Страница 12 из 256
— Ну, молодой человек… Я просто даже не знаю, что сказать. Удивил ты меня, Игорь, очень удивил. Ладно, пиши заявление в свободной форме и отправляй на адрес школы. Дистанционный курс у нас есть. А экзамен тебе сдавать не придется. Сдашь сразу вступительный в институт.
К моему немалому удивлению школьный курс ксенологии угнездился в моей голове за один день, включая время написания вступительного теста в институт. Это заставило меня крепко задуматься. При всех моих генеральских погонах великим мыслителем я себя никогда не считал, да и не был им, естественно. Да, конечно, мне досталось молодое тело с, соответственно, молодым мозгом. Но тело это как-то раньше не проявляло себя вундеркиндом. Видимо, доктор-мозговед Силк все-таки что-то накосячил с этим своим переносом сознания и одновременной закачкой знаний в мозг. Что-то он там подковырнул, в нашей с Игорем Лавровым черепушке, что заставило мозг работать в несколько раз интенсивнее. Я обратил внимание, что запоминаю прочитанное с одного раза, причем не слово в слово, а именно смысл. Всю воду и прочее бла-бла-бла из лекций мозг отжимал, как хорошая центрифуга, и забывал сразу и навсегда, а вот суть прочитанного оставалась. Скорость чтения выросла раз в пять. У меня даже глаза уставать стали от такого потока информации. Я решил пока использовать новые возможности без фанатизма, чтобы не пережечь себе что-нибудь полезное в вышедшем на форсаж мозге, поэтому стал тщательно следить за временем и регулярно делать перерывы в занятиях.
Тем не менее, через полтора месяца выпускной экзамен в Колониальном Технологическом я успешно сдал и получил, наконец, доступ к той информации по кваргам, которая меня действительно интересовала. Теперь, будучи дипломированным ксенологом, я имел возможность работать со специальными информационными разделами, содержащими подробные сведения противнике. Стратегия, тактика, образцы вооружений, системы управления, средства радиоэлектронной борьбы, в общем, все злобные стреляющие железки и аксессуары к ним, которые столь дороги уму и сердцу имперского генерала-десантника и будущего образцового курсанта Земной Федерации. Для этого, правда, пришлось-таки поступить в аспирантуру, но зато теперь я имел полное право не только читать о вражеской технике, но и щупать ее руками и даже копаться в ее внутренностях, чем я и планировал заняться, как только меня выпустят из больницы.
Реабилитация моя уже подходила к концу. Илья Сергеевич, превратившийся за эти почти два месяца из провинциального врача в солидного респектабельного джентльмена, хорошие авторские вознаграждения по патенту, они способствуют, выражал полное удовлетворение ходом выздоровления дорогого во всех смыслах пациента. Скорость восстановления его, правда, несколько удивляла. Уже через месяц он сказал, что, в принципе, меня можно бы и выписывать, но с учетом сложности случая лучше перебдеть, чем недобдеть. Я не возражал, мне было чем заняться.
На стоянке у входа в больницу меня ждал личный флайкар, купленный через сеть и доставленный сюда как раз к моей выписке. Не самый навороченный, кстати, хотя средства позволяли. Не люблю без необходимости демонстрировать окружающим свою крутизну, даже если для этого, вроде бы, имеются предпосылки. Водить такие аппараты здесь разрешалось с четырнадцати лет, поскольку автопилот все равно не даст пилоту уж очень сильно ошибиться и довести ситуацию до аварии. Двадцать минут полета над городом, и я дома.
Мама встретила меня домашним обедом. Она, вообще, любила готовить сама. Эта мода вернулась лет двадцать назад, да так никуда и не ушла.
Еда оказалась необычной, но вкусной, и я с удовольствием ел, отвечая на мамины вопросы и делясь с ней своими планами.
