Страница 71 из 129
Я говорю это каждый раз и каждый раз имею это в виду.
Он говорит мне, что это означает, что он должен готовить блюда лучше с каждым днем, что он не может оступиться. Что я неосознанно даю ему необходимое обучение.
Жар разливается по моему сердцу в ответ.
Он такой талантливый и такой преданный делу, когда занимается любимым делом. Я узнаю тот же драйв, ту же слепую одержимость фехтованием, что и он своим ремеслом, и это заставляет меня чувствовать себя ближе к нему.
Опасно близко. Гораздо ближе, чем я когда-либо хотела быть. Мне приходится потрудиться, чтобы не наклониться еще больше и вместо этого отступить назад. Когда я напоминаю ему, что мы не встречаемся, он целует меня в губы или нос, успокаивает “хорошо, детка” и возвращается к тому, что делал.
Это три недели, когда я возвращаюсь домой, в свою постель, и втайне жалею, что не осталась на ночь. Три недели убеждала себя, что поступаю правильно, не подпуская его слишком близко, потому что он просто разочарует меня, как и все остальные.
Он терпелив, никогда не заставляет меня оставаться или как-то иначе давит на меня, кроме как настаивать на том, чтобы каждый вечер отвозить меня обратно в мою квартиру.
Есть еще одна причина, по которой я не остаюсь.
Скрывать от него свой секрет - пытка. Когда голос обращается ко мне — громче и самобичевательнее, чем когда-либо прежде, потому что он чувствует, что, возможно, я начинаю искать шанс вырваться из его лап, — мне некуда обратиться.
Его квартира слишком мала, я не могу провести там чистку так, чтобы он не узнал. Голос в ярости из-за того, что я не подчиняюсь немедленно. Его раскатистый тенор врывается в мой разум, привлекая мое внимание к нему, пока я едва могу поддерживать разговор, который веду с ним.
У меня мурашки по коже, и я на взводе, пока не выберусь оттуда и не вернусь домой. Там я бегу в ванную, а голос кричит на меня всю дорогу.
Зачем ты это съела?
Жирная свинья.
Ты отвратительна.
Позор. Позор для твоих родителей.
Я в ярости на себя, кричу, расстроена, в депрессии. Отвращение как к своему разуму, так и к телу. Как я могла есть ту еду, которую он приготовил, когда я знала, что от этого я наберу вес?
Сегодня была лазанья с говядиной. Он сказал, что мне нужна энергия для завтрашней трехчасовой тренировки, что еда - это топливо.
Ты ничего не стоишь.
Я стою на коленях и засовываю пальцы себе в горло.
Уродливая, глупая, сломленная.
Неудача.
Рвота вырывается из моего горла и попадает в воду. Часть ее брызгает на белое сиденье, приводя меня в ужас.
Кислота обжигает мне горло. Голова идет кругом.
Меня трясет.
Мой желудок неуправляемо переворачивается. Несчастна.
Я скребу сиденье до нитки. Скребу еще долго после того, как блевотина ушла. Скребу маниакально, счищая грязь, которую я не вижу. То, что я знаю, есть.
Никаких доказательств.
Никаких доказательств того, насколько я неполноценна.
Промыть. Закрутить.
Хаотичная вода, такая же, как хаос в моем мозгу. Это невидимая зона боевых действий, и я - ежедневная жертва.
Пятно исчезло, как и еда.
Ты такая чертовски тупая.
Никакого самоконтроля вообще. Ты ничем не лучше животного.
Я поднимаюсь на ноги и спотыкаюсь.
Слабая.
У меня трясутся ноги, я дрожу, глядя на себя в зеркало.
Отвратительно.
Презрение. Апатия.
Я вытираю губы тыльной стороной ладони и полощу рот водой.
Я изо всех сил держусь за раковину.
Такая легкомысленная.
Это даже не будет стоить того. Если я не выброшу это немедленно, я не избавлюсь от этого, по правде говоря.
Я избавляюсь от лишнего веса, но ущерб уже нанесен. Поглощенные калории.
Все, что говорят твои родители, правда.
Я чувствую, как растягиваются мои бедра, растет жир на животе - последствия моей неспособности контролировать себя.
Позорно.
Глубокий, жгучий стыд.
Это все, что я чувствую.
Ты даже не заслуживаешь того, чтобы жить.
Я выключаю свет и ложусь в постель, зная, что голос снова держит меня в своих когтях.
Хуже всего ночью. У меня даже нет комфорта в виде шума внешнего мира, чтобы заглушить это. Нет, оно начинает орать на меня до тех пор, пока я не стану умолять о побеге, который и есть небытие сна.
Я закрываю глаза и позволяю мыслям о ненависти к себе погрузить меня в беспокойный сон, зная, что завтра я проснусь и снова сделаю то же самое.
✽✽✽
- Нера! Иди сюда.
-Да, тренер, - говорю я, подбегая к тому месту, где стоит Крав. Прошлой ночью, вернувшись домой, я плохо спала, поэтому на этой тренировке продвигаюсь немного медленно.
Это последний час моей тренировки и наше единственное время один на один, пока все остальные отфильтровываются.
Я надеялась, что Крав будет помягче со мной, но он, похоже, намерен сделать всю эту сессию болезненной. Садизм светится в его взгляде, когда он видит, что я приближаюсь.
Я запинаюсь, мои глаза расширяются от ужаса, прежде чем я быстро скрываю выражение лица, когда понимаю, что он держит в руке.
Весы.
- Пора понять, где ты находишься, - говорит он, тенор его голоса в сочетании с акцентом звучит совершенно безжалостно.
Бороться с ним бесполезно. Он просто выполняет приказы. Я не уверена, моего отца или моей матери. Это не имеет значения. Сегодня один из тех дней, когда страх свободно поселяется в моем сердце. Остальная часть этой тренировки, черт возьми, даже следующие несколько недель, полностью зависят от того, как пройдет взвешивание.
Он ставит их на землю, и я наступаю, затаив дыхание. Надеясь, что то, чем я занималась в ванной, когда вернулась домой от Тристана, сбалансирует мое питание.
Цифры повторяются и в конце концов сходятся. Кровь в моих венах застывает, когда я вижу окончательный вес.
Я прибавила полкило с тех пор, как он в последний раз взвешивал меня несколько недель назад. Я должна была проиграть так много, чтобы оставаться у цели, которую они с отцом наметили для меня.
Я не осмеливаюсь поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Не тогда, когда я чувствую, как от него исходит полярный вихрь.
- Ты не воспринимаешь это всерьез.
Его тон ужасающий, и я знаю, что мне будет по-настоящему больно. Я стараюсь спрятаться в том месте в своем сознании, куда я хожу на подобные практики.
- Нет, тренер.
Нет смысла спорить, от этого будет только хуже.
- Двести отжиманий.
Не колеблясь, я опускаюсь на землю и начинаю. Он медленно обходит меня, его ноги зловеще остаются в поле моего зрения. Мое горло сжимается от напряжения, но я справляюсь с этим. Через несколько секунд я чувствую холодную тяжесть в пояснице.