Страница 23 из 97
А что если... спросить о том самого Сталина? Аманда сама поначалу испугалась этой мысли - пришедшей ей в голову после воспоминания о недавнем случае, попавшим в газеты, включая Регистр и Трибюн - как президент Эйзенхауэр ответил на письмо малышки Мелани из Сан-Франциско, отчего мой папа во Вьетнаме. Дэвид язвительно сказал тогда, что Айк умно придумал, это даст ему дополнительные голоса - да и вообще, может никакой Мелани там не живет, а это устроили нанятые люди. Но у русских Вождь не переизбирается, ему не надо кем-то казаться перед публикой - когда любое его слово, это закон, а недовольных тотчас хватает НКВД и отправляет в Гулаг. Значит, у Сталина нет привычки отвечать на письма маленьких людей - да и вряд ли ему передадут такое письмо, скорее уж просто посмеются и выкинут в корзину! А вот в этом журнале на последней странице прямо написано, мелким шрифтом, пишите по этому адресу, если вам есть что сказать. Так отчего бы не попытаться - хуже ведь не будет?
Меня зовут Аманда Смит. Мне тринадцать лет. Я живу на Гринвуд-драйв, 4351, в городе Де Мойн, Айова, США. Мой папа, Роберт Смит, раньше был простым фермером, сейчас он продает таким же фермерам сельскохозяйственные машины, моя мама, Джулия Смит, работает медсестрой. Еще у меня есть брат Дэвид, он раньше служил на Флоте, а сейчас ищет работу и собирается поступать в колледж. И собака Чаффи, она очень добрая и смешная. Я учусь в школе Калланана и люблю читать книги, особенно фантастику, часто сижу в нашей городской библиотеке.
Обидно будет, если она ошиблась. И русские, это не люди, а подобие роботов, с функциями вместо чувств, и с номерами вместо имен, как в книге Гернсбека про изобретателя Ральфа... хотя даже там, в предельно технократичном мире, люди оставались людьми, чем там кончается, один предназначен для одной. А советские, на фото из журнала, выглядят куда более живыми!
Пожалуйста, ответьте мне! Даже если на нас завтра упадут ваши бомбы и мы все превратимся в атомный пепел - я хочу знать, за что?
Аманда вложила письмо в конверт. Тщательно переписала адрес из блокнота (скопированный с последней страницы журнала). Заклеила конверт и спрятала между страниц учебника математики. Завтра она его отправит - и если письмо дойдет... может, она и не узнает, вряд ли ей ответят - но если это ее слово будет хоть маленькой пылинкой на чаше весов тех, кто будет принимать решение сбрасывать Бомбы, значит она сделала это не зря!
Герцогство между двух миров (Воспоминания Шарлотты Нассау, бывшей великой герцогини Люксембургской). Люксембург, 1974 год. Перевод (с сокращениями) : Москва, издательство "Мысль", 1976 год. (альт-ист).
Мы всегда были маленькой страной, жители которой мечтают лишь о мирной и спокойной жизни. Однако Господь расположил нас так, что через нашу территорию постоянно прокатывались все европейские войны. И любые гарантии нашей независимости и нейтралитета от великих держав - существовали ровно до тех пор, пока кто-то из гарантов сам не оказывался агрессором!
Но мы восставали из пепла - крохотный островок свободы, реликт давних времен, когда вся Европа была скопищем таких же крохотных владений - герцогств, княжеств - правитель которых иногда мог, не выходя из своего дворца, оценить запах с кухни соседнего правителя - преувеличение конечно, но от истины не слишком далеко. Всего сотню лет назад так было и в Германии - которая в этом веке дважды жестоко растоптала нашу свободу: в 1914 и в 1940 году. Однако же Люксембург в последнюю войну оказал нацистам большее сопротивление, чем Дания, при том что у нас не было армии как таковой, а лишь жандармерия и ополченцы Добровольческого корпуса; однако же они успели взорвать несколько мостов, ненадолго задержав германское продвижение - что позволило мне, моей семье и правительству эвакуироваться во Францию (хотя моему сыну Жану пришлось прорываться с угрозой для жизни, направив свой автомобиль на немецких солдат). Немцы понесли потери больше, чем при захвате Дании - но, к чести германской стороны, после наши солдаты были отпущены по домам, а не отправлены в концлагеря. Поскольку Люксембург стал считаться частью Рейха, даже не провинцией, а амтом (округом) провинции Мозельланд! Однако же, благодаря этому, наша страна (в отличие от французов, голландцев, бельгийцев, датчан) не запятнала себя членством в Еврорейхе, не имела марионеточного правительства, не заключала с нацистами никаких формальных договоров.
