Страница 34 из 40
— Ничего страшного. Можешь закончить разговор.
— Как это произошло?
Мишка не успел ответить, потому что в кабинет вернулся Ремо. Он был бледен.
— Автомат… автомат получил разрешение на пропуск этой игрушки. От кого?
— Во всяком случае, не от меня, — сказал я.
— Тогда от кого? Может, ты знаешь?
— Я вошел… и все.
— Это я вижу. Но откуда…
— Ремо, ведь это обыкновенная игрушка. Он не может этого знать. Наверное, опять какое-нибудь замыкание в центральном мозге базы. Это может случиться.
— Но не должно.
— Согласен с тобой, но ведь автоматы ненадежны.
— Они не должны быть такими!
— Разумеется. Однако давай закончим наш разговор. Я должен идти, сын обжег себе руку током.
— Ты что-то предлагаешь?
— Я смонтирую у себя в кабинете автономную сигнализацию, реагирующую на передачу сигналов внутри базы.
— Пожалуй, неплохая идея. И все равно я не верю, что сигналы повторятся.
Мы с мишкой вышли и отправились к сыну. Автомат первичной помощи уже осмотрел его руку. Сын даже не посмотрел в мою сторону, когда я подошел к его креслу.
— Где ты обжег руку? — спросил я.
— Не скажу.
Он упорно избегал смотреть мне в глаза.
— Пойми, надо обязательно устранить дефект. Иначе он может причинить неприятности многим.
— Не скажу, — упрямо повторил он.
— Как хочешь. Тогда ты, Боб, расскажи, где это случилось?
— Не знаю, — ответил Боб, и в этот момент я перехватил взгляд сына. Во взгляде, который он устремил на Боба, кроме удивления, можно было обнаружить нечто похожее на страх.
Оборудование приема внутренних сигналов базы я установил сразу в двух местах: один комплект в кабинете, другой — возле пульта мнемотронов. Оборудование было несложным, его установка не представляла особых трудностей, но работать с мнемотронами, одновременно прислушиваясь к сигналам из кабинета, было по меньшей мере неудобно. Позже в видеотронном зале мне сказали, что мной руководила изощренная интуиция опытного инженера, не привыкшего доверять автоматам. Но это, пожалуй, было уже преувеличением.
Было далеко за полночь. Я сидел в своем кабинете, склонившись над очередными диаграммами, когда мое внимание привлек посторонний шум, доносившийся из зала мнемотронов. Я прислушался. Сомнений быть не могло: заработала установленная мной система сигнализации.
Когда я уже бежал по коридору к центру трансляции сигналов базы, вдруг вспомнил, что оборудование, установленное в моем кабинете, не сработало. В первый момент я подумал, что в спешке неправильно смонтировал его, и разозлился на себя, потому что не переношу неаккуратности в работе.
Дежурный андруад центра пропустил меня, когда я произнес пароль. Я подумал, что тот, кто вошел сюда раньше меня, должен был знать его и, следовательно, принадлежал к персоналу базы. Я бежал теперь по коридору к залу трансляции, но его двери отказались пропустить меня. Я дернул рычаг — безрезультатно. Двери были заблокированы, заблокированы из центра управления базой. Я понял, что мой противник, который находился там, внутри, и с помощью нашей антенны передавал сигналы в космос, имел доступ к центральному мозгу базы. Это было опасно.
Я побежал назад по коридору к входным дверям, открыл их и заблокировал таким образом, чтобы их было невозможно запереть по команде из координирующих систем базы. Потом посмотрел на андруада. Я подумал, что в моем распоряжении должен остаться хотя бы один автомат, подскочил к нему и вырвал усики приема центральных сигналов. Он дернулся, но не решился напасть на меня, потому что я был человеком. Затем попытался связаться по видеотрону с Ремо, но связи уже не было. Центральный мозг базы заблокировал и информационные каналы. Я ожидал этого. Теперь мне оставалось только сделать то, что инструкция предусматривала для крайних случаев, когда опасности подвергалась жизнь обитателей базы. Я дернул на себя рычаг чрезвычайной тревоги. Стальная нить, скрепленная пломбой и поддерживающая его, натянулась, но выдержала мое усилие. Тогда я навалился на рычаг всей тяжестью тела. Нить наконец лопнула, поцарапав мне руку. Почти одновременно я услышал нарастающее завывание. Вой сирены сопровождался еще одним характерным звуком: по наружному коридору к центру трансляции приближались автоматы. Они не могли причинить мне вреда, однако могли вывести из строя мое оборудование и единственный андруад. Могли… если получали команды из центрального мозга базы.
