Страница 128 из 132
— Маркетта боялся тебя, верно?
— Конечно. Такие люди, как он, боятся всего, что угрожает их взглядам на мир и их пониманию своего места в нем. Как первая зар-гхосанка в Позолоченном совете, я олицетворяла все, чего он и его союзники боялись, все, что они презирали. Они хотели повернуть время вспять, воссоздать мир, в котором безраздельно властвовала Сафрона, а Зар-Гхоса ежилась под ее могуществом. Мир, в котором они чувствовали бы себя в безопасности, потому что недалеких людей легко напугать прогрессом и переменами. Без сомнения, растущая поддержка моих различных реформ только усилила их страх передо мной.
— Вот почему Маркетта приказал убить Савиолу и обвинил тебя в этом преступлении тебя — он хотел убрать с дороги вас обоих.
— Верно. Он знал, что мы будем возражать против его назначения лордом-протектором и что, даже если мы не сможем этого предотвратить, мы станем занозой в заднице его амбиций в отношении Сафроны. — Выражение лица Зандрусы стало суровым. — И мы бы так и поступили, запомни мои слова. Мы бы боролись с его предрассудками и империалистическими амбициями на каждом шагу. Вот почему он знал, что должен с нами расправиться. Мы представляли угрозу. Маркетта был кем угодно, но не глупцом. Совсем не глупцом. Его план был гениальным, хотя я и спрашиваю себя... Как он вообще связался с Безликими?
— Я даже не уверен, что он это сделал, — ответил Лукан. — В записях говорится, что Безликие всегда появлялись, когда обнаруживался один из пурпурных кристаллов. Может быть, они как-то их чувствуют... — Он замолчал, вспомнив видения, которые предстали перед ним, когда он прижал палец к драгоценному камню на рукояти Клинка Сандино: черная башня, поток белого света, бледные щупальца в небе — и ощущение, охватившее его, ощущение огромного, вневременного присутствия...
— Что ж, я не сомневаюсь, что со временем наши инквизиторы узнают от него правду... Лукан, с тобой все в порядке?
Он вздрогнул, и воспоминание исчезло.
— Да, — сказал он, выдавив улыбку. — И что же теперь с ним будет?
— Мои коллеги-советники, без сомнения, будут спорить еще день или два, но Маркетта отправится в Костяную яму. Не сомневайся. В прошлые годы он, возможно, и смог бы избежать подобной участи, но в Позолоченном совете грядут перемены — медленно, но они грядут. Он получит по заслугам.
— Сомневаюсь, что он встретит этого монстра с таким же мужеством, как ты.
— Надеюсь, что в будущем никому больше не придется сталкиваться с этим существом. Это варварская практика, которая осталась в прошлом, как и многое другое. Но сейчас у нас есть более неотложные дела.
— Могу себе представить. Я видел, что случилось с кварталом Зар-Гхосан.
— Неописуемая трагедия. — По лицу Зандрусы пробежала тень. — Мой народ потерял свой дом в этом городе. Весь район лежит в руинах и нуждается в полном восстановлении. Остается вопрос о самой Зар-Гхосе. Когда королева узнает, что ее посол был не агрессором, а жертвой во всем этом, она потребует компенсации, считая это делом чести, а мой народ очень упрям.
— Я слышал, что посол выжила в хаосе на площади.
— Да, слава Ллалу. К счастью, судя по тому, что мне сказали, спокойные головы среди констеблей возобладали, и ее арестовали, а не прирезали на месте, что само по себе является милосердием. Ее смерть значительно усложнила бы ситуацию. К счастью, она уже на пути домой, неся письмо для своей королевы, написанное моей собственной рукой. Хотя квартал Зар-Гхосан и был охвачен пламенем, но мирный договор между Сафроной и Зар-Гхосой не должен последовать этому примеру. Этого не должно произойти. Еще одна война не выгодна никому.
— Попробуй сказать это толпе, которую я видел вчера вечером в таверне. Они, похоже, очень хотели пролить кровь зар-гхоссцев.
