Страница 20 из 81
Ну а царская ладья, выставленная в музее, медленно рассыхается и рассыпается, дерево коробится и чернеет Это происходит от колебаний температуры и влажности. Все меньше остается на ней подлинных деталей, все больше копий. Многие ученые и специалисты, участвующие в возвращении ладьи к жизни, сейчас откровенно жалеют о проделанной работе и говорят, что лучше бы уж она оставалась там, куда ее положили: целей была бы. Впрочем, это судьба всех «возвращенных» человечеством археологических памятников…
Приам, Троя и Шлиман
Генрих Шлиман раскопал Трою. Это всем известно со школьной скамьи. Однако мало кто знает о том, что вученом мире до сих пор, по выражению немецкого ученого Эриха Цоре-на, идет «Троянская война».
Начало этой «войны» да и нынешние «бомбардировки» частенько уходят корнями в элементарные чувства зависти, непри-
язни к преуспевшему дилетанту, — ведь археология — сложнейшая из наук, несмотря на кажущуюся простоту и доступность ее едва ли не каждому, взявшему в руки кайло. Все это и так, и не так. Вот уже сто двадцать пять лет не утихают и настоящие научные дискуссии на тему — которая же Троя — та, Гомеровская?,.
«Дилетант» Шлиман, охваченный навязчивой идеей откопать Гомеровскую Трою (а ведь нашел-то он ее с текстом «Илиады» в руках!), сам того не подозревая, на столетие раньше совершил и еще одно открытие: пренебрегая верхними (поздними) культурными слоями, он докопался до скалы — материка, как принято говорить в археологии. Теперь ученые так поступают сознательно, хотя и по другим, чем Генрих Шлиман, причинам…
Да, купец, забросивший свое дело и взявшийся за археологию, мягко говоря, порезвился (хотя и за свой счет). Однако никто не станет спорить, — ему, дилетанту, очень везло. Он ведь раскопал не только Трою, но и царские гробницы в Микенах. Правда, так и не осознав, чьи же захоронения он там откопал. Он написал семь книг. Он знал многие языки — английский, французский… (впрочем, смотри карту Европы). За шесть недель в 1 866 году (ему было 44!) освоил древнегреческий, — чтобы читать греческих авторов в подлиннике! Это ему было очень необходимо: ведь Генрих Шлиман поставил перед собой задачу последовать за «поэтом поэтов» Гомером буквально построчно и найти легендарную Трою. Вероятно, ему казалось, что Троянскрл й конь все еще стоит на древних улицах, а петли на его деревянной дверце еще не проржавели. Ах, да! Ведь Троя была сожжена! Как жаль: значит, конь сгорел в пожаре.
Генрих Шлиман упорно копал глубже. Хотя Троянский холм он нашел еще в 1868 году, постоял на нем и… молча удалился-писать свою восторженную вторую книгу «Итака, Пелопоннес и Троя». В ней он сам себе поставил задачу, решение которой уже знал. Другое дело — не предполагал вариантов.
Археологи были злы на него. Особенно педантичные немцы: как это так — проскочить все культурные слои?..
Шлиман по-своему определил Гомеровский слой: самый нижний представлял город каким-то убогим и примитивным… Нет, не мог великий поэт вдохновиться маленьким поселочком! . Величественной и с признаками пожара оказалась Троя Н, окруженная городской стеной. Стена была массивной, с остатками широких ворот (их было двое) и такой же формы калиточкой… Не имея никакого понятия о стратиграфии, Шлиман решал, который слой больше всего подходит именоваться Троей…
Немцы вместо того, чтобы восхищаться, смеялись Шлиману в лицо. А уж когда в 1873 году вышла его книга «Троянские древности…» Не только археологи, профессора и академики, но и простые никому не известные журналисты в открытую писали о Генрихе Шлимане, как о нелепом дилетанте. А ученые, которым в жизни повезло, наверно, меньше, чем ему, вдруг и сами повели себя, как торговцы с Троянской площади. Один уважаемый профессор — видимо, пытаясь подделаться под «ненаучное» происхождение Шлимана, — сказал, что Шлиман свое состояние нажил в России (это-то так и есть), занимаясь контрабандной торговлей селитрой!.. Такой ненаучный подход «авторитета» археологии многим вдруг показался вполне приемлемым, и другие всерьез объявили о том, что, видимо, свое «сокровище Приама» Шлиман «заранее закопал на месте находки».
