Новобранцы

Рядом с бывшими гладиаторами приземлилась Ирина, а спустя еще пару минут – недоумевающий Николай Платонович.

– Что-то случилось? – обеспокоено спросил он, внимательно всматриваясь в лица курсантов.

– Да нет, все нормально! – нехотя отозвался Сашка, выбираясь из самолета. – Так, кое-какие регулировки хотим произвести. У тебя ключ с собой, дружище? – обратился он уже в драку, так же выбравшемуся из своего истребителя. Ар'рахх кивнул. Направляющие для НУРСов настроить оказалось не труднее, чем пушки. Заречнев тоскливо посмотрел на часы, потом – на зеленого верзилу.

– Ну, что? Опять без обеда? – без слов понял его драк. – Или перекусим по-быстрому? Я – захватил! На сколько частей делить?

– На три.

– А – он? – драк когтем ткнул в сторону седого.

– А он слетает, если что, на базу, и там похавает.

Николай Платонович побагровел, но промолчал. Видно, не хотел терять лицо в присутствии девушки. Курсанты сделали вид, что не заметили его реакции, молча пожевали кусочки лепешки…

Неподвижные цветные круги хорошо просматривались с любой высоты. Уже на второй день курсанты, как по ниточке, раз за разом выходили на траекторию атаки, буквально нашпиговывали землю холма внутри оранжевого круга снарядами. Но стоило планете сделать половину оборота….

Приборы ночного видения помогали плохо. Яркая красная точка в середине мишени была видна издалека, но вот попасть в неё….

В темноте расплывались контуры самолета, терялись все привычные ориентиры. Ракетные снаряды все время уходили куда-то в сторону и не было никакой возможности правильно соотнести положение тела пилота в кабине истребителя с далекой красной точкой на земле, в которую должны попасть «эрэсы».

Заречнев безумно психовал из-за того, что никак не может найти правильное решение возникшей проблемы, Ар'рахх и Ирина благоразумно молчали. Они понимали, что тоже пока не могут предложить какое-то радикальное решение. Решение проблемы пришло неожиданно.

– Вот, что, ребята – демократы! – сказал Сашка, едва ворочая языком от усталости. – У меня есть предложение. А давайте-ка мы завтра сделаем выходной! Отоспимся, отъедимся. А ночью – со свежими силами продолжим тренировки. Кто – за? «За» были все.

Николай Платонович, присутствовавший при разговоре, хотел было что-то возразить, но посмотрел в осунувшееся лицо Ирины, заметил темные круги у неё под глазами, молча кинул, дав понять, что не возражает против инициативы Заречнева.

Сашка проспал почти весь день. Под вечер он проснулся, умылся, пошел будить друга. Но зеленого верзилы в комнате уже не было. Александр нашел его уже в ангаре. Драк сидел на крыле и задумчиво вертел в руках… стрелу, обмотанную в середине какой-то тряпочкой.

– Что это у тебя? – Не смог удержаться от вопроса Заречнев.

– Стрела. Такая, какие применяются ночью. Вот, видишь этот поясок? Это пропитанная смолой холстина. Если её поджечь, полет стрелы будет виден по всей траектории. Если бы нам удалось поджечь эти большие снаряды, мы тоже смогли бы видеть, куда они летят….

– Постой-ка, постой-ка! Поджечь, говоришь? Ну, да! Это же так просто! Как же я, дурак, раньше не догадался! Ой, дурак! Ой, балбес! – землянин радостно засмеялся, хлопая себя по ногам! А ларчик – просто открывался!

– Какой ларчик?

– Это поговорка такая! Послушай, дружище! Ты только что нас всех спас!

– Спас? Как?

– Сейчас взлетим, я тебе все покажу!

– А Ирина?

– И Ирине покажу – тоже! Готовься к вылету, я пошел её будить!

Заречнев в последний раз глянул назад, убедился, что зеленый верзила и девушка – рядом, приказал им оставаться в зоне, а сам, завалив самолет на крыло, резко ушел в сторону мишени.

Красная точка, словно дьявольский глаз, пристально посмотрела на человека, как бы спрашивая: «А ты не ошибся в своих предположениях»?

– Нет, не ошибся! – вслух ответил ей Сашка, доворачивая самолет. Он выровнял истребитель, снизился еще на несколько сот метров, и только потом коснулся гашетки.