— Эмоции все еще на пределе, — кивнула Зандруса. — И мы должны быстро найти способ объяснить нашим гражданам, что вся эта кровь и хаос — дело рук Маркетты, а не Зар-Гхосы. Я беспокоюсь о дальнейшем насилии... — Она отмахнулась от собственных слов, и на ее лицо вернулась улыбка. — Посмотри на меня, я взваливаю на тебя все свои проблемы. Приношу свои извинения.
— Если я могу чем-то тебе помочь...
— О, ты и так уже сделал более чем достаточно, Лукан. Сафрона в большом долгу перед тобой. Как и я.
— Да, ну... мне кое-кто помогал.
— Да, я надеялась познакомиться с твоими друзьями — Блохой и Ашрой, верно? Они не пришли с тобой?
— Блоха с твоей садовницей. Боюсь, ее больше интересует твой пруд с рыбками, чем ты сама.
Зандруса рассмеялась:
— А Ашра? Инквизиторы, несомненно, посадили бы ее в тюрьму, если бы имели хоть малейшее представление о том, кто она на самом деле.
— Ты знаешь?
— Конечно. В конце концов, когда-то я была контрабандисткой. Но не волнуйся, мои уста на замке. Инквизиция никогда не узнает, что один из героев, спасших город, также является одним из его лучших воров.
— По-видимому, самым лучшим. И я не видел ничего, что заставило бы меня усомниться в этом утверждении.
— Я слышала истории о ней. Говорят, она может проходить сквозь стены…
Лукан промолчал. Ему удавалось сохранить тайну Ашры во время различных допросов, и он не собирался раскрывать ее сейчас, даже бывшей контрабандистке. Вместо этого он просто улыбнулся.
Зандруса снова рассмеялась:
— Хорошо, храни свои секреты при себе. Жаль, что я не познакомилась с ней, я бы хотела поблагодарить ее лично.
— Она исчезла после того, как нас освободили, — ответил Лукан, вспомнив поспешный уход воровки и резкое прощание, хотя она согласилась обнять Блоху. — Я не уверен, где она. — Скорее всего, залегла на самое дно.
— Что ж, — продолжила Зандруса, — как я уже сказала, город перед вами в долгу — перед всеми вами троими. Как и я. Долг, который я никогда не смогу вернуть.
— Кстати, о долгах, есть вопрос о выплате Деластро...
— Я уже позаботилась об этом, — сказала торговая принцесса, поджав губы при упоминании имени предводительницы наемников. — Хотя мне и больно платить такую крупную сумму кому-то, замешанному в заговоре Маркетты, сделка есть сделка. Можешь не сомневаться, она получит свои деньги. — Зандруса взмахнула рукой, словно отгоняя неприятный запах. — Я могу только надеяться, что мой долг перед тобой может быть выплачен так же легко.
— Может, — ответил Лукан. — Я не могу говорить за Блоху или Ашру, но от тебя я хочу только шкатулку, которую оставил мне отец.
— И ты ее получишь, — ответила торговая принцесса, нахмурив брови. — Но, конечно, я могу предложить тебе нечто большее — золото или, возможно...
— Есть более важные дела, которым нужно твое золото. Я просто хочу забрать шкатулку отца.
— Ты хороший человек, Лукан Гардова.
— Стараюсь быть.
Зандруса взглянула на арки слева от себя и щелкнула пальцами.
— Валестия, не могла бы ты... — Хорошо одетая молодая женщина с темными волосами, заплетенными в косу, вошла во двор, неся серебряный поднос. — Моя новая управляющая, — добавила торговая принцесса с печальной улыбкой. — Которая, я уверена, окажется гораздо более преданной, чем Магеллис.
— И гораздо менее охотно будет мириться с вашим беспорядком, — добродушно ответила женщина. — Когда вы закончите свои дела здесь, возможно, миледи соблаговолит навести порядок на письменном столе в своем кабинете.
— Я уже жалею, что наняла ее, — театрально прошептала Зандруса, прикрываясь поднятой рукой.