Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 27 из 160



— Так и знал — початый, — буркнул он и вытряс сразу три. Запахло аптекой.

— Вот теперь, думаю, поможет, — удовлетворённо сказал Бранд, очевидно, прислушиваясь к сердечным ритмам и свисту крови в сосудах. Посопел шумно, потарахтел оставшимся валидолом, кашлянул. Я уже раскрыл рот, но бабушка с завидной оперативностью наступила мне на ногу. Больно.

Хозяин дома простонал нечто писклявое. Закашлялся. Бабушка достала зеркальце и поправила причёску, спрятала зеркало и щёлкнула замком сумки…

— Я пропущу тебя, а ты простишь мне долг, — еле слышно проскрипел Бранд, ужасаясь, видимо, собственной щедрости. — Такое моё слово, и всё, ой.

Бабушка милостиво кивнула. Я бессовестно хихикнул. Бранд потёр лапки одну об другую. По комнате разнёсся шорох, похожий на шёпот, и некий сургучный запах. Такой бывает, когда вскрываешь посылку.

— А теперь молчите и не думайте — мине надо работать, — важно процедил Бранд и поцыкал зубом для эффекта. Бабушка пожала плечами. Я оторвал от календаря ещё один листик.

— Эээффааатааа, — пропел Бранд неожиданно чистым и красивым голосом. С потолка упал кусочек штукатурки. Я удивился. Бабушка не дрогнула — ни лицом, ни духом. В комнате началось определённое движение — где-то о подстаканник надрывно стучал стакан, мимо нас прополз коврик, за ним в коридор ушел стул — довольно старый, венский.

— Ээффаатаа, — вновь повторил Бранд. — Эффата! — крикнул он.

Окно распахнулось само собою. Портал раскрылся. На давно немытый пол упали ещё несколько кусочков штукатурки.

— Что надо сказать старому человеку? — обратился к нам хозяин.

— Оц-поц-первертоц, бабушка здорова. Кушает компот, — вырвался вперед я. Оттоптанные пальцы на ноге покалывали. Из портала пахло озоном и тюльпанами.

— То звыклые бздуры, — мягко сказала бабушка и махнула в мою сторону рукой. — Гормоны, от них злостивость. Но я простила тебе все долги, — заметила она Бранду. — Можешь начинать обратно.

— И чтобы ты не сомневалась, — ответил он ей и ненадолго усмехнулся. — Прощайся с дамой, шкет, — прокашлял Бранд в мою сторону.

— Меня зовут по-другому, — ответил я и обратился к бабушке.

— Берегитесь ветра и смутная не будьте, — мимо воли своей произнёс я и, кажется, покраснел — хотел попрощаться иначе.

Бранд поцыкал зубом, подал бабушке руку, та, приняв его помощь, шагнула сначала на маленькую скамеечку, потом на табуретку, затем на подоконник. Оглянулась, нашла меня, оглядела — сверху вниз. Вздохнула.

— Безжурному Сиону горе, — сказала бабушка и пропала в сиянии.

За окном воцарилось серое и печальное октябрьское небо.

Я выглянул — очень внизу, на водопроводном люке, посреди двора, грелись кошки. И всё…

Господин Бранд подкрался к окошку своей возмутительно хромой и шаркающей походкой.

— Ой-ёй-ёй, — простонал он тоненьким противным голоском. — Я уже много раз говорил, но никто не слушал… У меня совсем не ходят ноги. Такая боль, такая боль… не помогает даже лист капусты. Ты не знаешь, какое сегодня число?

— Вам бы хорошо яду попробовать, — ответил я, примеряясь к окошечку. — Из змеи. Втереть. А вы можете взять за вход с меня? А куда попаду я, если…

— Куда надо, туда и попадёшь, — неожиданно спокойно сказал Бранд. — Все попадают куда надо — некоторые быстро, некоторые — потом. Давай расскажу тебе сказку, — настойчиво предложил он. — Между важным делом. Такая простая сказка, там нет абсолютно ничего интересного на первый взгляд. Можешь сделать вывод.

— Это надолго? — поинтересовался я.

