Обещание Серебряной Крови

— Ты идиот, Армандо, — устало ответила куртизанка, уперев руку в бедро. — Мы поможем ему расслабиться. Просто отведи нас к нему.

— Пожалуйста, — добавила Паша, мило улыбаясь.

Армандо сглотнул:

— Да, что ж... Возможно, ты права. Очень хорошо, следуйте за мной.

— Видишь? — прошептала Клара, кивая управляющему. Ашра улыбнулась. Было что-то странное в его неестественной походке. Паша закатила глаза.

Управляющий провел их в вестибюль виллы и, как только они все оказались внутри, закрыл дверь. Ашра ожидала чего-то грандиозного, но все равно ее удивила роскошь интерьера. В центре зала возвышалась изящно выполненная мраморная статуя Леди под Вуалью — единственная уступка статусу Барбозы как служителю церкви. Остальная обстановка зала скорее подходила торговому принцу. С потолка свисала впечатляющая хрустальная люстра, а стены были украшены изысканными гобеленами из Лян-Ти. Ашра уже крала один такой гобелен и знала, насколько они ценны. Конечно, такая обстановка была не по карману священнику Старой империи, даже самому высокопоставленному. Несмотря на все проповеди понтифика о вреде алчности, казалось, что он не следовал своим собственным учениям. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Монета, как говорится, была единственным истинным богом в Сафроне.

— Сюда, — сказал Армандо, ведя их вверх по одной из широких витых лестниц. — Его Святейшество в своих покоях. Это был очень тяжелый день. — Мужчина не смотрел на них, пока говорил. Он едва взглянул на них с тех пор, как они вошли на виллу. Ашра спросила себя, была ли его неловкость вызвана присутствием Паши, или же это было смущение от служения понтифику, который, несмотря на свой предполагаемый обет безбрачия, наслаждался регулярными посещениями куртизанок Золотой Лилии. Похоть, несомненно, была еще одним грехом, который Его Святейшество осуждал со своей кафедры, но которому с удовольствием предавался сам.

Они последовали за управляющим по верхней галерее в широкий коридор, украшенный еще бо́льшим количеством гобеленов. Только один из них мог кормить семью из пяти человек в Щепках в течение года или более, однако понтифик регулярно призывал свою паству делать благотворительные пожертвования. Сколько монет из его чаши для сбора пожертвований вообще доставалось нуждающимся? Ашра почувствовала вспышку гнева, но подавила ее. Четвертое правило воровства: эмоции — плохие союзники.

Управляющий остановился перед дверью и постучал. Услышав приглушенный ответ изнутри, он открыл дверь:

— Ваше Святейшество, мастер Розарио счел нужным...

— Я видел экипаж, Армандо, я не слепой. Пригласи их войти.

Управляющий отступил назад и указал на дверь, снова избегая встречаться с ними взглядом. Ашра сделала шаг вперед, но заколебалась, почувствовав прикосновение к своей руке. Клара нежно сжала руку, а ее глаза словно говорили: позволь мне. Ашра кивнула, отступая в сторону, чтобы пропустить двух женщин, затем, сделав глубокий вдох, последовала за ними. Армандо закрыл за ней дверь.

Покои понтифика были даже величественнее, чем вестибюль, но, в то время как последний был обставлен со вкусом, каким бы ложным он ни был, спальня этого человека была роскошной до кричащего блеска, с бархатными подушками и позолоченной мебелью. Она больше походила на спальню элитного борделя, что, по мнению Ашры, было вполне уместно. Сам Барбоза стоял в центре комнаты, одетый в одеяние из золотистого шелка, которое заставило бы устыдиться императоров древности.

— Ах, — воскликнул понтифик, раскинув руки, когда увидел, что они приближаются, — приветствую вас, мои красотки! Какой приятный сюрприз. Ваш хозяин так хорошо разбирается в моих настроениях. Клара, ты всегда радуешь меня... И Паша, ты замечательная... — Его глаза, сияющие от предвкушения, сузились, когда он посмотрел на Ашру. — А ты, моя дорогая, не думаю, что я имел такое удовольствие. Тебя зовут...

