01 Бригадный Генерал

Стивен на мгновение заколебался. Все же он был в чем-то неглуп, и такое предложение вызвало в нем подозрение. Слишком простой путь к цели оно открывало. Но отказаться оказалось выше его сил, ведь в таком случае Стивена точно признали бы слабаком. Побояться вчетвером выйти против одного, да еще того, кого он сам только что словесно мешал с дерьмом…

— Какие гарантии, что ты напишешь заявление? — попытался найти лазейку Стивен.

— Мы заключим открытое пари и выложим условия на своих страницах в сети с нашими цифровыми подписями. Если кто-то нарушит слово, сами знаете, кем все будут его считать.

— Хорошо, мальчик. Мы так и сделаем. Ты сам это предложил, — сквозь зубы заявил Стивен, доставая планшет. Идите сюда все, нужны будут ваши подписи.

— Зачем ты это сделал? — слегка подрагивающим голосом спросила Инга, когда дверь кабины ее флайкара отгородила нас от злобно ухмыляющегося Стивена и его дружков. Только Чен не улыбался и выглядел задумчивым.

— Не переживай, все будет нормально, — спокойно ответил я, хотя в душе полной уверенности не испытывал. Как ни странно, больше всего беспокойство во мне вызывал Чен, но я гнал от себя мрачные мысли.

— Ты собираешься победить их в учебном бою один против четверых? Ты что, мастер Ли Чанг? Или, может быть, Илья Проскуров?

— Нет, Инга, я не Ли Чанг. И не Проскуров. Но я у них учился. У обоих.

Инга молча кивнула и больше вопросов на тему предстоящего поединка не задавала.

Зал единоборств, как и ожидалось, в середине выходного дня оказался пуст. Надев защиту, мы вышли на боевую площадку и направились к судейскому компьютеру, чтобы задать условия учебного боя. Защитная экипировка поглощала практически всю энергию любого удара и не давала конечностям, шее и спине изгибаться под неестественными углами, поэтому сильной боли боец не испытывал и заработать переломы ему не грозило, однако в зависимости от точки, куда пришелся удар, экипировка теряла гибкость и имитировала последствия полученного повреждения. Иногда временно, а иногда и на весь бой. Например, сильный удар в голову или в печень мог привести к полному параличу, имитирующему нокаут или нокдаун. Как-то я спросил майора Стейница, почему на вступительном экзамене мы не дрались в этом оборудовании. Он тогда объяснил, что экипировка хороша для отработки техники, но, защищая бойца, она сильно искажает восприятие им реальности боя, что не дает инструктору правильно оценить психологическое состояние кандидата во время поединка.

Инга одиноко стояла за пределами площадки и смотрела на меня. Неожиданно входная дверь распахнулась и через нее в зал ввалилась целая толпа в курсантской форме.

— Эй, парни, — крикнул нам невысокий парень с шевроном третьего года обучения, вошедший в дверь первым, — да у вас тут знатная вечеринка намечается. Что приглашения-то так поздно разослали? Могли бы и пораньше в сеть условия выложить. Мы еле успели!

— Твою мать, — тихо выругался Чен, но я услышал.

Толпа все прибывала. Вокруг боевой площадки образовалось уже плотное кольцо. Я подумал, что, может быть, это даже к лучшему. Для Стивена теперь точно не будет пути назад. Для меня, впрочем, тоже.

Судейский компьютер подал сигнал тридцатисекундной готовности. Мы разошлись в противоположные стороны и встали друг напротив друга, а сверху опустились прозрачные стены, замкнувшие пространство по границам боевой площадки, образуя своеобразный шестиугольный аквариум, в котором мы играли роль рыбок. По выбранным нами условиям выбывал из поединка только боец, отправленный в нокаут, но никаких ограничений на применяемую технику боя не накладывалось, вплоть до того, что разрешалось добивать бойца, лежащего в нокдауне. Время боя не ограничивалось, он заканчивался только победой одной из сторон.

