Страница 82 из 83
Мужчина наклоняет голову.
— Ну, вот. Это было не так уж сложно, не так ли?
Я хмурюсь.
— Нет, вообще-то.
Он обхватывает своей огромной рукой мою шею и сжимает ее.
— Ты получил мое благословение. — Он опускает руку и смотрит на меня поверх своих солнцезащитных очков. — Но если причинишь ей боль, то я убью тебя и спрячу тело там, где его никто не найдет.
— Я сам вручу тебе нож и лопату.
Звук открывающейся задней двери заставляет нас обоих повернуться в ее сторону. Тейлор, выглядящая сексуально, как грех, выходит в одной из моих белых рубашек, с поясом на талии, что делает ее короче и демонстрирует сексуальные ноги моей женщины. Ее волосы собраны на макушке в неаккуратный пучок. Тейлор отращивает их, но ненавидит, когда они лезут ей в лицо. Она может побриться на лысо, мне все равно — Тейлор в любом случае сногсшибательна.
Девушка смотрит между Элайджей и мной, вытирая руки о полотенце.
— Почему вы оба выглядите так же, как тогда, когда мы смотрели фильм Николаса Спаркса?
Мы прочищаем горло и стараемся придать своим лицам нейтральное выражение.
— Во-первых, — говорю я, — в конце они умерли в объятиях друг друга. Только бессердечный псих не плакал бы, глядя на это.
Она пожимает плечами.
— Я не плакала.
Элайджа кивает.
— После всего, через что они прошли, когда она не помнила, а он рассказал ей их историю… — Он стучит кулаком по своему сердцу. — Прочувствовал это дерьмо.
— Ага. — Я киваю. — Один из худших фильмов, которые я когда-либо видел.
— Тебе нужна помощь с мусоропроводом? — говорит Элайджа, явно меняя тему с нашей взаимной эмоциональной реакции на «Дневник памяти», и пересекает внутренний дворик в сторону своей дочери.
Я следую за ним.
— Я вызову сантехника.
— Нет необходимости. Это был маховик. — Она пожимает плечами. — Я его уже починила.
Элайджа усмехается.
— Мужчина в доме. — Он целует свою дочь в висок, когда проходит мимо.
Тейлор улыбается ему.
— Только потому, что я ни хрена не могу починить, не значит, что я не мужчина. — Я притягиваю свою великолепную девушку к груди и целую ее до тех пор, пока у нее не перехватывает дыхание.
Тейлор извивается в моих объятиях, ее глаза стекленеют, когда она смотрит на меня.
— Я буду мужчиной в доме, если пообещаешь продолжать целовать меня так.
— Обещаю, что буду продолжать целовать тебя так, независимо от того, будешь ли ты что-то чинить или нет.
Она выпрямляется из моих объятий.
— О чем вы двое тут говорили?
Я целую ее лоб.
— О тебе.
— И что именно обо…
Звонят в дверь.
Я хватаю Тейлор за руку.
— Она здесь.
ТЕЙЛОР
Когда Итан открывает дверь, я нервно стою рядом с ним, благодарная за то, что отец поддерживает меня. Дверь распахивается, открывая симпатичную женщину, которой на вид ни дня не больше пятидесяти. Роджер стоит рядом с ней с сумками.
Она визжит и обнимает своего сына в дверях.
— Мой мальчик. — Ее глаза закрываются, и я чувствую, что уже связана с ней нашей общей любовью к одному и тому же мужчине. Когда открывает глаза, женщина смотрит на меня, и ее лицо озаряется. — Ты, должно быть, Тейлор.
— Приятно познакомиться с… Уф! — Она заключает меня в крепкие объятия.
Итан с теплотой смотрит на нас в течение нескольких секунд, прежде чем тянется к своей маме.
— Ты раздавишь ее, мам.
Она отстраняется, улыбаясь.
— Я так счастлива наконец-то встретиться с тобой.
— Я тоже. — Я нервно облизываю губы и поворачиваюсь к отцу. — Это мой папа, Элайджа.
