Страница 74 из 129
Видя все еще испуганный взгляд в ее глазах, я возвращаюсь к реальности.
- Я не хочу, чтобы у тебя из-за этого были неприятности, я себе не прощу, если ты это сделаешь. Он того не стоит, так что, пожалуйста, отпусти его, ладно? - Ее тон умоляющий, ее губы опускаются на мои, чтобы подчеркнуть ее слова. - Для меня”. Она ласкает мое лицо, и я не могу поверить, что ей приходится успокаивать меня, когда на нее напали. - Отпусти его ради меня. Вместо этого отвези меня домой.
Я отпускаю его в ту же минуту, как она произносит эти слова.
Я тянусь к ней и прижимаю к своей груди, когда встаю, мои руки сжимают ее затылок и поясницу.
Я чувствую, как она медленно расслабляется. Ее руки обнимают меня за талию и ложатся на спину. Я прижимаю ее к своему бешено бьющемуся сердцу, успокаивая неистовый орган, что с ней все в порядке.Что она в безопасности.
Наслаждаясь ощущением ее изгибов на моем теле.
Стараясь не думать о том, что случилось бы, приди я на несколько минут позже.
Если бы я вообще не искал ее.
-Спасибо тебе, - говорит она приглушенно, прижимаясь к моей груди.
Я откидываю ее голову назад, убирая волосы с ее лица и поднимая их так, чтобы они встретились со моими. Она дрожит как осиновый лист, и новая волна насилия захлестывает меня, требуя выхода.
- Как ты здесь оказался?
Я оставляю долгий поцелуй на ее лбу, прижимая ее к себе, пока мои глаза закрываются. Я только начинаю контролировать свое сердцебиение.
- Тебе следовало закончить тренировку и быть у меня дома несколько часов назад. Я волновался ”.
Она прижимается ко мне, и я думаю, может быть, она плачет. Когда я смотрю на ее лицо, ее щеки сухие, но свет в глазах погас.
Примитивная потребность защитить ее берет верх. Рекс без сознания позади нас, но мне нужно увести ее отсюда.
Она не сопротивляется, когда я заключаю ее в свои объятия. Она устраивается у меня на груди, как будто ей самое место там, ее глаза закрываются, когда убывающий адреналин уступает место глубокой усталости, которую он временно скрывал.
Я прохожу по коридорам RCA. Уже больше девяти вечера пятницы, так что здесь никого нет, но мне было бы похуй, даже если бы здесь присутствовала тысяча студентов. Ничто не помешает мне прямо сейчас доставить ее в безопасное место.
Она засыпает еще до того, как мы добираемся до машины. Если бы я так отчаянно не хотел отвезти ее к себе домой, я бы просто сидел там и обнимал ее.
Я еду к себе домой и трусцой поднимаюсь по парадной лестнице с ней на руках. Мне приходится физически сдерживать себя от того, чтобы вышибить собственную дверь, чтобы это не замедлило меня, вместо того чтобы тратить время на ее открытие.
Оказавшись внутри, я увеличиваю обогрев на пару градусов, потому что знаю, что ей всегда холодно при той температуре, которую я обычно поддерживаю у себя, и крадусь в ванную.
Она проснулась, но выражение ее лица почти оцепенело, когда она смотрит мне в лицо. Я подставляю ее полностью одетую под струю горячей воды и залезаю следом за ней.
Она оборачивается, когда я присоединяюсь к ней, и обвивает руками мою шею, наклоняя мое лицо и прижимаясь губами к моим. Она напориста, заявляя на меня права, и от этого вся кровь приливает от моей головы прямо к члену.
Но когда я хватаю ее за талию и спину, чтобы прижать к себе, и она вздрагивает, я резко отрываю свой рот от ее.
Она бросает на меня осторожный взгляд. В ее глазах полно секретов, и я хочу вытянуть из нее все до единого.
Я хватаю ее тренировочный топ и стаскиваю его через голову.
Новый ужас пронзает меня изнутри, когда я обнаруживаю огромные пятнистые синяки на ее плечах и спине. Они еще только формируются, но уже красные, фиолетовые и, судя по всему, невероятно болезненные. Тошнотворное, кислое чувство скручивается у меня в животе, а в ушах звучит рев.