— Если ты умеешь слушать — надолго пройдёт мимо и не заметит, — заверил меня он.

— Тогда согласен, — сказал я и сел на подоконник.



— Фа! — восхитился господин Бранд. — Он согласен! Все слышали? Небо целовало землю — он согласен. Ты даже не поймёшь, чем заплатил.

— Это будет самое дорогое. Не иначе, как время, — сварливее, чем хотелось бы, сказал я.

— О! — вновь воскликнул упомянутый Бранд. — Ну, тогда слушай и, главное, услышь.

«Было или не было это на самом деле, я не знаю, но случилось всё давно-давно, а рассказанное — правда, — начал он и торжественно потёр переносицу. — Жил один действительно праведный и набожный человек. В наследство досталось ему большое поле, а на краю этого поля росло дерево. Наверное, абрикос — как в раю, или, может быть, груша — она вкусна, очень красиво цветёт и у неё всё время любят летать пчёлы, а особенно „звонок“[58] — он даже если и упал, то есть можно. Так вот. Повадились нечистые, а скорее всего это были кетев мерир — полуденные бесы, устраивать под этим деревом тарарам и мерзость. Праведному человеку это, разумеется, не нравилось. Даже очень. И решил он избавиться от демонов. Купил у знакомого каббалиста амулет. Ну конечно, на амулете, написаны были все эти подходящие слова. И вот, как-то ночью подобрался хозяин поля к дереву и повесил амулет на самую нижнюю ветку. Да. Конечно, бестии забеспокоились немного, обнаружив святые знаки. Долго прыгали, вопили, делали пыль, а затем как пропали.

Ну, на следующий день, в самый жаркий час, к хозяйскому дому подошли двое странников и попросили воды. Хозяин вынес им в таком очень маленьком ковшике. Тут они ему и говорят гадскими голосами:

— На самом деле мы совсем и не странники, а демоны полдня. И пришли мы к тебе, хозяин, поговорить за дерево, что растет у тебя на краю поля. Оно нам нравится. Продай!

Праведник сперва был строгий.

— Чертям не продаю!

— Ну, дело твоё, — говорят они, — только ты ведь даже не спросил, и сколько мы заплатим. Кто так делает дела?

— И сколько? — спросил набожный человек, просто так спросил, из интереса.

Тут демоны метнулись — и вот, уже ставят перед ним мешок денег. Каждая монета — червонец. Настоящее богатство.

— Это вот, — разухмылялись нечистые, — аренда за год. Бери, давай.

Тут проснулась в человеке жадность, и деньги он взял.

Тогда демоны расположились на абрикосе, но, может быть, это была груша, и около совсем как у себя дома. Всё вокруг осквернили, потом принялись на прохожих нападать, гадить на дорогу, пошли жалобы, соседи стали делать шум. Очень это хозяину не нравилось.

Прошел год, приходят к нему снова черти, и опять с мешком золота.

— Нет! — говорит им человек. — И ещё раз нет! И сто раз нет! Ни за что я вам своё поле не отдам, ни кусочка. Кыш!

— Теперь смотри! — разозлились демоны. — В прошлом году ты у нас плату взял? Взял! Значит, по нашим законам ты с нами заключил договор на десять лет. Так что — берегись!

— Не знаю никаких ваших законов! — зашумел праведный человек. — Идите вон и заберите ваши деньги с собой.

— Ой, ну ты такой интересный, зачем кричать сейчас? — спросили демоны. — Много ты знал о наших законах, когда взял золото? То-то же. Фа!

Вышли и пропали.

Испугался тот, полетел к одному очень знающему человеку, и так случилось, что этим человеком был раввин.

— Так и так, ребе, — сказал он ему. — Меня совсем одолела шейда[59], и если быть точным, то, наверное, кетев мерир. Они сели мне на шею!

И пересказал раввину всё, что ты уже знаешь.

— Что ж, — ответил ему раввин. — А ведь придётся отдать демонам их деньги, те, взятые раньше. По-другому никак.

— Ой, а деньги-то уже потрачены! — воскликнул праведный человек.