ока, усиливались и превращались в солнечные стрелы. Я опять услышал пение, хотя служители были далеко. Теперь чувствовалась вся ярость и мощь воронки. По сравнению с ней я — маленькая букашка. Но даже муравей может больно укусить. А если вцепится в глаз, то лишит зрения.

На грани восприятия я ощутил движение громадных теней. Стихии, первоисточники многих сил пришли на мой зов, плоть от плоти мира. Две великие пары — Огонь и Воздух, Вода и Земля. Явилась и пятая сущность. И я вдруг понял, что это Смерть. Непроницаемое темное полотнище без четких очертаний, холодное и спокойное. Подступила ко мне, встала за спиной.

«Слушаем тебя, Повелитель!» — прошелестело в мозгу.

«Здравствуй, Равный!» — насмешливо сказала Смерть.

Я не ответил, все равно они поймут лишь древний язык Повеления. Стал читать заклятие дальше. Стихии подошли ближе. Я забеспокоился, но не остановился. В Высшей Магии есть одно важное правило — прерванное или неправильно произнесенное заклинание грозит гибелью магу. А смерть вот она, за спиной, дожидается моей ошибки.

— …Ирнэ! — закончил я.

Тени Стихий подплыли почти вплотную. От них отделились призрачные щупальца, вонзились мне в грудь. Я почувствовал жар Огня и прохладную свежесть Воды, неукротимую мощь Ветра и тяжесть Земли. На миг показалось, что они разорвут меня на части. Но тут на плечо легла холодная ладонь.

«Давай, Равный! — хихикнула Смерть. — Я помогу!»

Стало неизмеримо легче. Моя собственная сила пришла в движение, хлынула жарким потоком в руку. Перетекла в маленькую лужицу на ладони. Я глянул с удивлением. Темная и горячая кровь заблистала тысячью звезд, забурлила и взволновалась. Пора, сообразил я. И выбросил руку вперед. Кровь разлетелась веером светящихся брызг, разорвала молочное полотнище.

Я почувствовал, что медленно оседаю на землю. Призрачный мир исчез, я вновь очутился посреди поля боя. Словно сквозь сон услышал отчаянные крики, треск и шипение молний, свист стрел. Потом раздался топот, чье-то тяжелое дыхание и звон клинков. Голова удобно легла меж камней. Они показались мне удивительно теплыми и мягкими, словно нагретые солнцем подушки.

А потом пришла боль. Я закричал протяжно и страшно. Сознание не выдержало и выпорхнуло из тела. Вознеслось ввысь и зависло меж небом и землей. Я увидел сияние алых звезд собственной крови. Далеко же они разлетелись, смешавшись с кровью убитых. Красные искры промчались вдоль линии укреплений, собрались в тугой комок силы и ярости. Шар с гулом взлетел вверх, ударил в черный зев воронки и оборвал золотистые цепи. Я ожидал вспышки и взрыва. Но этого не произошло. Просто почувствовал, как смещаются пласты бытия. Ход в Пустоту зарастал, словно обычная рана на теле человека. На грани слышимости раздался разочарованный вой. Голодное и злое существо перестало получать пищу.

С земли вновь поднялись золотистые нити, звенья цепи попытались зацепиться за края исчезающей дыры. Но оставшиеся от кровавого шара капли ухватились за них, помчались вниз. К тем, кто управлял этими щупами. Мир поплыл, ракурс сместился. Я увидел двадцать человек в белых балахонах. Служители стояли посреди небольшой заснеженной поляны в лесу, взявшись за руки. Зажмурив глаза, маги самозабвенно пели и молились. Из солнечного сплетения каждого вырастал золотистый светящийся канат, поднимался в небо. Посередине круга стоял высокий сухощавый старик с книгой в руках — Эр-Денир. Тоже читал молитвы, маленькими разрядами силы управлял другими.

Я увидел каждую морщинку на старческом лице, капли пота, сбегающие по худым впалым щекам. Магистр Ордена Правды был предельно напряжен. Я видел, как он хмурил брови, дергал уголком рта. Магистр усиливал воздействие, подстегивал младших служителей.