Я нежно провожу по ним пальцами, и моя кровь стынет. Я чувствую, как она застывает в моих венах, потребность в возмездии заполняет мое видение.
- Насколько я опоздал? - Шепчу я, мучаясь от синяков, которые вижу. - Сколько времени он провел с тобой, прежде чем я появился?
Я представляю себе худшее, мои внутренности гложут сами себя, зная, что я не защитил ее.
- Это не от него.
Мои глаза вспыхивают. Ярость, которую я держал в опасном, неустойчивом состоянии, вырывается наружу, как лава из бушующего вулкана.
- Кто, черт возьми, это с тобой сделал? - Рычу я.
- Это не имеет значения, - говорит она, обхватывая мою шею и притягивая меня обратно к себе. Я останавливаю ее, кладя руку ей на подбородок.
- Не держи от меня секретов прямо сейчас, детка, я вот-вот сойду с ума. Скажи мне, кто прикасался к тебе.
Ее взгляд скользит вниз, к моим губам. Прежде чем ответить, она замечает, как они сердито растянуты вокруг моих зубов.
- Мой отец подумал, что пришло время сменить метод моих тренировок, - говорит она. Ее глаза снова поднимаются на меня. - Тренер Крав выполнил эти приказы. Эти специфические синяки появились, когда он обвязал резинками две шины, а другой конец привязал к одному из моих плеч. Он заставил меня протащить их десять кругов по спортзалу ”.
Я отшатываюсь, потрясенный увиденным. — Почему ты позволила ему? Почему ты просто не отказалась это делать?
Эти слова звучат обвиняюще, и я тут же сожалею о них.
Нера поворачивается ко мне с напряженным лицом.
Она внезапно злится, выплескивая всю ярость и беспомощность, которые чувствовала ранее, во взгляд, который она устремляет на меня. Я тянусь к ней, но она отбрасывает мою руку.
- Это не так просто, и ты это знаешь”, - огрызается она. - Я сказала тебе почему. Ты не можешь судить меня или обвинять в вещах, с которыми у меня нет выбора, кроме как смириться. Это мне приходится жить с ними, а не тебе.
Нера толкает меня, пытаясь отодвинуть с дороги, чтобы она могла выйти из душа. Я преграждаю ей путь.
Она никуда не денется.
- Я думала, ты понял, - кричит она, снова толкая меня. Ее кулаки опускаются на мою грудь, выражая ее жгучий гнев и затаенный страх. - Очевидно, я была неправа. Ты этого не понимаешь, и я не буду тебе снова ничего объяснять. - Когда я не двигаюсь, она удваивает свои усилия. Ее маленькие кулачки невесомы. Они ударяют меня в грудь почти без силы, больше для показухи, чем для настоящей агрессии. - Уйди с моей дороги, - требует она сквозь стиснутые зубы.
В моей груди появляется огромная дыра, когда я понимаю, что причинил ей боль. Это последнее, чего я когда-либо хотел.
Я хватаю ее за плечи и на мгновение сцепляю ее руки по бокам. Чтобы не дать ей уйти, не дать ей оттолкнуть меня, физически или как-то иначе.
- Прекрати, - говорю я, слово вырывается из моего горла, хриплое и переполненное эмоциями. - Прости. Мне жаль. Это не то, что я имел в виду, это был глупый, неосторожный комментарий, - повторяю я, умоляя ее своим тоном остаться. Я несколько раз качаю головой. - Я понимаю, правда. Я просто ... я— мой папа бьет мою маму, - признаюсь я. Ее тело расслабляется в моих руках, ее глаза расширяются от полученной информации. - Я плохо справляюсь с этим из-за этого, и мне чертовски жаль. Видя, как тебе больно… Я отключился. Я снова увидел, как больно моей маме. Я бы убил его за то, что он прикоснулся к тебе, если бы ты меня не остановила, - клянусь я, прерывисто дыша. - Я не хотел быть бесчувственным, я просто отреагировал как мудак, потому что я не могу мыслить здраво, когда дело касается тебя, особенно когда ты в опасности. Простишь меня?