Лунная лодочка

Лорда разнесло даже не в клочки, а на атомы. Вместе с душой и всеми теми ошметками, которые он так наивно попрятал в филактерии. Где-то в астральной параллели сыто рыгнул демон, получив долгожданные три души, так неосторожно пожертвованные ему Дамблдором. Взрыв же был настолько мощен, что вместе с Лордом разнес и половину верхнего этажа, чудом не обвалив весь дом до основания. Гарри, к сожалению, задело, кусок черепицы прилетел ему прямо в лобик, аккурат над правым глазом, оставив зигзагообразный порез, который покажется Дамблдору весьма интересным и подтолкнет к известной нам идее.

Черные метки с предплечий всех рук Пожирателей сгинули с такой очевидностью, что у тех и сомнений никаких не осталось — помер Лорд. Почил, преставился, откинул тапочки. Лестрейнджи, Крауч, Эйвери, Нотт, все они с изумлением уставились на внезапно очистившиеся конечности.

— Нет! — с тональностью баньши завопила Белла, упала на колени и воззвала к небесам: — На кого ты меня покинул?! Вернись, я не смогу без тебя!..

Родольфус, её законный муж задумчиво покосился в сторону стойки с ротанговыми тростями — а не приласкать ли женушку, эту… блудницу неверную?..

Люциус Малфой оправил манжету, неспешно прошел к семейному сейфу и, открыв, достал ящичек. От черной таинственной тетрадки Темного Лорда осталась лишь горстка пепла. Глубоко вздохнув, Люциус небрежным движением швырнул коробочку в мусорную корзину.

Барти Крауч, идущий по улицам Лондона, приостановился, когда заныла рука, посмотрел, что там с ней, и хмыкнул. Похоже, придется отдать голос папе, пусть тешится, баллотируется в Министры.

Северус Снейп растекся облегченной лужицей в своем кресле — слава те, господи…

Гарри, побыв день у Хагрида, в печально известный нам вторник был переправлен к Дурслям, которые, увы, были совсем не готовы к лишнему рту в своём доме. Да ещё и такому, магическому. Но малыш имел золотой характер, тётку расположил к себе быстро, и та, успокоившись, велела мужу поставить в комнату Дадли вторую детскую кроватку.

Засыпая, Гарри вспоминал маму Лили, рыжую и добрую, а также ту, чей образ начал потихоньку стираться из памяти, но голос её помнился ещё некоторое время. А ещё помнилась песня, которую пела ему родная мама.

Спи, мой малыш,

Я спою тебе колыбельную,

Пусть песня моя

Тебя убаюкает.

Ветры устало шепчут — пора.

Нам сегодня судьба

Уходить в заповедную даль

И оставить печаль.

Лунная лодочка плывёт на закат.

Ждут там тебя иные ветра

И страна волшебная.

Спи, мой котенок,

Пусть сны обернутся сказками.

Перед тобою откроется мир Удивительный.

Мало кто видел — Лориен,

Это древний лес.

Здесь слышится шёпот листвы,

Звон седого ручья.

Есть душа у травы,

Есть душа у огня.

Кажется, что достать можно до небес.

Спи, мой котенок,

Не хлопай сонным глазками.

Лунную лодочку

Манит к себе луна.

Лунную лодочку

Тихонько качает волна.

Лунный рассвет

И отблеск далеких планет

Путь пусть укажут тебе

В лазурную даль,

Где растает печаль.

Спи, мой сынок, сладко спи, малыш,

Скоро рассвет, что же ты не спишь?

Пусть Элберет Гилтониэль,

С небес глядящая,

Откроет врата облаков

В сиянии звёздных слез,

И разорвёт пустоту Млечный Путь —

Вечный мост.

И в чистом небе вспыхнет свет,

Это свет новых звёзд.

А сейчас, мой котенок, просто засыпай,

Я не буду мешать,

Просто посижу и спою: «баю-бай».

Примечание: колыбельная Светланы Хатрусовой.