Страница 15 из 35
— Я разрушу только район нелюдей! И каждую прочую звериную тварь, что проникла в наш город! — буквально визжала Вселена. — Они мне обещали! Обещали дать силу, чтобы стать лучшей! Я стала лучшей! Я сильнее всех наших профессоров! Сильнее всех студентов! И теперь я воспользуюсь этой силой, чтобы…
— А как же семья! — перебил Ардан, снова отпрыгивая в сторону, попутно с трудом удерживая сознание из-за боли, прорывающейся сквозь действие отвара. — Семья, в которой ты жила! Они ведь обычные люди!
— Поганые зверолюбы! — прорычала Вселена. — Они сами подписали себе приговор, когда начали вести дела с нелюдьми!
— А их ребенок? Он тоже в чем-то виноват?
— Он виноват в том, что стал бы таким же, как его поганые предки, — фыркнула Вселена. — Но хватит, пора заканчивать, зверь. А после тебя, я прикончу этих поганых Плащей, а если ночью выживут Борис с Еленой, то я закончу и с ними.
Она снова ударила посохом. На этот раз печать под её ногами сформировалась чуть медленней, но даже так — распахнувшаяся перед навершием нечеловеческая, призрачная пасть, мгновенно втянула в себя морозную тьму и…
Ничего не произошло.
Ошарашенная Вселена смотрела на окровавленный, разбитый пол площадки. На обломки кирпичей, на которых некогда стройная, сложная печать выглядела теперь нелепой мозаикой. А от ящиков остались лишь металлические каркасы — хрусталь оказался разбит в мелкую, блестящую пыль. Перебитые кабели еще искрили, но из всего этого уже не соберешь никакой печати.
— Ты сломал! — запищала она. — Ты все сломал, сраный зверь!
Ардан, тяжело дыша, не без дерзкой улыбки поправил:
— Вообще-то это ты все сломала. Сама.
— Тварь! — закричала она и вновь ударила посохом о землю.
Сложнейшая печать вспыхнула алым пламенем под её ногами и из посоха вылетел кричащий, огненный призрак. Вот только огонь пылал вовсе не оранжевым, а зеленым светом. Тень в бесшумном крике распахнула клыкастую пасть и раскрыла когтистые лапы.
Пулей полетев в даже не думавшего двигаться с места Ардана, она… растворилась в пелене водяного покрова, окутавшего Арда. Юноша расстался с еще двумя лучами. А Водяная Пелена, поглотив энергию вражеского заклинания, вытянулась пылающей лентой и, оплетя торс химеры, уже придавившей к полу Эрнсона и сбросившей с себя Милара, рассекла ту на две части.
— Спас Плащей, да? — абсолютно безумным голосом, сверкая столь же безумным взглядом, процедила Вселена. — А сам теперь сдохнешь.
У Ардана сиял всего один луч в Звезде и почти не осталось сил в ослабевшем теле. Но он все равно попытался дотянуться до звона холода, бредшего среди тьмы, окутавшего город. Может и получится позвать тот на помощь, когда…
— Бам! Бам! — прозвучал сдвоенный выстрел.
Урский, сидя на полу, прислонившись спиной к стене, держал на вытянутых руках дымящиеся револьверы.
— А-а-а! — прозвучал дикий, полный боли и ужаса, крик.
Вселена поднимала перед лицом фонтанирующие кровью, перебитые руки. На сломанных, разорванных запястьях, качались её кисти, держась всего несколькими полосками сухожилий и плоти.
Посох со стуком покатился по полу.
— Не-е-ет! — завопила она.
И жуткими, ломанными движениями, перебитыми руками, размазывая по серому платью кровь, начала копаться у себя на животе.
Ардан, понимая к чему все идет, отбросил посох и, выхватывая нож, прыгнул вперед. Рыча от боли, он повалил на спину Вселену и, вместе с тканью, срезал у той пласт кожи, на которой уже алела печать. Та же самая, что отправила к Спящим Духам Бездомную Фае.
— А-а-а! — продолжила кричать и биться в судорогах Вселена, а Ардан, отодвинувшись от неё, уселся на пол.
