Любовь во тьме

- Тристан? - Тайер и Беллами говорят в унисон, прерывая меня.

Мое сердце бьется так бешено, что я едва могу вдохнуть. Я чувствую, что у меня учащенное дыхание. Сочетание вынужденной встречи с Тристаном, когда я не готова, борьбы с ним, когда я только что узнала об этом предательстве, и того, что мои миры сталкиваются и рушатся так неожиданно и публично, заставляет меня хватать ртом воздух.

- Какого черта ты называешь его Тристаном? - Сикс в шоке спрашивает.

Даже не взглянув на них, он хватает меня за локоть и тянет за собой в мою спальню. Я слышу голос Тайер , прежде чем он захлопывает за нами дверь.

- Подожди, это тот самый парень? Это он Гэри? - спрашивают они

И тогда мы остаемся только вдвоем, и мне никуда не деться.

-Я даже не знаю, с чего начать, - рычит он, делая шаг ко мне. - Спрашиваю тебя, где ты была, с кем ты была, почему ты думаешь, что одинока, или какого хрена ты пыталась меня бросить. Но учитывая, что я провел последние сорок два часа в своей машине, спал на леденящем холоде, ожидая, когда ты вернешься домой, я начну с этого. Где, твою мать ты была?

Вот почему он выглядит так ужасно. Он ... ждал меня все это время? Я не понимаю, но это никак не успокаивает меня.

- Ты хочешь знать, где я была? - Говорю я, поддразнивая его.

- Да, учитывая, что я писал тебе, может быть, сотню раз, это было бы чертовски здорово, - отвечает он, сарказм сочится из его слов.

- Я прятался в пентхаусе нашего отеля, одна, выплакивая из-за тебя все слезы последние два дня!

Он отшатывается, на его лице написано полное замешательство. Я хочу стереть это, если понадобится, силой, чем угодно, только не заставлять его продолжать изображать невиновность.

- Какого хрена? - Восклицает он. - Почему?

Я усмехаюсь, закатывая глаза.

- Если ты собираешься притворяться, что ничего не делал, тогда я не знаю, почему ты заставляешь меня говорить. Нам нечего сказать друг другу.

Он хватает меня за руки прямо над локтями и притягивает к себе.

- Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Нера. Абсолютно . Очевидно, я сделал что-то, что вывело тебя из себя, но я не могу извиниться и все исправить, если не знаю, что именно я сделал .

-Никакие извинения не исправят того, что ты натворил, - выплевываю я.

Он бледнеет, и я бросаюсь убивать.

-Я видела тебя. У Тартуччи, с ней. Кто бы она ни была. Девушка, которая не я. Высокая, блондинка, красивая. Великолепная улыбка. Вероятно, у нее все в порядке с головой, и у нее нет проблем с открытостью и выражением своих чувств к тебе. - Я проклинаю себя, когда мой голос срывается на рыдание. - Подходящая по возрасту и та, кого ты можешь с гордостью носить под руку. Короче говоря, идеальная женщина. Я понимаю, это самое худшее, - говорю я, и слезы снова появляются. - В ней есть все, чего только можно пожелать, поэтому, конечно, ты хочешь ее .

Он резко выдыхает, качая головой.

- Нера…

Он притягивает меня к себе, его рука скользит, чтобы обхватить мою щеку. Я отворачиваю лицо в сторону, не желая его прикосновений ко мне.

- Это должно быть самой легкой частью для тебя, - кричу я. - Ты должен быть с ней, тебя не должно быть здесь, но ты здесь. Почему ты продолжаешь возвращаться? Почему ты продолжаешь оставаться, когда я говорю тебе уходить?

Он сжимает мою челюсть и заставляет меня посмотреть в его горящие глаза.

-Потому что я чертовски люблю тебя, вот почему, - восклицает он. - Я влюблен в тебя. - Мягче он добавляет: - Как это до сих пор для тебя не очевидно?

Я открываю рот, готовая захлопать ему в ответ, но слова замирают у меня на языке от его слов. Тишина тянется бесконечно долго, пока я перевариваю его слова.

