Чужой Владыка

Получить собственное баронство, титул, признание, завести семью... Чего ещё можно желать выкинутому сразу после рождения бастарду? Однако приключения, новые земли и странствия зовут Эрика, барона Элкидского. Ждёт его и миссия по освобождению далёких земель из-под власти тиранов и изуверов, осталось только закончить приготовления и вперёд - к новым свершениям!

Чужой Владыка

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Чужой Владыка

Глава 1

Один день

Пожилой мужчина правил телегу гружёную мешками по пустой дороге, за ним ехало ещё несколько таких же телег. Солнце медленно поднималось за его спиной, освещая рощи со спелыми оливками по обеим сторонам от него. Сам он, прищурившись, смотрел вперёд, а его внук, сидящий рядом с ним, с интересом вертел головой по сторонам, пытаясь рассмотреть что-то впереди.

— Долго ещё, деда? — задал вопрос мальчишка лет десяти.

— Нет, к полудню приедем, — поправив соломенную шляпу, ответил старший родственник.

Замолчав на несколько минут, младший возничий заметил хоть что-то выделяющееся из общей картины. Высокая каменная башня, как будто вырезанная из цельного куска камня, показалась из-за крон деревьев.

— А это что такое? — указал внук на фортификационное сооружение, — Это замок?

— Нет, — немного подняв голову, ответил старик, — это блажь нового барона, — едва слышно хмыкнул он.

— А что она делает? И почему у нас такой на хуторе нет? — не унимался юнец.

— Его благородие барон Элкидский, — проворчал дед, слегка вдарив вожжами, — устанавливает такие в каждом поселении на его земле для «безопасности», если животные какие или другая напасть на деревню налетит, то в такой башне надобно скрыться и ждать прихода помощи, а не всё что нажито непосильным трудом защищать, — недовольно пробурчал он.

— Но это же хорошо, — недоумённо произнёс ребёнок.

— Тоже мне — хорошо, — недовольно пробурчал старик, — вместо того, чтобы как нормальный рыцарь, самолично зло истреблять, он всё своих солдат в бой посылает. А придумки эти! Баронские рощи, где можно за деньги работать, а не свою землю пахать! Баронские трактиры, баронские стройки, баронский флот!

— Но деда, — на этот раз уже недоумевал внук, — дядька Альфин же говорил, что при новом бароне жить лучше стало.

— Да какое лучше, — не унимался старик, — мы эту землю тысячи лет пашем. Я её пахал, мой отец и его отец и так до тех времён, как Талдор на свете появился, а он со своей блажью только всё портит.

— Всё ворчишь, старый? — спросил подъехавший к телеге с дедом и внуком молодой мужчина на легконогой лошадке.

— А как мне не ворчать, если всё что веками нам жизнь давало, исчезает? — ответил старик, бросив косой взгляд на парня, — Помяните моё слово, недолго всему этому быть, засохнут эти рощи, а все эти придумки забудут, как дурной сон.

— Эк, как тебя корёжит, — усмехнулся всадник, сняв с пояса флягу, — а про другое ты не думаешь? Как его благородие налоги снизил, как его жёнка в каждую деревню снадобья для всякого разного отправляет, и как в новом городе всё что нужно для жизни купить можно?

— Ты ещё про его ведьму ручную вспомни, или про коротышек, что деревенских кузнецов работы лишили, — продолжил гнуть свою линию старик.

— Кузнецы наши, еле гвоздь выковать могли, — сплюнул на дорогу всадник, — так что туда им и дорога, тем более, его благородие предлагал им пойти поучиться у настоящих мастеров, а они всё гордость свою чесали. И это, старый, — угрожающе набычился мужчина, — ты про госпожу Мирославу при мне плохого ничего не говори, а то и в лоб получить можешь, не посмотрю на твои седины.

— Ха, — зло буркнул дед, — ещё бы, ты её не защищал, раз твоя сестра к ней в ученицы пошла. Продали веру предков, как только пальчиком поманили, да случись такое лет сто назад, ведьму бы сразу на костёр отволокли, а не на поклон ходили. Попомните мои слова, каждая ведьма — зло, а то, что она что-то хорошее делает, так это только чтобы в доверие к вам втереться. Поплачете вы ещё, когда она засуху на вас нашлёт, а за избавление от неё будет детишек ваших требовать.

— Эх, старый, — удручённо покачал головой всадник, — всё тебе только плохое во всём видеться, а хорошего ты в упор не замечаешь и видеть не хочешь. Детишки в младенчестве перестали помирать как мухи и здоровенькими расти — так обязательно в разбойники пойдут. Его благородие госпожу Мирославу с собой привёз, да разрешил ей врачевать, да поля благословлять, так обязательно, чтобы потом детишек наших в котле сварить. Даже то, что инструмент у нас хороший появился, да и деньги какие-то завелись — всё тебе не так.

— Потому что, предки наши по-другому жили, и мы так жить должны, — отвернувшись от всадника, твёрдо заявил дед, — а всё это ненадолго, как остальные господа поймут, что новый барон на своих землях делает, так сразу его изгонят.

— Ага, как же, — усмехнулся всадник, — супротив его благородия если и будут что делать, то только из зависти. Ладно, с тобой разговаривать смысла нет, ты же, как баран упёртый, а ты, малой, не слушай этого старого пенька, и помни, его благородие о нас заботится и добра желает, а такие как он, — презрительно кивнул он в сторону старика, — просто не хотят признавать, что что-то новое — может и хорошим быть.

— А ну пшёл отседова, — плюнул под копыта кобылки старик, — нечего моему внуку мозги пудрить.

Разочарованно покачав головой, всадник пришпорил своего скакуна и вырвался вперёд, скрывшись за поворотом. Старик продолжал что-то бурчать под нос, а мальчишка думал над услышанным. Он любил и уважал своего деда, но не понимал его. Почему барон, на чьих землях они росли — плохой? Ведь его солдаты, когда проходили мимо их дома, дали ему подержать в руках настоящий меч, а когда его мать захворала, пришла красивая девушка и вылечила её. Он не понимал этих странных взрослых и решил подумать об этом потом, тем более, высокая башня с лестницей снаружи была такой интересной! А в небе летала огромная птица, а там, вдалеке уже стали видны стены города, куда они ехали на ярмарку. Интересно, почему его назвали Залив Милосердия?

Магни любил море, любил, когда лёгкий бриз трепал его волосы, любил этот ни с чем несравнимый запах свободы, но больше всего он любил возвращаться туда, где его ждали. Стоя рядом с рулевым, он внимательно следил за действиями команды, ища малейшую оплошность, но всё было идеально: вышколенные годами плаваний матросы прекрасно знали своё дело и не допускали ошибок.