Страница 19 из 61
– До ближайшего города несколько лиг, мне не хватит сил даже для того, чтобы добраться до людей. Да и армии нежити ушли именно туда. Не думаю, что там нет чумы. Черная смерть лютует в Вестфалене, жжет погребальные костры и косит новые души. Хельхейм обречен. И младенцу лучше умереть сейчас, чем жить в мире без боли – мире мертвых.
– Я могу спасти его, – твердо решил Клавдий.
– Как? – усмехнулась женщина. – Превратив в вампира? Чтобы он жил только благодаря чужой крови и убийствам? Ну уж нет. Лучше он вместе со мной уйдет в мир теней.
– Я сделаю из него Высшего. В десять лет он уже достигнет голконды и не будет нуждаться в людской крови. Ему достаточно будет крови животных. А разницы между тем, убивать живность ради мяса, или крови, я не вижу.
– Нет, – осталась непоколебимой женщина.
– Хозяйка, вы бы не были так добры дать нам хоть немного еды, – попросила Анэт, глядя на женщину невинным взглядом.
– Мы не ели уже два дня, – добавила Энин.
– Ни крошки, – поддержала Анэт.
– Заберите последнее в погребе. Самой мне еда уже не нужна.
– Но… – начала было Энин. Вампир не дал ей закончить:
– Сказали, значит, бери. И не пререкайся.
– Спасибо, хозяйка, – в один голос сказали близняшки и низко поклонились.
– Что две живые девушки делают в компании с вампиром? – спросила женщина, когда сестры, поддерживая друг друга, спустились в погреб, чтобы утолить нечеловеческий голод.
– Как тебя зовут? – вместо ответа спросил вампир.
– Виера.
– Значит так, Виера, мне нужен этот ребенок. Я обещаю воспитать его достойно, в любви и изобилии.
– За тобой ведется охота, Савильен де Медичи, – блеснула знаниями женщина и Клавдий удивился подобным сведениям. – Ребенок с тобой будет в опасности, а если ты не успеешь его обучить, то быть ему низшим вампиром до конца своих дней, грызть людей и не иметь ни разума, ни его подобия.
– Откуда ты меня знаешь? Откуда тебе так много известно?
– Я узнала клинок, что висит у тебя за поясом, – «смерть Каэля» – его разыскивает тот, чьим именем он назван. А еще он ищет похитителя, чтобы проткнуть ему сердце осиной, нашпиговать серебром и вздернуть на шибенице, причем обязательно на солнечной поляне.
– У Каэля богатая фантазия, – скривил улыбку Батури. – Но ты не ответила на мой вопрос, хотя неважно. Волнует меня другое. Ты не можешь позволить ребенку умереть.
– Решение принято, Савильен де Медичи. Ищи себе другого наследника, или жди голконды и делай своего, кровного.
– Глупо, Виера, глупо, – изо всех сил пытаясь не показать своего гнева, сказал вампир. – Если бы его колыбель не была защищена магией, я бы выкрал его силой, а тебя отправил в мир теней раньше положенного срока, но вынужден смириться с твоим решением.
Сестры, вдоволь наевшись, стали вытягивать из погреба остатки еды, которую запасливая хозяйка приготовила на зиму, но эту зиму ей уже не суждено пережить.
– Котомки найдете на кухне, – предупредила Виера. – Я собиралась бежать из деревни, но поняла, что для меня это бесполезно.
– Спасибо, хозяйка, – кивнула Анэт и поспешила на кухню, которую правильнее было бы назвать кухонькой. В маленькой пристройке с трудом поместился стол и три стула, и даже меж ними протиснуться было проблематично. Печь, в которой готовилась еда, находилась в передней комнате, чтобы зря не расходовать тепло.
– Что случилось с другими селянами? – спросил вампир, взглядом проводив вмиг повеселевших сестер.
– Все мертвы, – развела руками Виера. – И несмотря на то, что они относились ко мне недобро, с опаской, я похоронила их тела, как завещали донекромантские традиции – спалив на костре.
– В другие времена твою душу отдали бы на съедение фоморам, но поступок достоин уважения. Вот только ребенок…
– Хватит о нем, – отмахнулась колдунья.
– Ты же заклинательница не из последних, почему позволила болезни скосить себя? – пришло вдруг на ум вампиру.
– От некоторых вещей не спасает даже магия, – угрюмо улыбнулась женщина. – «Черная смерть», навороженная великим некромантом, не поддается лечению.
