Страница 43 из 54
Глава 21
Мария
Артур силком затаскивает меня в машину, детей запихивает следом. Алиса и Мирон очень напуганы, в особенности моим внешним видом и состоянием.
– Мамочка, с тобой все хорошо? – шепчет Мирон, стискивая мою ладонь. Алиса же просто забирается на руки и прижимается ко мне, прячась в спасительных объятиях.
– Все хорошо, все будет хорошо! Мы просто съездим в одно место…
– Мы едем домой, дети! Я ваш папа, приятно познакомиться! – противно хохочет Артур, садясь за руль.
– А как же Егор? Мам? – шепчет Алиса на ухо, но, к сожалению, бывший муж слышит.
– Ну и воспитала ты детей! Таскаешься по мужикам, выбирая папку моим детям.
Я молчу. Мне нечего сказать на это. А ссориться при детях с Артуром в принципе страшно. Если за себя я не боюсь, то что станет с ними, если мужчина решит меня добить?
Сбоку садится верзила, который закрывал моих детей в спальне, и я невольно прижимаюсь к стеклу, оттаскивая детей подальше, насколько это возможно в тесноте салона. Тот противно ухмыляется, показывая желтые зубы.
– Куда мы едем? – подаю я голос.
– Не твое дело, женушка! Для одного дела мне нужны жена и дети, поэтому придется вам пожить у меня. Может, год-два, а может, и все десять. Как пойдет.
– Зачем? – шепчу еле слышно.
– А я ж помню тебя. С тобой вообще нельзя по-хорошему. Сколько добра я тебе сделал! Обеспечивал, жалел, а ты потащилась по мужикам!
– Артур, здесь дети! Прекрати! – шиплю я.
– Я должен прекратить? Нормальная логика! Значит, не ты должна прекратить раздвигать ноги, а я должен прекратить об этом говорить! – выплевывает тот, но я уже закрыла уши детям как могла.
Дальше мы едем молча. Когда доезжаем до города, Артур просит своего «друга» завязать мне глаза. Я сопротивляюсь, но тот рычит:
– Я могу и по-другому тебя вырубить! Не испытывай мое терпение! Детям тоже скажи, чтобы отвернулись от окна!
Я соглашаюсь с ним, боясь сделать неверный шаг и создать опасность для малышей. Я же вижу, что Артуру мы никто. И если я просто ему не нужна, ведь я чужой человек, то на детей он даже не смотрит! Уверена, когда мы ему уже будем не нужны, он просто прибьет нас всех троих, даже не смотря на то, что дети его.
С закрытыми глазами мы едем еще около часа, и вскоре я слышу, как машина тормозит.
– Вылезаем! – командует Артур.
Я стягиваю повязку и выхожу, схватив детей за руки. Артур ведет нас в дом. Само жилище, если его можно так назвать, страшит своей неприступностью. Вокруг выстроен бетонный забор. Кованые ворота Бахдир защелкивает на замок с кодовым циферблатом.
Пройдя внутрь, я замечаю, что во всем трехэтажном особняке окна в решетках. Словно хозяин боится грабителей или мстителей, что, скорее всего, недалеко от правды. А может, Артур приказал поставить решетки как раз для нас. Чтобы мы с детьми никуда не убежали.
– Ну все, женушка, располагайся! Здесь есть продукты и все необходимое на первое время. Я приеду вечером, поговорим! – с сальной улыбкой сообщает Артур, а у меня мурашки идут от этого.
Он уходит, и только тогда я могу перевести дух. Умыв и накормив детей тем, что нашла в холодильнике, я оглядываю себя в зеркало и ужасаюсь: осунувшееся лицо, темные круги под глазами и затравленный взгляд. Но хуже всего – это кровавые подтеки по щеке от виска и засохшая рана.
И такую меня видели дети? Господи…
Намочив полотенце, я прикладываю его к ране, аккуратно размачивая засохшую кровь. Вода в умывальнике быстро окрашивается в алый.
– Мамочка, тебе больно? – заглядывает в комнату Алиса. Мирон стоит позади с испуганным взглядом.