У меня не было с собой оружия: на базе никто не носит оружия. Я вырвал из рук андруада газовый резак, запер двери и заблокировал их, чтобы помешать автоматам беспрепятственно проникнуть в центр, и вместе с андруадом побежал по коридору к залу трансляции. Двери открылись. Мне это показалось подозрительным.
— Иди! — приказал я андруаду.
Автомат повиновался моим словам без колебаний. Он сделал шаг в дверной проем. Сверху на него упал черный провод. Я увидел вспышку-разряд, после которого андруад превратился в неподвижную груду металлолома.
Провод закачался. Я не стал дожидаться, пока он снова заползет наверх, высунулся из-за двери и нажал на кнопку включения резака. Послышался пронзительный скрежет. Это был… мишка, наш мишка. Он упал на пол, хотел встать, но я продолжал направлять огонь на него до тех пор, пока панцирь не лопнул с тихим треском и игрушка не стала неподвижной. Только бурая шерсть на смешной и симпатичной мордочке продолжала гореть.
И вдруг я увидел сына. Он сидел на полу бледный и несчастный.
— Мы с ним только играли… — прошептал он.
Центральный мозг базы был открыт. Мы увидели причудливое сплетение проводов и мозаику серых, неправильной формы кристаллов.
— Это здесь, — сказал Тан.
В руке он держал небольшой плазменный нож. На конце ножа порхало голубое пламя. Описывая ножом небольшие полуокружности, он протянул другую руку к проводам и достал два кристалла, на вид ничем не отличавшихся от остальных.
— Готово, — сказал он. — Нам повезло, что мы успели.
— Ты полагаешь, что они могли угрожать всей базе?
— Теоретически это вполне возможно. Ведь центральный мозг управляет почти всеми системами базы.
— Но как эта игрушка…
— Прежде всего зачем? Кому все это предназначалось? А сама игрушка, кстати, один из самых сложных автоматов, с которыми мне приходилось встречаться. Стоит принять во внимание сравнительно небольшой объем автомата по сравнению с объемом, который использовался только для хранения кристаллов до установки их в центральном мозге базы. — Он показал рукой на разбросанные на полу бесформенные серые куски.
— Ты думаешь, что эти кристаллы были спрятаны внутри мишки?
— Я проверил это. Первое сообщение было передано после того, как был установлен первый кристалл.
— О чем говорилось во втором сообщении?
— Дословно: «Весь трансфер реализован».
— Следовательно, следующих сигналов уже не должно было быть?
— Да. Мишка продолжал бы играть с твоим сыном, а мы бы даже не подозревали, что центральный мозг базы запрограммирован на определенную последовательность сигналов, содержащихся в других кристаллах.
— Кому все-таки были адресованы эти сообщения?
— Этого мы пока не знаем. Но не ломай над этим голову. Скоро все станет известно. Миллионы людей в эту минуту заняты поисками адресата. Вся информация о нашей базе поступает в видеотронный зал.
— Я не успел просмотреть ее.
— Жаль. Все считают тебя героем, защитившим одинокую марсианскую базу от вторжения из космоса.
— Они явно преувеличивают.
— Как всегда. Не может быть и речи о нападении из космоса. Этот мишка, хоть и отличается чрезвычайно сложным устройством, все же обычный земной автомат.
— Ты уверен в этом?
— Больше чем уверен. В конструкции были частично использованы некоторые типовые схемы, производящиеся серийно для нужд астронавигации.
— Вот откуда его знания в этой области!
— Скорее всего. В этих кристаллах должен содержаться значительный объем информации, хотя их и использовали для других целей.