Гонг прозвучал. Двое противников разошлись в стороны, охватывая меня с флангов. Я им не препятствовал. Прямо передо мной остались Стивен с Ченом. Я не знал их уровня подготовки, но подозревал, что чему-то их в Австралийской Пехотной все же учили. Заметив боковым зрением резкое движение противника, обошедшего меня справа, я не стал уклоняться или блокировать его удар, а сам совершил встречное движение под острым углом к его удару, мгновенно сокращая дистанцию. Кулак противника, которого я даже не выяснил, как зовут, по касательной скользнул по моей голове, а вслед за ним уже летел удар второй рукой в область печени. Я уклонился, чуть сменив траекторию движения своего тела. Дистанция сократилась настолько, что кулаками бить уже стало неудобно, и я применил свой любимый удар локтем. Но если майора Стейница я бил в плечо, то мой нынешний соперник получил удар снизу под подбородок.

Я помнил, что сзади у меня остался противник, которого я уже пару секунд не вижу, и не знаю, что он делает. Исходя из худших раскладов, я ушел вправо прыжком с перекатом в направлении единственного участка площадки, где точно не было моих оппонентов. Как оказалось, не зря. Противник, который обходил меня слева, решил, видимо, что я увлекся контратакой на его правого коллегу и опрометчиво ему подставился. Он в два шага разогнал сове тело и в картинном прыжке через половину площадки влепил мне в спину прямой удар ногой. Вот только моя спина к этому моменту уже летела в совершенно другом направлении вместе со всем остальным организмом, а действительно мощный удар, призванный разом отправить меня в нокаут, достался уже выведенному из строя моим локтем бойцу противника.

В результате всех этих манипуляций мои противники выстроились треугольником, основание которого образовали Чен и Стивен, еще только начавшие движение, а в обращенной ко мне вершине пребывал все еще слегка ошарашенный мой третий безымянный оппонент. Давать ему время прийти в себя я не собирался. Сделав пару ложных движений, я спровоцировал его на контратаку ногой в корпус. Его нога еще только начала разгибаться, а я уже сместился веред-в сторону, заходя противнику за спину, и нанося ему удар ребром ладони в основание черепа. Боец обмяк и стал заваливаться вперед, а мне пришлось уходить от неожиданного удара в лицо, выполненного Ченом с завидной скоростью. Коварство его удара заключалось в том, что он выполнялся пальцами открытой ладони. По сравнению с ударом кулаком, такой удар оказывался сантиметров на семь длиннее, что явилось для меня неприятным сюрпризом. До сих пор я с такой техникой встречался только теоретически и ни разу не видел, чтобы кто-то так бил в реальном поединке. Мне пришлось отклоняться назад, поскольку больше я ничего сделать не успевал, а это не лучший вариант защиты, нарушающий мое собственное равновесие и переводящий меня в неустойчивую стойку. Я не сомневался, что Чен и Стивен попытаются этим воспользоваться, поэтому просто прыгнул спиной вперед, изворачиваясь в воздухе, как кот, и переходя в длинный кувырок. Места за моей спиной хватало, поэтому в прозрачную стенку площадки я не врезался, но, как выяснилось секундой позже, толком разорвать дистанцию я тоже не смог. Едва я вскочил на ноги, как Чен и Стивен одновременно атаковали меня с двух сторон. Полностью обойти меня они не успели, но все равно одновременная атака двух неплохо подготовленных противников может отрицательно сказаться на здоровье атакуемого. Наверное, мои противники не в первый раз работали в паре. Во всяком случае, атаковали они по разным уровням и друг другу не мешали. Чен наносил удар ногой в мое левое бедро, а Стивен атаковал в прыжке двойкой руками в голову. Отступать мне оказалось некуда, ведь своим предыдущим прыжком я сам лишил себя запаса расстояния до границы площадки. Уклониться вправо или влево я тоже не мог, поскольку по этим векторам атаковали противники. Я прыгнул вперед и вверх, уходя с линии атаки обоих оппонентов. Одновременно с этим я нанес удар ногой назад в область печени обошедшему меня справа Стивену и, распластавшись в воздухе, попытался достать рукой в голову уже пытающегося разорвать дистанцию Чена. Чен от удара уклонился, а вот Стивен огреб очень качественно. Выполненный им прыжок с попыткой достать меня руками в голову буквально насадил противника на мой встречный удар. Судейский компьютер счел мой удар нокаутирующим и подал сигнал о выбытии из боя третьего персонажа.