Глаза Пророка выглядят так, как будто они вот-вот выпадут из его черепа.
— Привет, я Элайджа, о… — Он неловко смеется и протягивает руку. — Ты уже знаешь это.
Женщина пожимает его руку и смотрит на него как завороженная.
— Вивиан.
Они стоят так несколько молчаливых секунд, рука об руку. Я поворачиваюсь к Итану, когда его спокойная ухмылка превращается в ужас. Он ловит мой взгляд и одними губами произносит: «Какого хрена?».
Роджер прочищает горло… или это был смех?
— Точно, — говорю я. — Вивиан, давай обустроим тебя.
Мой голос нарушает транс между ними, и щеки Вивиан вспыхивают, когда она отпускает руку моего отца. Я бы поспорила на деньги, что под всеми волосами на лице моего отца он тоже краснеет.
— Почему бы вам, ребята, не отнести сумки Вивиан в ее комнату, пока я отведу ее на кухню выпить? — Мой папа предлагает свою руку.
Она берет ее с улыбкой, а Итан смотрит на это с открытым ртом. Как только они выходят из комнаты, мы поворачиваемся друг к другу: я смеюсь, он хмурится, а Роджер изо всех сил пытается скрыть свою ухмылку.
— Твой папа совершенно точно клеится к моей маме, — шепчет он.
— Я думаю, твоей маме совершенно точно нравится мой папа.
Он отшатывается.
— Они не могут этого сделать. Правда?
— Конечно, могут, — говорит Роджер, следуя за нами в гостевую спальню с сумками Вивиан.
— Они просто флиртуют. Не будь странным. — Я поглаживаю руку Итана и чувствую, как парень расслабляется. — Давай просто наслаждаться вечером.
Его глаза сверкают, как будто я дала ему напоминание, в котором он нуждался, прежде чем нежно поцеловать меня.
— Что-то подсказывает мне, что сегодняшний вечер мы никогда не забудем.
ИТАН
Мы поужинали во внутреннем дворике, но у меня почти не было аппетита.
Из-за своих нервов и наблюдением за флиртом Элайджи и моей мамы, я не мог дождаться, чтобы быстрее закончить вечер и остаться Тейлор наедине в нашей спальне.
Два шага в дверной проем спальни, и мои губы оказываются на ее губах.
— Мы не можем заниматься сексом с нашими родителями рядом, — шепчет она, пока я сосредоточен на том, чтобы освободить ее от одежды.
— Мы будем вести себя очень тихо. — Я снимаю с нее позаимствованную рубашку и принимаюсь расстегивать лифчик.
— В кровати мы слишком шумные. — Даже когда протестует, она заканчивает расстегивать мою рубашку и стягивает ее с моих плеч.
Я бросаю ее лифчик на пол.
— Мы сделаем это в ванной.
Я снова целую ее, крепко держа за бедра, пока веду ее назад и через дверной проем. Оказавшись в ванной, пинком закрываю дверь и сажаю девушку на стойку.
— Подожди, — выдыхаю я ей в губы. Мой пульс стучит в ушах, когда я успокаиваю свой голос. — Сначала мне нужно кое-что сделать.
Она отпускает меня, и когда я отступаю назад, видение, представшее передо мной, лишает меня дара речи. На Тейлор нет ничего, кроме белых шелковых трусиков, ее ноги раздвинуты, грудь вздымается под упругими грудями, ее шея и щеки окрашены в нежнейший розовый цвет, когда я окидываю ее взглядом.
— Я самый счастливый сукин сын на свете. — Перевожу взгляд с ее губ на глаза. — Смотрю на тебя и не могу поверить, что ты моя.
Она упирается в столешницу ладонями за спиной и ослепительно улыбается.
— Поверь, потому что я никуда не уйду.
Ее слова действуют как булавка на воздушный шар, который весь день раздувался в моей груди. Я незаметно достаю из кармана кольцо с бриллиантом.