Адвокатская этика

Но потом мы разбогатеем, заживём. Главное, верь мне. В меня верь», -процитировала я его дословно. - Я верила, а потом перестала.

Гордин понимающе закивал.

— А что насчёт побоев? Лиза призналась? - задала я животрепещущий вопрос.

— Призналась. Вот только ни медицинского заключения у нас нет, ни заявления в полицию...

— В этом-то и беда. Как нам доказать, что он опасен? Как убедить суд, что Антипову нужно установить запрет на приближение?

Это вопрос меня мучил больше всего.

— Оля, это возможно. Я поднял архивы, рассмотрел несколько похожих дел, где жертва так же побоялась вовремя зафиксировать следы насилия. И всё разрешилось в её пользу.

Так что это возможно, нужно будет постараться, но мы постараемся. Главное...

Андрей не договорил. Нахмурился, словно вспоминал что-то неприятное или думал о чём-то болезненном. Поджал губы, опустил глаза.

— Главное - что? - поторапливала я его.

— Главное - чтобы в суде Лиза не отказалась от своих слов.

13

Ольга

Взгляд Гордина стал напряжённым, недоверчивым.

— Главное, чтобы в суде Лиза не отказалась от своих слов.

— Андрей, я понимаю твои опасения. Но Лиза пришла ко мне, обратилась за помощью, доверилась - это уже смелый шаг. Не находишь?

Для меня это о многом говорило. Когда человек просит о помощи, зная, что самостоятельно ему не справиться, - это не показатель слабости, это говорит о его решительности.

— Она всё ещё на эмоциях, - возразил Гордин.

— Ну а ты как хотел? Девочку избили, возможно, душили, она живёт в страхе!

— Это-то и плохо. Страх, а не взвешенное решение двигало ею. В человеке можно породить страх, но можно всё нивелировать, и что тогда останется? Мнимое чувство уверенности? Иллюзия, будто всё наладилось?

— Андрей, - пыталась вклиниться я.

Гордин резко поднял ладонь, давая понять, что не договорил.

— Я про то, что есть у меня подозрение: если Антипов снова притворится плюшевым зайкой, которым был в самом начале их отношений, Лиза его простит и примет. И после этого ни ты, ни я даже предположить не сможем, что будет дальше.

— Она ему не поверит. Антипов перевернул мир Лизы.

Гордин непонимающе вскинул бровь.

— В плохом смысле, разумеется, - добавила я. - Она видела его одним человеком, теперь же он показал себя настоящего.

— Да, но что помешает ему списать своё поведение на... - он развел руками, искал подходящие слова. - На плохое настроение, проблемы на работе, магнитные бури? При желании можно залить в уши всё, что угодно. А если учитывать, что Лиза слепо верила мужу, это только подкрепляет мои подозрения.

Я бросила на него любопытный взгляд.

— Она не знала, что у него есть судимость. - Андрей тяжело вздохнул, покрутил между пальцев бумажную салфетку. - Пойми правильно, если я сказал, что берусь за дело, значит, берусь. Но я обязан предупредить тебя о рисках. Если Лиза ослушается меня, выйдет на контакт с Антиповым и попадёт под его влияние, обаяние - тут я бессилен. Впрочем, как и ты.

Была правда в его словах. Если клиент передумает - адвокат ничего не сможет сделать.

Разве что попытается поговорить, вразумить, но так, чтобы это не расценили как навязывание услуги. Тем более в таком щепетильном вопросе.

В практике у меня был подобный случай. Шла подготовка к бракоразводному процессу.

Половина дел уже была сделана, документы собраны, но вот клиентка решает вернуться к мужу-изменщику. Я спросила её, хорошо ли она подумала? В ответ мне прилетело оскорбление, будто я рушу чужую семью.

Люди бывают разными. Кто-то стоит на своём, кто-то прощает, но, когда речь идёт о насилии и прямой угрозе жизни - отмалчиваться нельзя. Бездействие - то же преступление, только в моральном смысле, а не в правовом поле.

