Страница 44 из 71
— Говорил же я ей, отнеси дикого зверя на место, родители небось где-то поблизости спрятались, а она: «Ой, он потерялся, ой, он такой хорошенький, такой лапочка». И что теперь делать, Лери? За те два часа, что прошли с тех пор, как она притащила из леса звериного сиротку, она успела к нему привязаться.
— Ничего не поделаешь, поплачет и перестанет, — безжалостно сказала Лери. — Дикий лисенок не игрушка для маленьких девочек, она должна его отпустить, тем более что за ним папа-лис пришел.
— А он его не загрызет? — с сомнением спросил Дерек. — А то я слышал, как дикие звери убивали детенышей из-за человеческого запаха…
Его перебил сам лис, который возмущенно открыл рот, подошел к Дереку, встал перед ним на задние лапы, передними уперся ему в грудь и сказал прямо в лицо:
— Ну, ты-ы-ы… заумник. Рот свой закрой и сына мне верни, срочно! Не то я сейчас взбешусь и всех перекусаю, предупреждаю. А свои человеческие запахи оставь Дикому лесу Заовражья.
Вряд ли Дерек понял полную фразу, но общий смысл всё же уловил. Кивнув, он осторожно снял с груди лапы лиса, спустил того наземь и ушел в дом. За Сюзанной, у которой, как и у всех сердобольных десятилетних девочек, была неудобная привычка тащить домой всех найденных зверушек, заблудившихся котят-щенят, выпавших из гнезд птенчиков и прочих разных потеряшек.
Вышли, зареванная Сюзанна несла лисеныша, крепко прижимая того к своей груди, но хочешь-не хочешь, а отпустить его пришлось. Черный карнаухий малыш со всех ног бросился к папе и с восторженным повизгиваньем принялся рассказывать о своих небывалых приключениях, о которых Лаклану даже и не снилось и что он точно облысеет от зависти и… Дальше терпеливый папа не стал дослушивать, аккуратно взял своей пастью блудного сына за шкирку и, высоко запрокинув голову, понес его прочь. Лери же вспомнила про забытую в перелеске корзинку, вздохнула и пошла за ней. Придя на берег лесной речки, она увидела, что время на посторонние дела было не зря потрачено, козиночка была полна крупных ягод — малины, ежевики, смородины красной и черной… Пока она отлучалась по благородным делам, кто-то из лесного братства, скорей всего птицы, позаботились о ней, наполнили её корзинку дарами зеленого друга.
Вернувшись домой, Лери рассказала домочадцам о своих приключениях в лесу и задумчиво подытожила:
— Это не край непуганых зверей, это земля добрых зверей. Зверей нашего детства, все мы помним сказки про Михайло Потапыча, про Лису Патрикеевну и прочих…
— Мама, а почему волки не нашли лисенка? — спросил Люпин.
— Потому что они не поняли, кто его унес, а Бармалей, в отличие от волков, просто узнал знакомый запах знакомой девочки и пошел по её следам.
Вот таким выдался один из теплых летних дней, полным загадочных событий в лесу, начиная с исчезновения одного лисенка и его же нахождения и возвращения того домой.
А леса, помимо своего разнообразия и обычной щедрости, бывают ещё и очень благодарными к своим друзьям и в свою очередь стараются быть хорошим другом тем, кто понимает и ценит лесные дары.
Время потихонечку ползло вперед, обитатели Радужного дома обжились.
Давно поправился и улетел Тайгерис, крылатый эльф. С Гарри они расстались очень хорошими друзьями, юноша осознал свою вину и извинился перед Тайгерисом, тот воспринял его извинения с юмором, взъерошил ему лохмы и посоветовал не зацикливаться на этом, а ещё лучше — наслаждаться жизнью и заходить в гости, он живет во-о-он там, на раздвоенной вершине, видишь её? Вот там он и живет, так что будешь в тех краях, заходи.