— Крисса, милорд, — ответила Ашра, скромно склонив голову.

— О, я не лорд, — хихикнул в ответ мужчина. — Пока, по крайней мере... — Его взгляд на мгновение стал отсутствующим, прежде чем он взял себя в руки. — Пожалуйста, — сказал он, оглядывая Ашру с головы до ног, — Ваше Святейшество прекрасно подходит.

— Как пожелаете, Ваше Святейшество, — сказала она, снова кивая, но Барбоза уже отворачивался. Ашру не удивило, что интерес мужчины к ней не распространился дальше мимолетного взгляда. Мадам Эстрелла была права: я не в его вкусе. Час, проведенный в карете напротив Клары и Паши, с их полными губами, большими грудями и мягкими изгибами, уже дал ей представление о вкусах понтифика. Она наблюдала, изо всех сил стараясь скрыть отвращение на лице, как он устраивается на кровати. И этот человек участвовал в заговоре с целью убийства Великого герцога, этот человек помогал Маркетте захватить власть — и его единственной заботой, казалось, было взбить подушки. Клара и Паша разделись, шурша шелком, и улеглись по обе стороны от него, Паша хихикала, когда мужчина лапал ее грудь.

— Давай, Крисса, — позвал Барбоза, взглянув на нее. — Не стесняйся.

— Да, присоединяйся к нам, — сказала Клара, и ее напевный тон никак не вязался с настороженностью в глазах. Ашра выдавила из себя улыбку и целеустремленно направилась к кровати, забравшись на матрас и оказавшись прямо над Барбозой.

— Так-то лучше, — пробормотал мужчина, когда Ашра оседлала его живот. — Теперь нам просто нужно снять с тебя платье и... — Ашра оттолкнула его руку. Клара и Паша уставились на нее, широко раскрыв глаза. — О, замечательно, — хихикнул Барбоза. — Должен признаться, я не был уверен, почему Розарио выбрал тебя, но он знает, что я люблю, когда под шелком скрывается немного стали.

— И я, — ответила Ашра, доставая из рукава стилет.

— О, — воскликнул понтифик, моргая, когда свет свечи упал на острие клинка. Он снова рассмеялся, хотя смех показался натянутым. — Я не совсем понимаю, что это за игра, но...

— Это не игра.

— Я не понимаю...

— Все просто, — сказала Ашра, заставив мужчину ахнуть, когда она приставила острие стилета к его горлу. — Я собираюсь задать тебе несколько вопросов. Ты ответишь. Если ты мне солжешь, ты умрешь. Если ты позовешь охрану, то умрешь. Понимаешь?

Мужчина ошеломленно уставился на нее.

— Ты понимаешь? — повторила Ашра, чуть сильнее надавив на лезвие.

— Нет, — пролепетал мужчина, покраснев. — Это... Ты... ты не можешь этого сделать. Я понтифик...

— Титул, — усмехнулась она. — Слово. Ложь. — Резким движением запястья она полоснула его по правой щеке.

Барбоза ахнул, поднес руку к ране и моргнул, увидев кровь на кончиках пальцев:

— Ты... ты меня порезала.

— Это за всех детей, которые голодают, пока ты набиваешь карманы монетами с тарелки для сбора пожертвований.

Мужчина сглотнул, и в его глазах, казалось, наконец-то забрезжило осознание:

— Ты не одна из девушек Росарио...

— Да, — согласилась Ашра, снова прижимая стилет к его горлу.

— Тогда... кто ты такая?

— Вопросы буду задавать я.

— Но я же понтифик, — снова взвизгнул он.

— Нет. Ты лжец. — Она повернула стилет, вызвав еще один вздох. — Ты мошенник.

— Я... Избранный Леди.

— Ты убийца.

Барбоза замер, его глаза расширились:

— Нет, это ложь.

— Ты отрицаешь, что был в заговоре с Маркеттой? Ты отрицаешь, что участвовал в заговоре с целью убийства Великого герцога?