На крючке

— Альби-и-и-и-ин! — протянула Катя, влетая в кухню. — Ну ты чего тут?

А чего я? Ничего. Сижу себе спокойно, ладони потеют, сердце стучит где-то в горле, а взгляд… Взгляд мечется, ища причины ещё тут посидеть, но я понимала, что любые оправдания будут восприняты сознанием, как истинная ложь.

— Уварова, ну-ка ноги в руки и к остальным! — рявкнула подруга, заметив моё состояние.

Я послушно встала со стула и, игнорируя взгляд девчонок, направилась в зал, где сидели все гости. В дверях на меня наткнулся Иван, которого тут все Соколом кличут. Поднял руки в капитулирующем жесте и со смешком произнёс:

— Нет, я сегодня всяких снегурок видал, но, чтобы таких мрачных…

И вовсе не мрачная, хотелось мне сказать, но я только скользнула мимолетным взглядом по лицу парня и пошла дальше, услышав за спиной:

— Чего это она?

— Дед мороз без подарка оставил, — весело ответила подруга.

— Так мы это дело ща поправим! — с энтузиазмом ответил он и как крикнул: — Волк, твою Снегурку тут подарком обделили!

Гости подняли на меня заинтересованные взгляды и заулыбались, пока я соображала, о ком речь, а потом… Потом встретилась с необычайно серыми глазами и поняла, что Саше кличка подходит как нельзя кстати. Потому что в этом взгляде отражалась вся волчья суть. Очень умная, очень проницательная суть, которая взирала на меня из глубин с какой-то звериной тоской.

И вот стояла я, утопающая в ощущениях, пронизывающих с головы до пят, а он смотрел на меня, медленно растягивая губы в улыбке, будто наверняка знал, что я неровно к нему дышу. И сердце колотится, и душа, кажется, в пятки осела, и… И вообще, я хотела оспорить брошенное Соколом утверждение, но не успела и звука произнести.

— Это которую? — с усмешкой спросил женский голос, нарушив очарование момента.

Я сморгнула наваждение и перевела на неё взгляд. Девушку эту уже видела раньше в компании Саши. В тот день, когда он увёз меня домой вместо Дениса. И вот сейчас она сидела с ним рядом, тоже облачённая в платье Снегурочки с крайне глубоким декольте, в котором тонул взглядом её сосед Тимофей, совершенно не замечающий происходящего.

В одну секунду меня накрыло понимание: зря я сюда пришла. Абсолютно точно зря.

— Ира!

Укор в голосе Саши прозвучал уже слишком глухо для меня, потому что я искала выход из неловкой ситуации.

Не знала, как поступить. Не знала, что сказать. Да стоит ли вообще что-то делать? Может, лучше просто уйти?

Но ситуацию спас Ваня, вышедший из-за моей спины.

— И-и-ирочка, — протянул он улыбаясь, — солнышко, а ты что тут вообще делаешь?

— Я с Сашей, — она хмыкнула и тонкими пальцами взяла бокал с белым вином, чтобы сделать несколько глотков.

И по сути, ничего страшного не сказала. Мы все здесь взрослые люди. Я понимаю, что не в праве ревновать или вообще хоть как-то выражать недовольство его появлением здесь в компании красивой девушки. Но я всё равно ощущала себя так, словно меня предали.

Однако вскинула голову и, выпрямив спину, скользнула мимолётным взглядом по лицу Волка — теперь уже точно знаю, что Волка, — чтобы тут же пройти к одному из свободных мест возле молчаливого Андрея.

Парень приветственно кивнул и подвинул свой стул, чтобы освободить для меня больше места.

— А разве вы?.. — вопрос, как и ответ повисли в воздухе.

Я не знаю почему, не смотрела в ту сторону. Но никто больше не затрагивал эту тему.

Ребята веселились, вспоминая празднование прошлого Нового года, я же натянуто улыбалась, чувствуя на себе волчий взгляд, и не могла заставить себя обернуться. Как подумаю, что увижу рядом с ним его девушку, мне тут же сбежать хочется. Зато теперь я знала, что мосты сожжены окончательно.