И тут по канатам сбежали алые ветвистые молнии, вцепились в тела имперских магов. Чародеи распахнули глаза и закричали от боли. Один за другим повалились в снег и затихли. Мертвы, со злым удовлетворением отметил я и посмотрел на магистра. Эр-Денир рухнул на колени. Книга выпала из ослабевших старческих пальцев, утонула в рыхлом сугробе. Из носа и ушей служителя брызнула кровь. Старик застонал, но быстро пришел в себя, осмотрелся с изумлением и страхом…

Я хотел понаблюдать еще, но тут могучая сила будто дернула меня за поводок. Мир опять смазался, крутанулся. В уши ворвались звуки близкого боя, чьи-то резкие крики:

— Задержи их! Задержи!

— Напирают, гады!

— Нам нужна минута. Хватайте мага!

— Да он же дохлый!

— Счас ты дохлым станешь! Взялись, кому говорю!..

«И опять меня куда-то несут, — подумал я сонно, чувствуя, как чьи-то крепкие руки хватаются за одежду. — Сколько можно падать в обморок, Эскер? Нет бы геройски подохнуть. Так каждый раз выкарабкиваюсь. Или выносят. Скоро я свихнусь от частого битья по голове, от перенапряжения и потрясений. Или начну гадить где попало…»

В голове плескалась боль, мысли путались. Я так и не смог окончательно потерять сознание. Чувствовал, как меня несут куда-то. Слышал крики, звон оружия и свист стрел. На мгновение вспыхнула дурацкая надежда, что кто-то меткий возьмет и попадет, и мои мучения закончатся. Но никто, к сожалению, не сумел. Вместо этого меня уронили самым наглым образом, что вызвало новую вспышку боли. На какое-то время все потонуло в шуме боя.

Я опять начал приходить в себя и ощутил изматывающую тряску. Но, слава богам, она быстро закончилась. Меня осторожно положили на землю. Рядом раздались звуки шагов, чьи-то голоса. «Когда же угомонятся? — подумал я с отвращением. — Не убили, так дайте отдохнуть! На кровать меня и укрыть теплым одеялом. Отпаивать, откармливать и вообще холить и лелеять!»

Мыслил я неожиданно четко и ясно. Даже на сарказм сил хватало. А вот пошевелиться почему-то не мог.

— Куда его, господин комендант? В донжон?

— Постой, Феран. Что вообще случилось? Максимус? Феран? Я ощутил облегчение. Хорошо хоть эти выжили.

— Честно говоря, я точно не понял. Ему стало плохо. Мы с сержантом побежали за лекарями. И тут ударили служители. Нас отбросило и оглушило. А когда пришли в себя, то увидели, что нашей обороне конец. Мы отступили к стенам крепости. А потом заметили Ига и Эскера. Чародеи остановились недалеко от вала. Эскер творил ворожбу, а Иг прикрывал магией. Вот так… Мы кинулись на помощь, едва поспели. Сцепились с имперским авангардом. Эскеру, видимо, удалось что-то сделать, потому что та штука в небе исчезла. Только сам он вырубился. Мы его подхватили и отнесли сюда…

— Хватит. Мне ясно.

— Господин комендант, его бы в крепость отнести. Живой еще.

— Живой, говоришь… — В голосе послышалась усмешка. — Не надо в крепость. Где Иг?

— Здесь, неподалеку. Тоже вымотан.

— Зови. И прикажи подать две лошади с припасами в седельных сумках.

— Слушаюсь!

Они говорили еще о чем-то. Но тут на меня накатил очередной приступ слабости. Звуки отдалились, затихли. Я провалился в глубокий сон без мыслей и видений. Чувствовал, что живу. Но тело и душа будто разделились. Тело существовало отдельно, крепко спало, отдыхало и восстанавливалось. А разум витал в темноте и спокойствии, терпеливо ждал.

В моменты просветления я чувствовал, что меня везут. Под щекой была теплая конская шея. Я слышал цокот копыт, бряцание сбруи. Иногда раздавались чьи-то голоса. Один очень знакомый, почему-то неприятный. Остальные чужие, далекие, холодные и равнодушные. Когда конь переходил на рысь, тело не выдерживало тряски и я проваливался во тьму. Но это было нечасто, меня берегли. Потом был покой, мягкое, чуть колючее одеяло и свежий морозный ветер, вкус горького травяного чая на губах.

В какой-то момент я начал бредить, говорить Сам с собой. Или… не совсем с собой.

«Почему ты назвала меня Равным?»