Народ Люксембурга в большинстве не принял идеи Гитлера, за все четыре тяжелых года под властью нацистов - хотя нашлись отдельные отщепенцы, как Альберт Верер, назначенный немцами главой так называемой Административной Комиссии. Люксембуржцам было запрещено говорить на французском, на нашу страну была распространена германская воинская повинность - двенадцать тысяч граждан Люксембурга были мобилизованы в вермахт, из этого числа более трех тысяч погибли на Восточном фронте и полторы тысячи пропали без вести - никогда до того наш народ не нес таких потерь! Немцы принуждали наших подданных к вступлению в германский трудовой фронт и гитлер-югенд, а при малейшем несогласии - даже таком, как ношение значков с государственной символикой Люксембурга! - отправляли в концлагеря, или в штрафные части на русский фронт. Однако, и у нас было Сопротивление - хотя его деятельность ограничивалась распространением антинемецких листовок, укрытием в безопасности евреев и прочих людей, которых преследовал немецкий порядок, отдельными актами саботажа, и передачей информации разведкам союзников - но, во время освобождения страны, отряды Сопротивления сумели разоружить и взять в плен несколько немецких гарнизонов и комендатур. А добровольцы, покинувшие Люксембург вместе с нашей семьей или сумевшие бежать в Англию после, честно прошли всю войну на стороне врагов нацизма - да, их было всего лишь один взвод и батарея противотанковых пушек в составе бельгийской бригады - но они тоже высаживались в Гавре в феврале сорок четвертого и даже понесли потери.
Когда наконец настал мир, перспективы нашей страны выглядели мрачно. Люксембург был занят советскими войсками - к счастью, боев на нашей территории практически не было, нацисты предпочитали складывать оружие. Но, на фоне того, как в Штутгарде (где была подписана капитуляция Еврорейха) державы-победители (СССР, США, Англия) обошлись с Францией (тоже великой державой!) следовало ждать, что при определении нового миропорядка в Европе, интересы Люксембурга будут учитываться в самую последнюю очередь (если вообще будут учтены!).
В таком настроении мы прибыли из Лондона в Брюссель - я, мой муж Феликс де Бурбон-Парма (принц-консорт, командующий люксембургской армией), наш сын Жан (наследник трона) и господин Дюпон (премьер-министр Люксембурга с 1937 года). Наше времяпровождение сводилось к нанесению визитов чинам американской и британской военных администраций - где нас (если соглашались принять) выслушивали, не обещая ничего. Из газет же можно было понять, что власти ГДР (правительство Штрелина) намерено оставить нас округом своей провинции (а чем Люксембург лучше Австрии, Эльзаса, Судет?), оформив это через плебисцит населения - а что такое плебисцит в стране, занятой чужими войсками, легко можно было представить.
То, что произошло 1 февраля 1945 года (прим.авт. - напомню что в альт-истории Еврорейх капитулировал в 1944 году), напоминало детектив. В наших апартаментах раздался звонок от мистера Громыко, эмиссара Сталина, заместителя министра иностранных дел СССР - с предложением немедленной встречи. Конечно, мы согласились - после нас обвиняли, что мы не предупредили представителей США и Англии - так я отвечу на это: разве мы обязаны были испрашивать дозволения у тех, кто перед этим общался с нами, словно с послами африканских дикарей, а не с законным монархом суверенной европейской страны, какой пока формально являлся Люксембург? Еще большим сюрпризом было, что у мистера Громыко было послание от Сталина, в котором он обращался к нам с должным этикетом, предлагая по факту заключить между нашими странами договор!