Он тяжело дышал. Залитый кровью, своей и чужой, Ард слепо смотрел куда-то перед собой.
Милар, выглядящий куда лучше и целее остальных, помог подняться Эрнсону и усадил того рядом с Урским, а сам, хромая, подошел к Ардану и похлопал напарника по плечу.
— Хорошая работа, стажер, — прохрипел капитан. — Скоро здесь будут наши, — он продемонстрировал связку с медальонами.
— Это хорошо…
— Я просто… просто хотела стать сильнее, — внезапно прозвучал плач. Вселена, лежа на спине, едва заметно дергаясь, плакала. — Просто хотела стать сильнее… сильнее, чем нелюди… сильнее, чем люди… и они рассказали мне… показали мне…
Ардан моргнул и повернулся к ящикам. Тем самым, за которыми Плащи вместе с ним прятались пару мгновений назад. Его разум, все еще открытый поступи холода, звонко вышагивающего где-то над их головами, уловил голоса.
Десятки голосов. Маленьких детей. Сперва смешливые, они звали своих матерей. Кутались в тепло, а матери обнимали их, обещая подарить все на свете, включая свои собственные жизнь и сердце. А затем эти голоса изменились. Они все еще звали матерей, но вместо их тепла, их сильных, но мягких объятий, им отвечала лишь боль. Боль и отчаяние, а в самый последний момент — осознание, что мама не придет. Никто не придет. Только тьма и агония.
Ардан, задыхаясь от той боли, что струилась по воздуху в этом зале, сжался в комок.
— Стажер! — откуда-то издалека послышался встревоженный крик Милара. — Стажер, что с тобой⁈
Здоровенный обломок стены выпал из-под разбитой стальной обшивки и, сломав ящики, в тишине покатился куда-то в сторону. А на пол вываливались тела. Изувеченные, с искаженными от ужаса лицами, обнаженные и растерзанные. С выколотыми глазами, с разломанными ногами, с вырезанными символами на маленьких головах.
— Они научили меня, как услышать слова… и я должна была услышать боль детей… чтобы стать сильнее… я слушала их боль и становилась сильнее…
Ардану казалось, что он не может дышать. Что мир вокруг схватил его за горло и душил, крутил и сминал тем океаном ужаса и агонии, что обрушились на него.
— Стажер, мать твою! — все дальше и дальше звучал голос Милара.
— Но вы, проклятые нелюди, ничего от меня не узнаете, — а голос Вселены лишь ближе. — Я вам ничего не скажу.
Ардан повернулся к ней и увидел не девушку, а жуткого монстра в котором не осталось ничего человеческого. И этот монстр, распахнув пасть, с мычанием и криком откусил свой собственный язык.
— Проклятье!
Сквозь туман Ард увидел, как Милар бросился к ней и принялся затыкать ладонью рану, но Вселена мотала головой и брыкалась из последних сил, чтобы не дать капитану себя спасти.
Не потому, что капитан стремился сохранить жизнь детоубийцы. А потому, что им требовалась информация.
Ардан, тяжело дыша, поднялся на ноги. Он подошел к ним и, удивляясь тому, как легок Милар, оттолкнул того в сторону, а затем схватил монстра за горло и поднял над землей. Трепещущую. Глупую. Такую незначительную.
Она била своими отростками о его лапы. И её желтые, полные алчности глаза излучали лишь грязь и гниль.
Она не призывала демона.
Она сама им стала.
Тем, кого охотник, вожак своей стаи, был обязан истреблять. Таков его долг. Ни один демон или Бездомный не нарушит границ его земель.
— Ты хотела силы? — произнес охотник на языке Фае. — Бери!
Охотник, пропуская через себя всю боль и ужас убитых детенышей, позволил им дотянутся до своего мучителя. Стал для них мостом, через который замученные вернулись в этот мир, чтобы отомстить за весь тот кошмар, что пережили и в котором оказались заперты.
Демон закричал. Запищал. Он пытался вырваться из хватки, но куда ему, жалкой твари, до силы охотника.
Милар, отлетев на добрых три метра, упал на землю. Выхватив револьвер, он направил его на юнца.