Страница 11 из 52
Непрерывный струйный разряд ударил по камню, и мелкие черные брызги посыпались вниз. И тут случилось то, чего Генрих надеялся избежать,- острый осколок полоснул по ткани, укрывавшей лицо поллиота, и рассек ее. Импровизированное покрывало распалось надвое, и там, под градом черных осколков, Генрих увидел собственное лицо.
В неглубокой каменной могиле лежал не просто человек - это был Генрих Кальварский.
Десинтор в разом оцепеневших руках продолжал биться мелкой бешеной дрожью, посылая вверх сокрушительный разряд. Под его струёй вниз сыпалась уже не щебенка - черные базальтовые глыбы со свистом рассекали воздух и внизу дробились с легкостью и звоном плавленого хрусталя. Над могилой уже вырос трехметровый холм, а Генрих все еще не мог заставить себя шевельнуться. Лицо, открывшееся ему всего на несколько секунд, было погребено - и стояло перед ним. Он даже не пытался внушить себе, что это обман зрения или плод больной фантазии, порожденный тропическим пеклом нескончаемого, проклятого дня. Он знал, что это правда, и уверенность его подкреплялась и необычной могилой на другом конце озера, и этими надписями, оставленными прежними обитателями курортного домика.
Не охоться! Говорили же тебе - не охоться! А ты все-таки сделал по-своему. Вынужденно? Тоже мне оправдание. Убийство есть убийство. Может, ты скажешь, что рана на теле поллиота - дело рук твоей жены? И что вообще в эту пропасть он сорвался без твоей помощи?
Но там, под камнями, твое лицо. Твое.
Он вдруг поймал себя на том, что разговаривает с собой как бы со стороны. С чьей стороны?
Наверное, со стороны мира Поллиолы.
Он опустил десинтор, и каменный дождь прекратился. Волоча ноги, Генрих подошел к свежему кургану, перекалибровал десинтор на узкий луч и, отыскав самый крупный обломок, выжег на его полированной поверхности:
ГЕНРИХ КАЛЬВАРСКИЙ
Больше здесь ему делать было нечего. Он доплелся до вертолета, зашвырнул в кабину десинтор и забрался сам.
Он задал автопилоту программу на возвращение и улегся прямо на полу. Прохлада и полумрак кабины так и тянули его в сон, но у него было еще одно дело, последнее дело на Поллиоле, и он не позволял себе прикрыть глаза. Иначе - он знал - ему не проснуться даже тогда, когда вертолет приземлится на поляне перед домом.
Когда он долетел, полянка, умытая недавним дождем, радостно зеленела еще не успевшей свернуться травой. Глупый доверчивый поллиот в шкуре единорога пасся там, где недавно алел подрамник со свежим холстом.
В домике никого не было. Лист пергамента, на который они давно уже перестали обращать внимание, желтел на стене. Под надписью, сделанной лиловым фломастером, вилась изящнейшая змейка почерка его жены:
ЗАКАЗЫВАЙТЕ ЗВЕЗДЫ
СЕВЕРНОГО ПОЛУШАРИЯ!
Места под этой надписью не оставалось.
Генрих упрямо вернулся к вертолету, достал десинтор и узким лучом разряда стал писать прямо на стене:
"НЕ ОХОТЬСЯ! НЕ ОХОТЬСЯ!"
И еще раз. И еще. И еще…
Кир Булычев. Закон для дракона
…Вся Африка наполнена слонами, львами, барсами, верблюдами, обезьянами, змиями, драконами, страусами, казуриями и многими другими лютыми зверьями, которые не только проезжим, но и жителям самим наскучили.
1.
Павлыш проснулся за десять секунд до того, как по внутренней связи его вызвали на мостик. Проснулся, потому что работали вспомогательные двигатели. Если не жить долгие месяцы внутри громадного волчка, который стремительно ввинчивается в пустоту, почти неуловимый гул вспомогательных двигателей не вызовет тревоги. Но еще не зная, что произошло, Павлыш сел на койке и, не открывая глаз, прислушался. А через десять секунд щелкнул динамик и голос капитана произнес:
– Павлыш, поднимитесь ко мне.
Капитан сказал это сухо, быстро, словно был занят чем-то совсем иным, когда рука протянулась к кнопке вызова. Капитан оторвался от своих дел ровно настолько, чтобы сказать четыре слова.
Снова щелчок. Тихо. Лишь настырно, тревожно, как еле слышная пожарная сирена, гудят вспомогательные двигатели, корабль меняет курс.
В штурманском углу мостика горел свет. Глеб Бауэр раскрыл звездный атлас, придавив им ворох навигационных карт. Капитан стоял у пульта и курил, слушая по связи старшего механика. Потом сказал:
– Надо сделать так, чтобы хватило. Мы не можем задерживаться.
– Привет, доктор, - сказал Глеб.
Павлыш заглянул ему через плечо, разглядывая объемный снимок планеты на странице звездного атласа. Сквозь завихрения циклонов на снимке проглядывали зеленые и голубые пятна.
– Что случилось? - спросил он тихо, чтобы не отвлекать капитана.
– Берем больного. Срочный вызов, - ответил Бауэр.
Капитан набирал на пульте данные, которые передали механики.
– Должно получиться, - сказал он наконец.
Он отошел от пульта и показал Павлышу на потертое «капитанское» кресло, в котором сам никогда не сидел, но, как хозяин, всегда предлагал посетителям. «Попасть в кресло» означало серьезный и не всегда приятный разговор.
– Садитесь и прочтите, что мы от них получили. Немного, правда, но вы поймете.
Павлыш принялся читать голубые ленты гравиграмм.
«База-14 космическому кораблю "Сегежа". Срочно.
Станция на Клерене запрашивает медицинскую помощь. Кроме вас в секторе никого нет. Сообщите возможности».
Вторая гравиграмма:
«База-14 космическому кораблю "Сегежа". Срочно.
Ваш запрос сообщаем. Связь с Клереной неустойчива. Подробности неизвестны. Даем позывные станции. Если не сможете оказать помощь своими силами, информируйте базу».
Третьей шла гравиграмма с Клерены.
«Рады, что вышли на связь. Есть пострадавшие. Врач тяжелом состоянии. Желательна эвакуация. На станции спасательный катер. Можем встретить орбите».
В следующей гравиграмме Клерена сообщала данные для корабля о месте и времени встречи, затем шел текст, имевший прямое отношение к Павлышу:
«… Ваш запрос состоянии остальных пострадавших сообщаем: справимся своими силами. Предложение прислать врача принимаем благодарностью. Работаем сложной обстановке. Доклад пришлем катером».
Капитан увидел, что Павлыш дочитывает последний листок.
– Извините, - сказал он, - что не разбудили сразу. Решили, что не откажетесь. Подарили полчаса сна - царский подарок.
Павлыш кивнул.
– Но, впрочем, отказаться не поздно…
– Если сомневаешься, - вмешался Бауэр, - я с удовольствием тебя заменю. Я даже больше похож на доктора. Для этой роли ты выглядишь слишком легкомысленно.
– Когда рандеву с катером? - спросил Павлыш.
– Сегодня вечером. В двадцать двадцать.
– А характер ранений доктора… и что там за сложности?
– Через полчаса снова выйдем на связь. Милош справится здесь без тебя?
– Он летом проходил переподготовку. К тому же здесь хорошая аппаратура и связь с базой - всегда можно получить консультацию.
– Я так и думал, - сказал капитан с облегчением.
– Сколько я там пробуду? - спосил Павлыш.
– Месяца два, - сказал капитан. - Если будет плохо, придется сворачивать станцию.