Ларина сидела в компании того самого Каста и была несколько смущена его вниманием. Я недоумевала от такого её поведения, ведь ни разу не видела подругу более скромной, чем сегодня. Обязательно полюбопытствую по этому поводу.

Где-то в начале двенадцатого в самый разгар веселья у меня зазвонил мобильный, что вызвало немало удивления у меня и у Кати, потому что мы обе знали, что мне даже в преддверии нового года звонить некому. Все мои подруги здесь.

Достав телефон, я взглянула на незнакомый номер и решила ответить, для чего выбралась из-за стола. В коридоре приняла вызов и удивлённо застыла, услышав знакомый голос, который ненавидела всем сердцем.

— Привет, доченька.

Это в нормальных семьях мама и папа — неоспоримый авторитет. В моём случае моей семьёй была бабушка, которую я обожала всем своим существом.

И если мать для меня была человеком, который с самого детства нёс только разрушительную энергию, то мерзавец на другом конце провода был никем. Просто никем. Чудовищной ошибкой и ничтожеством, не стоящим и капли внимания.

Мы почти никогда не общались. За всю жизнь я видела его всего несколько раз, и два из них он смотрел на меня как на пустое место. В последний, а это было полгода назад, я удостоилась этого самого «доченька». Да. После чего узнала, что у папашки есть не только двое сыновей, кинувших его на деньги, и внуков, но и смертельное заболевание, которое медленно его пожирало. А к смертному одру и стакан с водой поднести будет некому.

Несмотря на всю мою ненависть, презрение и нежелание отвечать хоть слово, я вздохнула и выдавила из себя хриплое:

— Я не хочу знать, зачем ты мне звонишь, но, ради исключения и чтобы отпустить тебе грехи в уходящем году, послушаю.

— Прости меня, — едва ли это был голос здорового мужчины.

И вроде нормальный человек должен испытывать жалость. Нормальный человек должен сказать: «Забей и забудь, отец». Но я ненормальная. И никогда не была.

— Просто сдохни! — сердечно произнесла я и сбросила вызов, не испытывая ни капли сожаления о сказанном.

Пусть другие прощают собственные загубленные жизни, как завещал Иисус. Пусть подставляют щёки своим Иудам и успокаивают себя тем, что они чисты как первый снег и где-то там их ждёт рай и благословение божье.

А я не могу, не хочу и не умею!

Потому что помню, как брала за руку высокого красивого мужчину, умоляя забрать меня оттуда, где мне плохо. Оттуда, где нет места маленькой девочке. А в ответ получала лишь презрительный взгляд и фразу, которую на всю жизнь запомнила: «Если бы ты была пацаном, я бы не задумывался даже. Но мне не нужна дочь шлюхи».

Я прислонилась плечом к стене и прикрыла глаза, сжав в руке телефон, прекрасно зная, что мать стала такой, когда он её, беременную, бросил ради выгодного брака.

— Если бы мне пожелали встретить Новый год в объятиях костлявой, я бы очень расстроился.

Обернувшись, я посмотрела в серые глаза Саши и сглотнула горечь, снова отвернувшись.

— Если ты не бросал своих детей, умоляющих забрать их с собой, то тебе подобное не светит, — хмыкнула я, стараясь сделать голос как можно более равнодушным.

Саша не ответил. Он осторожно подошёл и протянул руки, предлагая окунуться в его успокаивающие объятия. Но, несмотря на желание принять приглашение, я взглянула на него и грустно хмыкнула.

— Боюсь, твоя девушка не оценит подобного благородства, Саш. Да и я не думаю, что это хорошая идея. Мы всё выяснили уже.

Руки парень опустил. Молча. А я, не желая и дальше испытывать себя на прочность, просто развернулась и вернулась в зал под вопросительный взгляд Лариной. Улыбаться и делать вид, что всё хорошо, не стала. Знала, чем это может закончиться.