В этот момент я как никогда ненавижу Артура. Не за то, что он сделал со мной, а за то, что детям пришлось все это увидеть!
– Нет, зайка, мама просто поцарапалась немного! Поскользнулась и ударилась и дверь, – как можно убедительнее произношу я.
Промокнув еще раз полотенцем лицо, я откладываю его в сторону и приседаю возле детей. Взяв их за руки, я смотрю в глаза моим малышам и твердо говорю:
– Мои хорошие! Со мной все будет хорошо! Не переживайте, мы просто поживем тут немного, и все!
– А тот дядя? Это правда, что он сказал? – тянет Мирон.
– Да, то, что он наш папа! – добавляет Алиса.
Я мнусь, отводя глаза, а потом решаюсь:
– Нет, он не ваш отец и никогда им не был. Это один мой старый знакомый. Он не умеет ладить с детьми, поэтому не обращайте внимания на его слова. Вообще ни на какие.
– Понятно! Я знал, что он врет! Наш папа – Егор! – выдает Мирон, а Алиса быстро кивает.
– Да… – грустно произношу я.
В сердце словно прорубили рваную рану. Я вспоминаю, что написала Егору, и меня буквально рвет на части. И дело не в том, что он не будет нас искать, что не спасет меня. Дело в том, что я представляю, какую боль ему причинила. Артур будто специально выбирал слова, чтобы побольнее ранить Егора. Есть у него такая особенность – видеть страхи и боль других людей. Вот и здесь он надиктовал мне то, что я бы даже в страшном сне не сказала любимому мужчине.
На улице вечереет. За это время я облазила весь дом в поисках телефона, компьютера, да хоть чего, но Артур хорошо подготовился. Здесь не было даже ножей или ножниц, а значит, я не смогу нанести ему никакую рану по возвращении или хотя бы защититься.
Устав от мыслей и беготни, я укладываю детей на кровать, которую нашла в дальней комнате, и, подперев дверь стулом и комодом, ложусь рядом. В груди все болит и ноет, но усталость берет свое, и я засыпаю.
***
Просыпаюсь как будто от удара. Подхватываюсь на кровати, пытаясь понять, что произошло и где я. Медленно вспоминаю все предшествующие события и закрываю от боли глаза. Когда все успело покатиться в бездну?
Закрываю лицо руками, стараясь не расплакаться. Не время для слез. Я должна найти выход. Спасти детей и себя от этого изверга. Оглядываюсь назад и вижу спящих двойняшек. Безмерная любовь наполняет мое сердце. Ради них я готова на все. Я зубами загрызу Артура, если он хоть пальцем их тронет.
Аккуратно встаю и иду к окну. На улице уже довольно светло, вроде около десяти часов утра. Артур обещал вернуться вчера, но не пришел. С облегчением понимаю, что ночь мы пережили хорошо. Но сейчас срочно нужно искать возможность сбежать.
Оглядываю постройки вокруг: вдруг смогу докричаться до соседей? Но ничего, кроме леса, не вижу. Что же делать?
– Мамочка? – зовет проснувшаяся Алиса. За ней тут же открывает глазки Мирон.
Подхожу к ней и сажусь на кровать.
– Что, мои хорошие? Как спалось?
– Не очень… мне снился большой медведь, который хочет нас съесть. Но Егор спас нас, – отвечает Алиса, а у меня при звуке этого имени до боли щемит в груди.
Как он там? Что думает о нас? Наверное, ненавидит меня…
– Мои хорошие, мы должны отсюда уйти. Правда, я не знаю, как это сделать. Но пообещайте мне, что если я скажу что-то сделать, то вы это сразу же выполните!
– Мам, тот дядя плохой, да? – поднимает серьезный взгляд Мирон.
– Да, солнышко. Этот человек нехороший. Но я не дам ему вас обидеть!
– Нет, это я буду защищать тебя и Алису. Я же мужчина! – горячо выдает Мирон, а я невесело улыбаюсь.
– Мужчина, конечно, мужчина.