Страница 3 из 8
ЧТО ЭТО ТАКОЕ – ВОПРОС ЧГК?
ВОПРОС ДОЛЖЕН БЫТЬ ХОРОШИМ
С детства все любят загадки, и ничего нет удивительного, что так быстро стали популярными загадки для взрослых. Ведь у каждого взрослого есть заветная и неисполнимая мечта – вернуться в детство, то время, когда тебя любят, о тебе заботятся, сложности преходящи и все впереди. Увы, детство – это состояние, в которое вернуться нельзя, хотя можно впасть. К этому я, разумеется, не призываю. Но иногда «положить в холодное место» свою серьезную жизнь, заботы, проблемы, титулы и звания – дело вполне выполнимое. Целые миры, субкультуры человеческого общества созданы для возвращения (хотя бы временного) от взрослой жизни к детским играм – и спорт, и театр, и азартные игры... Ну и, конечно же, тусовка телеигроков, звезд «Что? Где? Когда?» и «Брейн-ринга» и десятков тысяч стремящихся звездами стать. И даже не в этом дело. Они играют, и им интересно жить. Хороший вопрос – великая вещь.
А какой же вопрос хороший?
Здесь следует заметить, что вопрос оценивается с двух сторон – спортивной и эстетической. И если в спортивной части еще возможны какие-то закономерности, об эстетической все равно не договоришься. Мы, конечно, попытаемся, но каждый волен будет наше мнение оспаривать, и ничего никому не докажешь. В отличие от спортивной стороны, здесь какие-то объективные закономерности явно есть.
Попробую изложить все, что знаю о спортивной и об эстетической стороне вопроса, однако сознавайте и вы: я не даю точных рецептов, но все-таки надеюсь, что предлагаю пригодные ориентиры.
СПОРТИВНАЯ ОЦЕНКА ВОПРОСА
Крайне распространено мнение, что хорошие вопросы, те самые, которые приковывают нас к экрану, крайне трудны, посильны только выдающимся игрокам, и это в них и есть самое замечательное. Ни в коем случае! Вспомните – вы сами играете вместе со знатоками, ликуете, когда даете правильный ответ, особенно когда знатоки этого не делают. Не обольщайтесь – существует довольно толковый механизм, позволяющий вам считать себя умнее (или хотя бы не глупее) знатоков. Во-первых, вам достаточно услышать от кого-то из знатоков правильную версию, и вы уже уверены, особенно после ответа, что вы именно ее и предложили. Во-вторых, вы обдумываете вопрос не сами, а вместе со знатоками, поскольку не выключаете звук на их обсуждении. В-третьих, дело в том, что к вам не имеют отношения весьма произвольные решения ведущего – говорить неприятно, но это тоже факт. Так что умерьте гордыню и вспомните, как неинтересно даже смотреть на обсуждение крайне тяжелого вопроса (повсеместно для их названия используется неуклюжий профессионализм «неберучка», а в днепропетровском клубе называют их «удавами» – мол, удавишься, но не возьмешь).
Это одна крайность, а плохи обычно обе. Вспомните вашу реакцию на какой-нибудь вопрос, ответ на который вы узнали в школе, куря в туалете на переменке. Хочется воскликнуть: «Да за кого они меня принимают!» Вы немедленно начинаете реализовывать свой комплекс превосходства, а в нем, как и в демонстрируемом в предыдущем случае комплексе неполноценности, ничего хорошего нет.
Для одновременной игры нескольких команд эти рассуждения приводят к совершенно четкому принципу: вопрос должен быть таким, чтобы одни команды на него ответили, а другие не смогли. Только такие вопросы, на которые одна из команд сможет ответить, в то время как у других они вызовут затруднения, и оказывают влияние на спортивный результат состязания, остальных как будто и не существует – так зачем же их задавать?
В одесском клубе в конце 1980-х выработалась предельно четкая формулировка: «Вопросы, на которые ответили все играющие команды, считаются детскими. Вопросы, на которые не ответила ни одна из играющих команд, считаются идиотскими. И те и другие не учитываются и по возможности заменяются другими». Слова «по возможности», к сожалению, необходимы – иначе соревнование может оказаться вдвое-втрое длиннее намеченного, особенно в финалах турниров, когда команд-участников немного. Иногда применялся следующий паллиатив: перед началом турнира задается два-три запасных вопроса, которые заменяют, во-первых, справедливо опротестованные (об этом ниже) и, во-вторых, «детские» и «идиотские» вопросы – до тех пор, пока это возможно. В многотуровом соревновании возможна и другая методика, о которой мне любезно сообщили, – во втором туре переиграть все детские, идиотские и опротестованные вопросы первого и т. д. Тут опасность одна – последний тур может затянуться. Следует избегать ситуации финала II открытого чемпионата Украины. Он разыгрывался из шестнадцати вопросов, что вполне нормально, но после отбрасывания «детских», «идиотских» и опротестованных вопросов свелся к семи вопросам, что уж ни в какие ворота не лезет – слишком велик элемент случайности.
К счастью или наоборот, эта проблема практически отпала. Реальность такова, что с повышением статуса соревнований, созданием спортивной федерации и формализацией правил этими вариантами практически всюду перестали пользоваться – разыгрывают подготовленный пакет (так принято называть подобранный и расставленный в нужном порядке набор вопросов на игру), и что получится, то и будет. Разумеется, очень желательно, чтобы «детских» и «идиотских» вопросов в таком пакете не было вообще или, во всяком случае, было поменьше.
Как именно добиться такого результата – вопрос сложный. Некоторую настройку дает принцип, предложенный известным бардом Георгием Васильевым: вопрос должен разделить команды на ответившие и не ответившие в золотом сечении. На идеальный вопрос, заданный 13 командам, должно ответить 5, если команд 21 – должно ответить 8 и т. д. (см. соответствующие разделы любого справочника по математике). Опыт, на мой взгляд, подтверждает эту эмпирическую зависимость, во всяком случае со спортивной точки зрения.
Кстати, отсюда должно быть понятно, что в спортивном плане вопрос хорош не сам по себе, а в конкретном соревновании. То, что пройдет под аплодисменты на крупном супертурнире, может вызвать полное недоумение в детских соревнованиях. Это не недостаток ЧГК, а его огромное достоинство – иметь подмножества, хорошие практически для любого состава игроков. Автор этих строк проводил игры в самых разных коллективах – от суперэлиты игровой тусовки до, скажем, публики круиза по Средиземному морю (никогда не забуду эту игру 3 октября 1993 года, через 10 минут после того, как штурмуемое путчистами «Останкино» прекратило передачи). И всюду играющие были чрезвычайно сосредоточенны, демонстрируя максимум внимания, но вопросы, разумеется, подбирались совершенно разные по трудности.
Не совсем ясно почему, но неплохо работает следующая эмпирическая закономерность: если с вопросами на данном турнире все в порядке, победитель наберет примерно 70 – 75 % очков (плюс-минус 5 в любую сторону). Если отклонения от этих цифр значительны, после турнира все ругаются, протестов подается видимо-невидимо, победителям противно, а проигравшим смешно, но тоже как-то не так, как хотелось бы.
Главный недостаток приведенных закономерностей в том, что они ничего не говорят о пакете вопросов (и о качестве работы их автора), пока пакет не отыгран. Зато потом все становится ясно даже автору вопросов и служит хоть каким-то ориентиром для тех, кто намерен пригласить его для работы на следующем турнире.