Любовь во тьме

- Привет, детка, - отвечает он. Одного спокойного, глубокого звука его голоса достаточно, чтобы успокоить.

- Я... - Я пытаюсь сказать.

Кажется, я не могу вымолвить ни слова. Я не знаю, на что я надеюсь, что он скажет. Кажется, он всегда точно знает, что мне нужно, и этот раз ничем не отличается.

- Я тебе нужен?

- Да.

- Я прямо за дверью твоей раздевалки, можно мне войти?

У меня пересыхает в горле, когда облегчение приносит волну эмоций. Я киваю, издавая лишь тихий звук, и каким-то образом он знает, что это означает "да". Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как открывается дверь, и вот он, входит, все еще прижимая телефон к уху, и на его лице та же счастливая улыбка, которая появляется у него каждый раз, когда он видит меня.

- Как? - Спрашиваю я, когда он заключает меня в теплые объятия. Его тело затмевает мое и придает уверенность и защищенность, по которым я так тосковала. Я чувствую, как замедляется биение моего сердца, когда я обнимаю его за спину.

Когда мы расставались после того, как я прошла в финальный раунд, он сказал мне, что направляется на трибуны. Так что я удивлена, обнаружив его здесь.

Он прижимается губами к моему лбу, и мои глаза закрываются от этого контакта. Когда он отстраняется, то одаривает меня понимающей улыбкой.

- На всякий случай, - говорит он, пожимая плечами. - Что случилось?

- Ничего, я... я просто не уверена , что смогу это сделать. Я сомневаюсь в себе.

Он нежно заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо и обхватывает ладонями мою щеку. - Я так горжусь тобой, ты знаешь это?

Это не то, что я ожидала от него услышать, но моя кожа горит.

-Потому что я зашла так далеко?

-Потому что ты никогда не сдавалась. Было бы намного проще сложить полотенце и позволить ужасному опыту, который у тебя был, победить. Выбор этого вида спорта и самоотдача, которых он требует, отняли у тебя более чем достаточно сил, и ты сдалась. Ты просто больше не хотела этим заниматься. - Он наклоняется так, что его лицо оказывается ближе к моему, и ободряюще шепчет: - Но ты этого не делала. Ты выбрала борьбу. Ты решила пройти через это и вернуть себе власть. Вот почему я горжусь тобой, потому что ты не выбрала легкий путь. Вот что делает тебя победителем, вот почему я знаю, что ты победишь.

У меня сжимается горло. Никто никогда раньше не говорил мне, что гордится мной, и эти слова - столь необходимый бальзам на мою душу. Они значат для меня даже больше, чем я люблю тебя.

- Иди туда и победи, Нера. Не потому, что неудача невозможна, а потому, что ты этого хочешь. Потому что ты приложила столько усилий, чтобы попасть сюда. Добейся этой победы, детка, и сделай это для себя, ни для кого другого. В любом случае, никто никогда не хотел этого больше, чем ты. - Он целует меня в лоб еще раз, а не смотрит мне в глаза. - Хорошо?

-Хорошо, - говорю я, улыбаясь.

- Громче.

- Хорошо!

- Хорошая девочка, - мурлычет он, страстно целуя меня. Я цепляюсь за его запястья, когда он поднимает мое лицо, чтобы встретиться со своим.

Когда он отстраняется, его глаза затуманены похотью, а веки отяжелели. - Ладно, плохая идея начинать то, что я не могу закончить. Ты чувствуешь себя лучше?

- Так и есть, спасибо.

- Я буду в первом ряду и подбадривать тебя во всю силу своих легких. Если тебе понадобится поддержка, просто посмотри на меня, хорошо?

- Хорошо. Люблю тебя, Тристан.

- Я тоже люблю тебя, детка. А теперь принеси домой металл.

Он шлепает меня по заднице, заставляя меня хихикать, и уходит.

✽✽✽

Двадцать минут спустя я выхожу на трассу лицом к лицу с чемпионом Франции и опережаю его на одно очко, а на часах остается пятнадцать секунд.

Она делает выпад один раз, затем второй и ловит меня перчаткой прямо по запястью.

Дерьмо.

Я задерживаю дыхание, надеясь, что он на самом деле не приземлился и не зарегистрировался, когда слышу гудок. Загорается красная точка, указывающая, что она забила касание.

Черт.

Таймер останавливается, и я бросаю взгляд на Тристана. Он стоит в первом ряду рядом с моей мамой. После многих лет отказа поддерживать мое фехтование, она появилась, когда это было важнее всего.

Он покачивается с ноги на ногу, скрестив руки на груди и подперев одной рукой подбородок, внимательно наблюдая за матчем. Я черпаю силы, видя его, как он и сказал, и поворачиваюсь обратно к своему противнику.

Я не позволю этому перейти в дополнительное время.

Осталось десять секунд, чтобы что-то изменить.

Десять секунд до победы.

Я ощущаю прилив энергии и двигаюсь к ней, используя свою ловкую работу ног, чтобы сбить ее с толку. Я наступаю и отступаю, делаю выпад под углом вправо, затем влево, имитируя атаку.

Она делает выпад в мою сторону, но я легким движением запястья обхватываю ее клинок и убираю его от себя, прежде чем он успевает соприкоснуться.

Это дестабилизирует ее, и она делает шаг назад.

Это мое вступление.

Я делаю выпад снова и снова, постоянно наступая на нее и подталкивая к концу трассы. Она опасно близка к тому, чтобы выйти за рамки дозволенного, и совершает роковую ошибку.

Она смотрит вниз, чтобы увидеть, насколько близко она к черте.

Это всего лишь секунда, но этого достаточно.

Я ныряю вперед в максимально низком выпаде, пока моя задняя нога не оказывается почти прижатой к земле, и наклоняю свою шпагу под ее и вверх, нанося удар прямо в грудь.

Я срываю с себя маску и кричу от победоносной радости за секунду до того, как раздастся звонок или вспыхнет зеленый огонек, потому что я знаю.

Я только что выиграла.

А затем звонок подтверждает это, и я впервые официально ощущаю вкус победы. Оказывается, я не думаю о своем отце или матери так, как думала.

Я думаю о себе.

О том, как сильно я люблю чувство, которое взрывается в моей груди. Уверенность и намек на дерзость, что я победила, и гордость за то, что я сделала это по-своему. Вырезав раковую опухоль и удалив пятно, я положила конец спорту.

Я прыгаю вверх-вниз, возбужденно крича, все еще держа меч в руке, когда толпа взрывается. Они - размытое пятно, просто масса людей, приветствующих и хлопающих, за исключением Тристана. Я вижу его ясно как день, его руки сложены рупором вокруг рта, когда он зовет меня.

Я срываю с себя шнурок и бросаю маску, которую он мне дал, на пол вместе со шпагой, а затем бегу к трибунам.

Он в первом ряду, но он приподнят над землей, и с пола нет доступа в качестве меры безопасности. Слезы щиплют мне глаза, когда я подбегаю к нему и протягиваю руки, желая схватить и обнять его.

- Я сделала , - говорю я, затаив дыхание, даже легкомысленно. - Я выиграла.

Тристан перегибается через перила и тянется ко мне. Его руки обхватывают мои предплечья и с почти нечеловеческой силой он тянет меня вверх и на трибуны.

Когда я переваливаюсь через перила и он ставит меня обратно на ноги, он прижимает меня к себе, отчаянно шепча в мои волосы: - Я знал, что ты собираешься это сделать, я знал это. Я знал это.