Четверная красная струя полоснула правее и выше мишени, Заречнев еще раз скорректировал траекторию полета, снова выстрелил пушками.

Трассеры сошлись в одной точке. И этой точкой была середина мишени. Александр, внутренне торжествуя, прижал пальцами гашетку управления пуском НУРСами.

Реактивные снаряды едва разорвали холм на части – таким мощным был залп, пущенный Сашкой с близкого расстояния.

– Что же, неплохо! – неожиданно раздался в наушниках довольный голос Николая Платоновича. – А теперь попробуй то же самое – но с другой дистанции, немного дальше! Хорошо?

Бывший гладиатор промолчал, ожидая, когда свои атаки закончат Ирина и Ар'рахх, только потом ответил:

– А Вы где?

– На земле разумеется! Должен же кто-то включить для вас новую мишень после той разрухи, которую вы только что устроили! К утру «новые» мишени ничем не отличались от «старых».

– Ну вот! – удовлетворенно констатировал седой уже в ангаре, куда после бессонной ночи собрались безмерно уставшие курсанты . – Теперь на Дне Патруля у вас появился шанс.

– А раньше не было?

– Раньше – не было. Броню истребителей богомолов можно пробить только реактивными снарядами. Обычные авиационные пушки её не берут.

– А их пушки – нашу – пробивают?

– Их – пробивают! – снова помрачнел седой. В районе кабины – нет, но в других местах – за здорово живешь!

– И как же их победить?

– Как? Да просто! Самое главное – лучше летать! И не бояться!

Сашка, Ирина и Ар'рахх закончили погрузку своих самолетов на транспортный корабль, вышли из космолета, чтобы простится с теми, кто остался.

Заречнев успел познакомиться с немногими, подружиться – вообще ни с кем не удалось. Он тяжело вздохнул, нашел в толпе Сущенко, заглянул Ивану в глаза. В них было нескрываемое торжество. Паскудный «дед» не сомневался, что обратно бывшим гладиаторам вернуться не удастся.

В глазах других рекрутов тоже не было оптимизма. Большинство курсантов второго курса смотрели на пятнадцать выбранных для Дня Патруля пилотов как на живых мертвецов. Те, на кого пал жребий или выбор Диты – прощались с друзьями, кое-кто из девушек украдкой вытирал слезы.

«Как на войну провожают»!– неприятно кольнула мысль Заречнева. – «Может, это я чего-то не понимаю? Неужели эти богомолы такие «крутые», что нет никаких шансов? Впрочем…. Ждать осталось недолго. Сами скоро узнаем. Может, Николай Платонович интересного чего расскажет на сегодняшнем вечернем брифинге? Ведь если я не ошибся, лететь нам до Города Богов не менее трех дней. Хотя, что бы там не было впереди, паниковать или сдаваться заранее нельзя. Правильно говорил Михаил Файвович, мой тренер по САМБО, – слабый проигрывает схватку еще до её начала. Потому что он уже готов сдаться, готов уступить. Интересно, а я готов уступить до начала воздушных поединков»? – Сашка задумчиво потер висок, несколько раз сжал и разжал кисти рук. – «Нет уж! Хрен вам! Нас с Ар'раххом голыми руками не возьмешь! Как говорил Николай Платонович? Пусть за свою родину умрет твой противник»?

Дита спокойным взглядом обвела курсантов, занявших оба первых ряда пассажирских кресел транспортного корабля, встретилась глазами с Заречневым, поморщилась, как от зубной боли.

«Потерпи немного! Скоро я не буду доставлять тебе никаких неудобств»! – хотелось сказать Сашке, но он почему-то подумал, что это будет, скорее всего, неправдой, так умирать он не собирался, скорее наоборот, собирался не просто жить, он намерен был выжить – во что бы то ни стало. А огорчать этим фактом до поры до времени бессмертную ему не хотелось. Заречнев улыбнулся, представив, как изменится её лицо после того, как он сможет выжить. «Да, стоит глянуть на твое лицо, милая, если меня не убьют»! – Думал Александр, не переставая улыбаться. Но Дита наверняка истолковала его веселье по-своему.

– Теперь, после того, как вы покинули летную школу, я могу вкратце рассказать вам, куда мы с вами летим, и что вас ждет впереди.