Сибириада

Стояли и ждали послушно студенты. Скрипел морозец, любовно шлифуя все поверхности скользким глянцем. Дррр-р-робно стучали зубы и кости, неприятно шмыгал носом Снейп где-то в задних рядах, медленно превращалась в сосульку МакГонагалл.

Гарри ощущал уже сонливую одурь, когда те, кого они ждали, наконец-то прибыли. Гм-м, на делегацию судей это не очень-то походило…

Сначала в центре луга загорелся синий огонек, который начал разрастаться в огромную искрящуюся сферу. Потом она побелела, рассыпаясь колючими брызгами портального промежутка, из которого вышагнула… деревянная изба на высоких куриных ногах. Хотя эти конечности, скорее, больше подходили под описание какому-нибудь динорнису типа моа новозеландского. Следом за избой на двор сама собой въехала печь, беленая и пышущая жаром. Очевидно, она исполняла роль походной кухни.

От печи так полыхало теплом и печевом, что продрогшие студенты чисто машинально шагнули к ней, инстинктивно потянувшись к источнику тепла. Сидевший на печи дядя тут же раздал всем пирожки, горячие и большущие, в две ладони, с восхитительной начинкой из мяса и грибов.

Избушка тем временем деловито ходила туда-сюда, поколупывая лапами мерзлую землю там-сям, ища, где бы прилечь-примоститься… Наконец выбрала местечко рядом с хижиной Хагрида, в два гребка вырыла ямину и, поджав лапки, плотненько улеглась, намертво утрамбовавшись, отчего стало ясно, что она здесь останется надолго.

Открылась дверь, и на снег упал желтый квадрат света, а из недр самоходного дома вышли новые гости, числом ровно тринадцать, считая Емелю на печи. Высокая дородная женщина величавой походкой подошла к мраморной лестнице, на которой её кисло дожидался Дамблдор. За матроной шли десять ребят и кто-то неопределенный, не то йети, не то огр… Копыта и рога при нем наличествовали вкупе с широким кабаньим пятачком на кошмарной роже. А сзади ещё и хвост извивался, львиный такой, длинный и с кисточкой.

Стоявший в тени колонн Грюм остервенело грыз ногти, чуть не откусывая их вместе с костяшками — господи, кого он пригласил? Это, простите, чукчи? Эскимосы на палочках? Оленеводы наивные, да??? Матрона тем временем представлялась директору:

— Косолапкина Марфа Васильевна, школа Сибириада, по месту назначения прибыли! Со мной кашевар Михаил Колодкин, дворник и завхоз Василий Нечаев и десять учеников!

Дамблдор слабенько улыбнулся, поклонился и пробормотал:

— Ну что вы, мадам, не стоило так утруждаться. Уверяю вас, всё в полном порядке, всё под контролем, я, как и обещал, собираюсь очертить вокруг Кубка запретную линию…

— А я вас уверяю, — очень тихо шепнула новоприбывшая директриса, — контракт с Кубком уже заключен, никакая линия вам отныне не поможет.

— Да? — с сомнением протянул Дамблдор. — Ну что ж, посмотрим. Как бы вам не пришлось уезжать обратно уже завтра…

Согревшиеся вокруг горячей печи студенты, видя, что начальство, склонив головы и о чем-то споря, направилось в замок, радостно загалдели и поспешили за ними, облизывая и вытирая жирные пальцы, измазанные маслом от вкуснющих пирогов, ощущая в животах теплую приятную тяжесть.

Вошли в Большой зал и увидели, что сибирцы занимают гриффиндорский стол, тогда как французы оккупировали стол Когтеврана, а болгары — слизеринцев. Гарри с трудом нашел Гермиону и Рона и подсел к ним, стараясь не сильно пялиться на лешего напротив.

Начался и прошел пир, выступил с речью Дамблдор, сорвав привычные аплодисменты, принесли и показали залу тот самый Кубок Огня, уже набивший оскомину на зубах своей известностью. А потом было объявлено, что на сегодня всё, что Кубок будет установлен в холле, что вокруг него будет проведена запретная линия и что решение тот будет принимать завтра. А пока всем спокойной ночи.

Уходя к себе, Гарри всё же посмотрел на волосатика напротив, тот криво улыбнулся ему. Хм, зубы у него вполне человеческие, несмотря на кабаний пятак и загнутые рожки на макушке над лохматыми ушами. Интересно, кто это такой? С таким вот вопросом Гарри покинул зал, как и все, отложив знакомство на завтра.

