Сердце мстителя

ПЯТЬ

Я в порядке, Урганд преувеличивает, — напечатал Аркантус и нажал на значок отправки.

Ответ пришел быстро.

КРААЗ КА’ВАЛ, ТЫ, БЛЯДЬ, СБЕЖАЛ ОДИН НА ЧУЖОЙ ПЛАНЕТЕ! В КАКОЙ РЕАЛЬНОСТИ ЭТО НОРМАЛЬНО?

Очевидно, в этой, — ответил Аркантус.

Он отключил экран голокомма и опустил руку, глядя через боковое окно ховеркара на размытые цветные полосы, проплывающие за пределами туннеля гиперпути.

Он должен был отдать должное людям — захватывающая транспортная система. Общедоступная информация, которую он нашел о ней, описывала гиперпуть как скоростной переход в трубе, и это выглядело вполне правдоподобно. Туннели позволяли летательным аппаратам перемещаться со скоростью, значительно превышающей ту, которую они могли бы достичь иным способом, эффективно соединяя всю Землю.

Согласно информации, любой желающий мог сесть в свой ховеркар, войти в гиперпуть и за несколько часов добраться до любой точки мира. Все ховеркары терранского производства взаимодействовали с системами гиперпути и автоматически направляли себя к запрограммированному месту назначения.

Из голокомма Арка донесся звук очередного входящего сообщения. Он взглянул на дисплей приборной панели: согласно данным автопилота, машина находилась в четырех минутах от места назначения.

Четыре минуты — достаточно, чтобы Драккал успел отправить целый поток сообщений. Когда ажера пошел в наступление…

— Блядь, — Аркантус вздохнул, снова поднимая руку, чтобы разблокировать голокомм.

К его удивлению, новое сообщение было не от Драккала, а от Саманты. Сердце забилось быстрее, разливая тепло по венам, которое уничтожило его раздражение. Он открыл сообщение.

Привет! Извини, что мне потребовалось так много времени, чтобы ответить. Я принимала душ, когда ты отправил сообщение, поэтому не услышала сигнала. Я так рада, что ты добрался в целости и сохранности. Не могу сказать, что я не волновалась здесь до чертиков. Я не могу дождаться, когда ты вернешься. Кроме того… ты украл моего спарринг-партнера!

Аркантус улыбнулся, несмотря на стеснение в груди. Он никогда не знал, что можно любить кого-то так сильно, как он любил Саманту, и никогда не думал, что можно скучать по кому-то так сильно, что это причиняет физическую боль. Он продолжил читать.

Здесь все хорошо. Все пытаются занять меня, а Драк играет в маму Медведицу. Или маму Кошечку, я думаю. А еще он злится на тебя. Ты бы видел, как у него сейчас шерсть встает дыбом.

Но без тебя здесь все по-другому. Я знаю, что ты занят, но… Если у тебя есть время, может быть, мы могли бы в ближайшее время провести голозвонок? Я очень хочу услышать твой голос и увидеть твое лицо. Я скучаю по тебе.

Люблю тебя. Береги себя.

— Ах, моя маленькая земляночка… — он закрыл глаза и представил лицо Саманты. Как бы сильно он ни жаждал ощутить прикосновение ее кожи к своей, почувствовать, как ее лоно сжимается вокруг его члена, услышать крики удовольствия, в тот момент ему было бы достаточно просто держать ее рядом, чтобы смотреть в ее глаза и видеть, как в них сияет любовь.

Это была их самая долгая разлука. Несмотря на расстояние, которое он преодолел за последние несколько дней, несмотря на все, что еще предстояло сделать, он испытывал искушение сесть на корабль и как можно быстрее вернуться к Саманте. Ничто не имело значения, кроме нее.

Именно поэтому я здесь.

Я не потерплю никаких угроз для Саманты.

Ради нее Арк нашел бы способ повернуть время вспять, сдвинуть галактики, сделать все возможное, чтобы сохранить ее в безопасности и дать ей понять, что ее любят глубже и яростнее, чем кого-либо во вселенных.

Аркантус открыл глаза и напечатал ответ, с каждым словом хмурясь все сильнее.

Я скучаю по тебе больше, чем могу выразить, мой цветок. Я хотел бы быть там с тобой. Я верю, что ты будешь держать всех в узде, включая мамочку Кошечку. Как бы мне ни хотелось позвонить, через несколько минут у меня встреча. Но мы скоро свяжемся. Я обещаю.

Я люблю тебя.

— И эти три маленьких слова даже близко не говорят о том, насколько сильно, — прохрипел он.

Он заставил себя отправить сообщение, прежде чем смог добавить что-то еще. Он мог бы сидеть там и писать часами, мог бы изливать душу в текстах, мог бы счастливо болтать с Самантой, пока космос не распадется на кварки, но он не позволил бы себе этого. Не тогда, когда над ней нависла эта тень.

А пока лучше, чтобы она не знала о заговоре против нее, не знала, что Арк собирается сделать, чтобы остановить это. Когда придет время, он расскажет ей, что натворил, и будет просить прощения за то, что хранил этот секрет.

Но он никогда бы не усомнился в том, что поступает правильно.

Ховеркар направился к краю туннеля, плавно вливаясь в поток автомобилей, текущих в трубу. Цветные полосы за пределами гипертрассы замедлились и потускнели, впереди замаячили широкие выходные ворота, пульсирующие энергией.

Аркантус сел и свесил ноги вниз.

Скоро, Саманта. Скоро я снова буду с тобой.

Ховеркар проехал через ворота. Аркантус прищурился от внезапного яркого света, но глаза быстро привыкли к тому, что было перед ним.

Если Нью-Йорк напоминал Подземный город своей вертикальностью и эффективным использованием пространства, то это место гораздо больше напоминало поверхность Артоса. Лос-Анджелес раскинулся перед ним, простираясь, насколько он мог видеть, на север и юг. Повсюду были высокие здания, но ничего подобного он не видел на горизонте Нью-Йорка — здесь было так много открытого воздуха, так много света. Солнце уже садилось в Нью-Йорке, оставляя на улицах глубокие тени, но здесь оно было высоким и ярким.

И снова, он не мог не пожелать, чтобы его пара была здесь, с ним, чтобы оценить вид.

Автомобиль повернул на север, выруливая в потоке машин на скоростную полосу. Еще через две минуты ховеркар начал снижаться и, наконец, приземлился в жилом районе, состоящем в основном из жилых комплексов.

Несколькими быстрыми командами голокомму Арк определил местонахождение местных систем безопасности и наблюдения и подключился к тем, что находились в ведении городских властей. Он выбрал все записывающие устройства в радиусе действия и взломал их, зафиксировав циклы во временной петле.

В конце концов, его здесь никогда не было.

Аркантус вышел из автомобиля. Подняв руки над головой и расправив хвост, он выгнул спину и с ворчанием потянулся. Сорокапятиминутное путешествие от побережья к побережью показалось ему в десять раз более долгим, потому что его занимали собственные мысли и ярость Драккала.