Мантикора и её семья тоже, впрочем, не задержалась надолго, да и жили они недалеко, как выяснилось, в той же долине Мирабель, только чуть дальше к северо-западу, в небольшом поселении, в Грифоньем нагорье. Гарри, узнав об этом, в шутку предложил называть его Годриковой Впадиной, его шутку поддержали и, как ни странно, подхватили, и то поселение стали называть Ущелье Годрика. Потому что мужа Меррайи так звали, Джон Годрик Бэйтон, граф Мантикора.
Сам горный массив, что тянулся по западу, назывался Драконий Хребет, а самая высокая его вершина носила поэтичное название Минас Миранн, Башня Сокровищ.
Домашнее хозяйство было довольно своеобразным. Свиней держали в общем загоне, на него Гарри и Лери однажды случайно наткнулись. Это была большая дубовая роща, окруженная невысокой каменной стеной в полтора метра высотой, калиток или ворот в ней не было, только перелаз с одной, внешней стороны. А внутри было царство дубов и свиней. Лери с любопытством заглянула туда, желая увидеть, какие тут свиньи, ну что ж, они оказались весьма впечатляющими, с виду как русская белая, но крупнее, намного крупнее, килограммов на четыреста-пятьсот. Поджарые и стройные, и тем не менее у них было отличное мясо, ещё бы, при вольном-то выпасе на свежем воздухе и правильном питании… Местные свиньи кушали только жёлуди, траву, дубовые ветви, пили свежую чистую воду из ручья и бегали на воле. Окружность огороженной площади была огромной, целых два квадратных километра поросячьей свободы, это вам не вонючий тесный хлев, в котором свинья откармливается на убой.
Помимо свинок на просторных лугах паслись овцы и бараны, коров было не особенно много, по одной-две коровы на семью и всё, и никаких мясо-молочных стад. Коз не было совсем, что весьма озадачивало, но как объяснил Данила, коз здесь просто не одомашнивали и если вдруг захотите козлятину или козье молоко, то берите лук и стрелы и — вперед, в горы. Но не советую, мясо горных коз довольно специфическое, жесткое и пахучее. Лучше на русалочек поохотьтесь… Ну что вы так смотрите?! Я имел в виду русаловых коров. На вопрос Лери, почему они так называются, Данила ответил, что их пасут русалки и тритоны и на убой их пригоняют тоже они, когда приходит время забоя. Потому и называются так — русалочьи или русаловы коровы. И показал ей этих коров во время прогулки на лодочке по озеру.
У бедной Лери случилась дикая истерика, когда она наконец-то увидела загадочных животных, и было отчего, в них она признала ни много ни мало, а морскую корову Стеллера, ту самую стеллерову корову, ныне вымершую, абсолютно и полностью истребленную человеком. Огромные черные и серые гладкие туши, каждая в тонну весом, очень похожие на ламантинов и дюгоней, но с одной лопастью на хвосте, тихо и мирно плавали вдоль берегов, питаясь водорослями и корешками водяных цветов. Эльфы в отличие от глупого и расточительного человека одомашнили этих огромных созданий, и за последние столетия селекций исконно морские животные вполне комфортно чувствовали себя в пресной воде, теперешний их ареал был широко распространен по всему Балинору, во всех озерах и реках. И полное истребление им больше не грозило. И не только им.
Здесь вообще оказалось немало реликтовых животных, которых в мире людей находят лишь в виде окаменелостей. Черный львёнок, например, оказался вандаренком. Тут уже истерика приключилась у Дерека, его даже пришлось отпаивать валерьянкой, и то он долго не мог успокоится, всё вспоминал своего ручного льва по имени Мел. Данила, сначала испугавшийся за Дерека, потом только головой покачал и сердито проговорил:
— Не знаю, что ты подразумеваешь под словом «вандар», но явно не то… По-моему, ты понятия не имеешь, что такое вандар.
И в один из дней Данила устроил им всем экскурсию. Эльфы пригнали легкие кареты-коляски, похожие на фиакры, только более легкие, просторные и красивые — они были очень искусно украшены резьбой по дереву и золотым напылением поверх неё, — и сказали, что это дар Элронда. Запрягли лошадей, расселись, прихватив всех соседей, правда бабушки отказались, все: и Минерва, и Августа, и Мери Энн, ну да и ладно, поехали без них.