Раннее утро субботы. Толпы студентов в холле, глазеющих на Кубок и хихикающих над теми, кто подходил и бросал имя. Смельчака провожали ехидным взглядами и подколками. Гарри неожиданно порадовался, что ему пока четырнадцать и не надо позориться с тем же. День тянулся убийственно долго, дети проторили глубокие тропы вокруг четырех объектов: дурмстранговского корабля, синей кареты шармбатонцев и избы с печью. Со скуки взялись спорить, какой из этих транспортов круче, но вспомнили вчерашние пирожки, согревшие их замерзшие нутра, и споры сами собой сошли на нет.

Вечер, Большой зал погружен в темноту. Только что стихло эхо от радостных воплей насчет выборов трех первых чемпионов — Виктора Крама, Флер Делакур и Седрика Диггори — как Кубок вспыхнул в четвертый раз. И все поразились тому, как сильно побелел Дамблдор. Но клочок бумажки он всё же поймал. Сначала прочел про себя, посмотрел отчаянно на русскую директрису и объявил залу:

— Чемпион Сибириады — Гарри Поттер!

Обалделой тишины не было, потому что со своих мест поднялись высокие и славные сибирцы и радостно зааплодировали, приветствуя своего чемпиона. Гарри, хоть и растерявшийся, с благодарностью принял нежданную поддержку, так как сразу скумекал, что к чему. Волан-де-Морт о нем не забыл и продолжает строить козни. А эти ребята из далекой снежной страны пришли к нему на помощь, уж в этом-то его интуиция никогда не ошибалась.

2

Всё ещё растерянно улыбаясь, Гарри прошел в заднюю комнатку к первым трем чемпионам. Те, высокие и такие взрослые, обернулись к нему от камина и внимательно уставились на него. Гарри настороженно уставился на них в ответ, ожидая подколок, но Седрик вдруг улыбнулся и мягко сказал:

— Слышал я, ты представляешь Сибириаду?

Это был, по сути, не вопрос, а полуутверждение, Гарри нервно кивнул и искренне сказал Седрику:

— Да, но я не знаю, как это получилось…

Ответить Седрик не успел — позади Гарри с треском распахнулась дверь, ударившись о стену, и в комнатку лохматым дервишем влетел Дамблдор. Подскочив к мальчику, он схватил его за плечи и начал бешено трясти, как яблоньку по осени, истошно вопя:

— Гарри Поттер! Это ты бросил свое имя в Кубок?

— Н-н-не-ет… — на вопросы довольно сложно отвечать, когда у тебя голова мотается туда и сюда от тряски, но Гарри как-то ухитрился не откусить себе язык. Далее последовала массовая ругачка вокруг четвертого чемпиона: все на разные голоса орали, судили и рядили — а допустимо ли это, что в тремудром турнире трех школ из ниоткуда возникла четвертая участница? И почему четвертому чемпиону так мало лет?! Он же сопляк ещё, тока-тока из пеленок вылез! Совсем ещё пти гарсон — так емко обозначила четырнадцатилетнего героя утонченная красотка Флер. Гарри сделал в уме пометочку насчет этого и мысленно обозвал её крашеной куклой.

Каркаров хмыкнул и предположил, что пацан смошенничал, его в этой идее ожидаемо поддержал Снейп, дескать, все неприятности от этого несносного Поттера, такого же никчемного, как его папаша-олень! Гарри обозвал первого козлом, а второго привычно окунул в котел с патокой, чтоб у него все волосы слиплись и его потом налысо обрили, и прижмурился сладко, представляя себе лысого Снейпа. Тяжба заглохла, едва в комнату вошла сибирская директриса в сопровождении рогатого йети, а Гарри снова задался вопросом — что это за существо?

— Ну, насчет чего прения? — строго осведомилась Марфа Васильевна. Оглядела тощего лохматого очкарика и скривилась. Грозно скомандовала: — Выделить ему койко-место в нашей горнице, откормить и натаскать! Я уже выяснила, что отменить Турнир и выбрать чемпионов по-новому уже не получится. В результате чего репутация моей школы оказывается под ударом — мало того, что «мой» чемпион на три года моложе, так еще возникло общее мнение, что он смошенничал, чтобы принять участие в Турнире. Так вот, меня такое не устраивает. Не потому, что мне есть хоть какое-то дело до этого ребёнка. Но раз уж он будет выступать под флагом моей школы, то пусть хотя бы выступит достойно.