Батури косо взглянул на маячившую на кухне Энин. Девушка обречена. Главное, успеть вытолкнуть ее за пределы Хельхейма до того, как закончится тормозящий эликсир и болезнь подкосит чумную. Иначе жизнь самого Батури окажется под угрозой, ведь не было ясно, посчитает ли печать Эльтона, что вампир не уберег живую, чем нарушил клятву, или же решит, что Энин умерла по независящим от Клавдия причинам. Но рисковать и проверять возможные варианты на деле не хотелось.
– Простите, хозяюшка, – словно почувствовав на себе чужой взгляд, чумная девушка зашла в комнату и обратилась к ведьме. – Я слышала, вы практикуете магию. Возможно, у вас есть инструментарий для приготовления эликсиров и зелий?
– Тебе-то зачем? Ты в алхимии ни в зуб ногой, – съехидничал вампир.
– Найдешь в погребе, в углу, за холстом из дубленой кожи. Там есть все, что тебе может пригодиться.
– А можно?..
– Забирай, – опередила девушку Виера, – мне оно уже без надобности, а так хоть добрую службу послужит.
– Скорее злую, – уточнил вампир.
– Спасибо, – не обращая на слова Батури внимания, Энин поспешила в указанном направлении. Анэт к этому времени уже заканчивала собирать еду в дорожные мешки.
– В деревне есть «чистые» дома, без заразы? – подумав, поинтересовался Клавдий.
– Увы, но нет, – развела руками деревенская ведьма.
– А в округе есть другие деревни?
– Тех, которые выстояли против чумы, нет. Иначе я бы уже давно отдала им ребенка.
– Они бы его сожгли как ведьмацкого ублюдка, – непринужденно заметил Батури.
– Побоялись бы, – не согласилась Виера.
– Неважно, – отмахнулся Батури, не желая спорить. Заметил вернувшуюся из погреба Энин и решил далее не задерживаться в доме ведьмы. – Спасибо за гостеприимство, Виера, мы уходит.
– Куда держите путь? – хозяйка не спешила отпускать гостей.
– Не твое дело, – не стал откровенничать Батури.
– Можешь не говорить. Это всего лишь любопытство, – непринужденно ответила Виера и закашлялась. Кашель перешел в приступ. Тяжело душа, с трудом хватая воздух и тут же выталкивая его из легких вместе с кровью, она упала на пол. С каждым вздохом, спина ее судорожно поднималась и опускалась, Виера напрасно прикрывала рот ладонью. Деревянные доски, которыми была застлана землянка, окрасились в красный от крови. – Идите, – выдавила она сквозь кашель. – Здесь вам нечего делать.
– Быстро! – скомандовал Батури и девушки трусцой, косо глядя на валявшуюся на полу женщину, поспешили убраться вон из дома. Оказавшись снаружи, несколько мгновений стояли, переводя дух, но не стали задерживаться в зараженной деревне и, похватав провизию, засеменили в сторону леса. Вскоре к ним присоединился Батури и долгий путь продолжился.
* * *
– Бедная женщина, – припомнила Анэт, когда над редким лесом, жалким подобием, оставшимся от Великого Эруна, стали медленно сгущались сумерки. – И ребеночка жалко, что же с ним теперь будет?
– Как сказала ведьма: «То же, что и с остальными», – процитировал Батури. – Он умрет, но не от чумы, а от голода.
– Почему она не отдала его нам? – удивилась Анэт.
– Вампиру, некромантке и одержимой? – язвительно уточнил Батури и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я бы тысячу раз подумал, что лучше: жизнь в такой компании или смерть? И выбрал, скорее всего, второе.
Анэт хотела возразить, сказать, что не чувствует в себе влияние чужеродной силы, но смолчала, боясь накликать беду. Энин прикусила язык, так и не выдавив из себя проклятий в адрес вампира – он был прав.
Над временным лагерем, разбитым меж двумя деревьями под негреющим солнцем, растянулась пелена молчания. Все погрузились в мысли и каждый проклинал свою судьбу, каждый, кроме Батури. Он думал совсем о другом, о ребенке, что остался в мертвом селении, о ведьме, жить которой осталось недолго, о том, что будет дальше, когда его миссия будет окончена и он выпроводит живых за границу «купола». Не давали покоя и слова ведьмы. Каэль ведет охоту и, видимо, приобрела она широкий размах, если даже деревенским колдуньям известно об этом поиске. А ведь сейчас, когда он не может обратиться в кожана и за день оказаться уже в другом конце Хельхейма, когда он привязан клятвой к двум живым и обязан тащиться в их темпе, выследить его не составит труда. Надо было что-то решать, попытаться как-то обезопасить себя, защититься. Но мысли вновь возвращались к ребенку, тихо спящему за непроницаемой для магии вуалью. Что будет с этим маленьким чудом и почему ведьма, столь тщательно беспокоясь о его безопасности, так беспечно отнеслась к грядущей смерти?