Дверь в комнатку приоткрылась, и на пороге появился официант с нашими заказами.

Блюда выглядели изумительно, у меня тут же разыгрался аппетит.

Мы с Андреем решили прервать наш деловой разговор и приступили к ужину.

Я с каким-то нездоровым интересом наблюдала, как Андрей ел. Как хищник. Нет, он небыл неаккуратен, Гордин следовал этикету, но его вид заставлял меня поёжиться. Он цеплял вилкой кусок мяса, обмакивал в брусничный соус, работал зубами, как жерновами - в этом было что-то первобытное, что-то, что взывало к инстинктам.

По спине пробежали мурашки. Я снова поёжилась, будто от холода.

Андрей промокнул губы салфеткой, коснулся двумя пальцами бокала с вином и пододвинул ко мне.

— Шабли прекрасно сочетается с мясом и рыбой, - указал на мою нетронутую форель. -Выпей, Оля. Чтобы расслабиться.

— А с чего ты взял, что я напряжена?

— РЯДОМ СО мной Ты всегда напряжена.

Боже... лучше бы мы продолжали говорить про семейство Антиповых! Как филигранно этот нахал перескакивал с темы на тему, так поражал меня, восхищал и заставляет скрипеть зубами.

‘Он поднял свой бокал и посмотрел мне в глаза.

— За хороший вечер?

Я не притронулась к вину.

— Или выпьем за то, чтобы наши усилия увенчались успехом?

Знал же, как подловить! Знал, что для меня это важно. Ну, Гордин...

Чёрт с ней, с машиной, поеду домой на такси. Я взяла бокал и поднесла к бокалу Андрея.

Хрустальные стенки звонко соприкоснулись, и мы сделали по глотку.

Вино не помогло. Я продолжала чувствовать себя неуютно и, чтобы сгладить это ощущение, вернулась к основной теме разговора. Андрей озвучил свои планы, мне нечего было возразить.

Он взвесил все «за» и «против». Как крадущийся тигр будет делать осторожные шаги, прощупывать почву под мощными лапами. А потом... а потом он прыгнет и вцепится зубами и когтями в свою добычу. Не отпустит. Не проиграет.

Когда настало время расплачиваться, мы позвали официанта.

— Разделите, пожалуйста, счёт, - попросила я его.

— Оля, пусть у нас и деловой ужин, плачу за него я, - ультимативно сказал Гордин.

— Нет.

— Оля, я настаиваю.

— Я тоже.

Мы опять своим спором поставили официанта в неловкое положение. Но, в итоге, сошлись на том, чтобы он принёс два счёта.

Вернувшись, он протянул мне терминал, я запустила руку в сумочку, чтобы достать кошелёк.

Только хотела произвести оплату, как одним резким тигриным движением к терминалу прикоснулась не моя банковская карта, а Андрея.

— Ты...

— Поздно, милая, - ухмыльнулся он самовлюблённо. - Я оказался быстрее.

— Гордин... - выдохнула я недовольно, чем вызвала у него ещё большее веселье.

Расплатившись, мы засобирались уйти. Я поднялась с диванчика, расправила платье на бёдрах, взяла сумочку и резко вздрогнула, когда моего плеча опять коснулись тёплые мужские пальцы.

— Что? - бросила я едко. - Опять волосы мне поправляешь?

— Нет, Оля, - самодовольная улыбка не сходила с его лица. - На этот раз - нет.

Оказавшись на улице, я вызвала такси. Андрей сделал тоже самое. Ни намёка на поездку к нему, ни слова об «оплате», будто забыл. Или играл со мной. Или мучил неизвестностью.

А, может, он прозрел и передумал? Хотел унизить меня, как женщину, в открытую говорил о сексе, но вспомнил о моей спине, и желание само по себе отпало? Гордин мог позволить себе любую женщину: идеально красивую, моложе меня - девушки вешались на него.