— Высшее Войсковое Училище Планетарного Десанта? — повторила за мной мама, словно пробуя эти жесткие колючие слова на язык, — но зачем, сынок? Деньги теперь у нас есть, и немалые. Можем переехать в новый дом, даже на Землю можем перебраться. Профессора из Колониального Технологического наперебой предлагают тебе работать с ними. Ты можешь сделать отличную карьеру. Ученых в армию не призывают. Зачем этот риск? Да и посмотри на себя, какой из тебя военный, да еще и десантник?
— Понимаешь, мама, научная карьера меня не привлекает. Да, у меня получилось всех удивить и кое-чего добиться в этой сфере…
— Кое-чего? Это ты так называешь метод лечения астероидной горячки и четыре диплома о высшем образовании в пятнадцать лет?
— Да, мама. Именно так я это называю. И сделал я это только потому, что умирал от неизлечимой болезни. Выхода у меня другого не было. Но посвятить этому жизнь я не готов. Это не мое.
— А что же твое? Бегать под пулями и стрелять в кваргов? — мама явно расстроилась и даже повысила голос, — тебя ведь могут убить там. Я уже потеряла твоего папу, хоть он и не был военным. Не хватает мне еще потерять тебя.
— Мама, — тихо ответил я, — выслушай меня, пожалуйста. Я сделаю все для того, чтобы меня не убили. Поверь мне, я и сам этого очень не хочу. Но я не могу поступить иначе. Кварги убили папу. И каждый день они продолжают убивать тысячи людей. Их нужно остановить. Ты ведь имела возможность убедиться, что если я упрусь в какую-то проблему рогом, то я ее решу. Я хочу решить проблему кваргов. Раз и навсегда решить, понимаешь?
Я говорил и удивлялся самому себе. У меня не возникло ни малейшего ощущения, будто я рассказываю легенду, скрывая за высокими словами свои истинные цели. Да, эти цели имели место быть. Но все, что я сказал маме, тоже являлось правдой, и говорил я вполне искренне. Раздвоение личности… Или, наоборот, сдвоение.
Мама молча смотрела на меня. Потом тихо всхлипнула, но сумела справиться со своими эмоциями.
— Откуда в тебе это, сын? Твой папа был добрым и отзывчивым человеком, но не жестким и целеустремленным, как ты. Я — тем более. Да и тебя в детстве я помню совсем другим. Но ты вырос, сын, и знаешь, я рада, что ты вырос именно таким. С чего ты планируешь начать?
— Спасибо, мама, — я подошел к ней, сел рядом и обнял за плечи, — ты совершенно права, я смотрю на себя в зеркало и вижу отчаянного задохлика. Вот это я и буду исправлять в первую очередь. Ну и ксенология в аспирантуре, конечно. Врага надо знать в лицо.
Для поступления в ВВУ Планетарного Десанта требовалось пройти ряд последовательных испытаний. Начиналось все с собеседования с военными психологами. Этот этап вызывал у меня наибольшие опасения своей непредсказуемостью. По результатам собеседования комиссией выносилась рекомендация на предмет допуска кандидата к дальнейшим испытаниям: «рекомендуется в первую очередь», просто «рекомендуется», «рекомендуется условно» и, наконец, «не рекомендуется». В последнем случае для испытуемого все на этом и заканчивалось. К моему сожалению, первый этап проходило не больше тридцати процентов кандидатов. И это с учетом того, что «рекомендуется условно» практически всегда тоже означало «приходите в следующий раз».
Далее шла проверка пригодности кандидатов к службе по состоянию здоровья и физической подготовке. Военные медики анализировали медицинские документы и сами проводили осмотр потенциальных курсантов, а потом загоняли их на тренажеры. Требования к физухе, как водится в десанте, гуманностью не отличались. Результатом здесь тоже мог оказаться вердикт «не годен» с очевидными последствиями. Тем же, кто «годен», выставлялся интегральный балл от пятидесяти, ниже уже «не годен», до ста.
Ну а дальше начиналась проверка уровня образования. Тесты по математике, физике, истории и космографии. С последними двумя мне пришлось повозиться, но новые свойства моего мозга помогли решить вопрос за неделю, причем на уровне гораздо более глубоком, чем требовалось для поступления.