– Ты не можешь говорить мне это, когда...

- Та женщина, с которой ты видел меня. Блондинка? Это Тесс.

- Я не хочу знать ее гребаного имени, - шиплю я в ярости. Толкаюсь в него.

Мой рот работает независимо от моего мозга, мышцы слишком заняты словами, которые он только что так небрежно обронил, как будто это не самые важные слова, которые человек когда-либо мог сказать.

- Нера, это Тесс. Моя сестра. Та, о которой я тебе говорил.

Я останавливаюсь, как заезженная пластинка, на середине размышления. Как будто дымка гнева мгновенно испаряется, оставляя на ее месте рациональные мысли. За последние несколько месяцев он много рассказывал мне о ней, о том, что она его лучший друг и самый надежный советник.

Тристан видит, как работают шестеренки у меня перед глазами, и достает свой телефон. Он прокручивает ряды фотографий, прежде чем выбрать одну и повернуть телефон в мою сторону. Это фотография, на которой он подростком рядом с блондинкой.

Той самой, с которой был в ресторане.

Он проводит пальцем, и появляется еще одна фотография, на этот раз его самого, когда он был еще моложе, с ней на пляже.

Облегчение снимает непосильный груз, которым гнев, обида и боль удушающе давили на все мои основные органы, и обеспечивает немедленный выброс серотонина и надежды.

- Она ни с того ни с сего удивила меня прошлой ночью. Я бы познакомил вас вчера, но ее ... жених прервал нас в пятницу вечером и увез ее обратно в Англу – знаете что, это долгая история. Это не имеет значения. Что имеет значение, так это тот факт, что она моя сестра, а не какая-то другая женщина, с которой я встречался за твоей спиной.

Мое сердце колотится с каждым словом, но он продолжает.

- То, что у нас есть, реально. Ты не была – не являешься для меня просто увлечением. Я ставлю все это на кон ради тебя. Чтобы ты была со мной. И все потому, что я не могу выкинуть тебя из своей головы или из своего сердца. Хуже всего то, что я полностью осознаю все последствия, которые влечет за собой любовь к тебе, но я не могу заставить себя проявить хоть каплю чувства самосохранения. Мне все равно, что случится со мной, потому что альтернатива — мир, в котором мы с тобой не вместе, — не стоит даже рассматривать, не говоря уже о том, чтобы жить.

Он хватает мое лицо, почти до боли сжимая его в ладонях, и с жаром смотрит мне в глаза.

- Ты знаешь, каково это - видеть, как ты выходишь из машины с другим мужчиной? Мне больно, - восклицает он в нескольких дюймах от моего лица. Он хватает мою руку в свою и прижимает ее к своему сердцу. Оно бьется дико, неистово, и я уверена, что чувствую остатки этой боли. - Мысленно и физически. Это как если бы в мое сердце вонзили кинжал размером с Бурдж-Халифу. Это все, о чем я могу думать, это все, что я могу чувствовать, потому что это причиняет боль каждый раз, когда я, блядь, дышу. Ты меня понимаешь? Мне физически больно видеть тебя с ним, представлять тебя с кем-то, кто не является мной. Подумай об этом в следующий раз, когда предположишь, что я заинтересован в ком-то другом , - говорит он, отступая и беспорядочно проводя рукой по волосам. Он разворачивается и подходит ко мне. - У меня черно-белый мир, и ты несешь ответственность за то, что в нем есть только цветные части, Нера. Я не желаю отказываться от своих красок .

Он снова берет мое лицо в ладони, маниакально убирая волосы с моего лица.

- Я не собираюсь причинять тебе боль. Ты должна поверить в это. Ты должна доверять мне. Я не твой отец, я не твоя мать. Я Тристан. Я здесь, в этой комнате, ради тебя. Я только что рассказал о наших отношениях твоим друзьям и поставил свою карьеру под угрозу из-за тебя. Я просыпаюсь по утрам, думая о тебе. Я твой всеми мыслимыми способами, которые только существуют, и если они изобретут новые способы, я буду твоим и в этих способах .