О чем идет речь?
Дело было так (со слов Шлимана). Удовлетворившись своей трехлетием работой и откопав желанную Трою, он постановил завершить работу 15 июня 1873 года и уехать домой, чтобы засесть за описание результатов и составление полного отчета. И вот за сутки до этого, 14 июня, в отверстии стены недалеко от западных ворот что-то блеснуло! Шлиман моментально принял решение и отослал под приемлемым предлогом всех рабочих. Оставшись вдвоем с женой Софией, он полез в отверстие в стене и… извлек из него массу вещей — килограммы великолепныхзолотых изделий (флакон весом 403 грамма, 200-граммовый кубок, 601-граммовый ладьеобразный кубок, золотые диадемы, цепочки, браслеты, перстни, пуговицы, бесконечное множество мелких золотых изделий, — всего 8700 изделий из чистого золота), посуду из серебра, Электра, меди, разные изделия из слоновой кости, полудрагоценных камней…
Да. Несомненно, раз сокровище найдено неподалеку от дворца (а он, конечно же, принадлежал Приаму!), значит, царь Приам, видя, что Троя обречена и делать нечего, решил замуровать свои сокровища в городской стене у западных ворот (тайник там был заготовлен заранее).
С великими усилиями (история почти детективная, — потом такой способ нелегального провоза переймут большевики)Шлиман в корзине с овощами вывез «сокровища Приама» за пределы Турции.
И… поступил, извините, как самый заурядный купец: он начал торговаться с правительствами Франции и Англии, потом Росси и, — с тем, чтобы повыгоднее продать золотой клад Трои.
Надо отдать должное, ни Англия, ни Франция (Шлиман жил в Парике), ни государь Александр II не пожелали приобрести бесценный «клад Приама». А турецкое правительство тем временем , »изучив прессу и тоже, вероятно, обсудив «дилетантизм» первооткрывателя Трои, затеяло судебный процесс по обвинению Шл ммана в незаконном присвоении золота, добытого в турецкой земле, и в контрабандном вывозе его за пределы Турции. .. Только после выплаты Турции 50 тысяч франков турки прекратили судебное преследование археолога.
Вп рочем, у Генриха Шлимана в Германии были не только про-ТИВНИК1/1, ной мудрые сторонники: знаменитый Рудольф Вирхов, врач, антропологи исследователь античности; Эмиль Луи Бюр-нуф, блестящий филолог, директор Французской школы в Афинах. Именно с ними-то Шлиман и возвратился в Трою в 1879 году продолжать раскопки. И выпустил свою пятую книгу — «Илион». И в то м же 1879 году Ростокский университет присвоил ему звание почетного доктора!
Долго колебался «дилетант», но все же решился и подарил «сокровища Приама» городу Берлину. Случилось это в 1881 году, и тогда благодарный Берлин, с соизволения кайзера Вильгельма I, объявил Шлимана почетным гражданином города - Клад поступил в Берлинский музей первобытной и древне й истории, и о нем… напрочь забыли и ученый мир, и миро вая общественность! Будто никаких «сокровищ Приама» не было в помине!
В 1882 году Шлиман опять вернулся к Трое. Молодой археолог и а рхитектор Вильгельм Дерпфельд предложил ему свои услуги, и Генрих Шлиман принял его помощь.
Седьмую книгу Шлиман назвал «Троя». Это было слово (и дело), на которое он истратил все свое состояние. Однако ученый мир (даже германский) уже повернулся лицом к первооткрывателю древней легенды: в 1889 году в Трое состоялась первая международная конференция. В 1890 — вторая. В 1890 году Генрих Шлиман в Неаполе, спеша в Афины на встречу с женой Софией, скончался…