Страница 61 из 72
Твердый голос капитана придал уверенности присутствующим. Мгновение — и флагман ВМФ Украины «Сагайдачный», набрав ход, взял курс на Одессу.
******************************************************************
Адмирал Черноморского флота колебался. Первичную информацию, что над «Сагайдачным» взвился Андреевский флаг и флагман идет в Севастополь, сменила противоречивая информация боя об остановке и смене курса корабля. В тот день, получив информацию от ВВС Черноморского флота, он так и не решится направить десант на помощь восставшим на «Сагайдачном».
К вечеру Андреевский флаг падет, мятеж подавят, и флагман возьмет курс на Одессу. Адмирал так и не решится дать команду на атаку украинского флагмана, дав тому беспрепятственно уйти в Одессу. Самолеты, сделав круг, с ревом скрылись за горизонтом, унося с собой надежду тех, кто поднял Андреевский стяг над флагманом Украины, завершив трагедию мятежа.
— 4 —
Командир морской пехоты отдельного батальона тридцать шестой бригады Вооруженных сил Украины, расположенной под Феодосией, подполковник Храп, сидя в своем рабочем кабинете, заметно нервничал. Сигарета за сигаретой. Пепельницу переполняла гора окурков.
— Ну, что они там себе думают? — произнес Храп, встав из-за стола.
Подполковник, пройдя по кабинету, поднял внутренний телефон связи.
— Дежурный, найди Онищенко и ко мне.
Онищенко будто ждал под дверью. Стук в дверь.
— Разрешите.
В кабинет вошел высокого роста, крепкого телосложения офицер в звании капитана.
— Товарищ подполковник, — начал было капитан.
Подполковник махнул рукой, перебив доклад капитана.
— Что со связью?
— Связи со штабом армии нет, — произнес Онищенко.
Подполковник подошел к окну, внимательно рассматривая плац, подготовленные к обороне окопы, ежи, расставленные вдоль КПП и у входа в штаб.
— Что американцы?
— Молчат.
Командир батальона молчал. Сегодня ему принимать решение, сегодня к воротам его части вновь пришли парламентеры и предложили сдаться, гарантируя жизнь ему, его людям и беспрепятственный выход за пределы полуострова.
Онищенко какое-то время молчал, наблюдая за командиром, и вдруг, решившись, произнес:
— Товарищ подполковник, американский крейсер «Дональд Кук» покинул пределы Черного моря.
Подполковник выругался и, резко развернувшись, уставился на капитана.
— Ты ничего не путаешь?
Онищенко утвердительно кивнул.
— Ну что же.
Раздавшийся звонок дежурного перебил умозаключение командира батальона.
— Товарищ подполковник, что с парламентерами делать? Они вас требуют.
— Требуют? — заорал Храп. — Да я их!..
Подполковник что есть силы ударил кулаком по столу и, выругавшись в трубку телефона, заорал:
— Гони их в шею, если через минуту я их увижу у ворот части, расстреляю, так и передай, вообще, все охренели.
В трубке раздавались короткие гудки, а командир батальона еще долго возмущался, срывая злость на горе-командирах, засевших в штабах и протиравших штаны, на горе-американских друзьях, в последний момент обосравшихся, и на еще невесть ком.
Подполковник вспомнил первый приход мятежников к его части. Тогда он рассмеялся им в лицо, и, казалось бы, на этом все закончилось, мятежники ретировались. Тогда командиру батальона казалось, что, по крайней мере, эту вакханалию должно было закончить государство либо их американские друзья. Но время шло, а ничего не происходило. Армия и флот полуострова массово перешли на сторону мятежников и, вот парадокс, они остались одни. Подполковник от таких размышлений усмехнулся. Рядом стоял не понимающий мимики своего командира капитан. Подполковник это понял, переведя взгляд на Онищенко.
— Если вчера, товарищ капитан, мы находились на своей земле и готовы были ее защищать, то сегодня эта земля вошла в состав другого государства, и теперь… — подполковник сделал паузу, — мы вне закона, предательство.
Подполковника переполняла злость.
— Твою мать, — выругался подполковник, — и где эти хваленые американцы?
Командир батальона лихорадочно искал выход, задавая себе один и тот же вопрос: «Что делать?». Все бы ничего, если бы не одно «но». Командование не только батальона, но и бригады перешло на шифры и коды стандарта вооруженных сил НАТО.
— Выстоим?
— Нас намного меньше.
— Нас не оставят, — уверенно произнес командир батальона морской пехоты.
— Капитан, связь с материком и американцами, мне нужны американцы.
Отдав приказ Онищенко, подполковник поднял трубку телефона.
— Дежурный батальон поднять по тревоге, боевая готовность номер один.
Командир батальона морской пехоты подполковник Храп принял решение, не сдаваться. В части зазвучала сирена тревоги, приводя в движение батальон. Караул, клацнув затворами, направил автоматы на парламентеров.
— Это конец, — пронеслось в голове у «Тринадцатого».
Вышедший на ступеньки дежурный и его запомнившаяся навсегда «Тринадцатому» фраза:
— Еще раз появитесь у части — расстреляю.
— 5 —
Злость, бешенство, возмущение от той встречи. «Тринадцатый» летел к «Фениксу». Сегодня он впервые не выполнил приказ своего лидера, не смог договориться с последней из воинских частей украинского гарнизона, расположенного на полуострове.
Вчера полуостров стал территорией России, а сегодня на этой территории находилось враждебное воинское формирование, не подчиняющееся законной власти и готовое убивать. «Тринадцатый» понимал: завтра прольется чья-то кровь, и это уже будет на территории России, а это общественное мнение и общественный резонанс.
Картина вырисовывалась печальная, и если предположить, что он с поставленной задачей не справился, то для себя в первую очередь предсказать дальнейшее развитие событий «Тринадцатый» не мог.
Симферополь. Вход в административное здание, широкие ступеньки, ведущие на второй этаж, красная ковровая дорожка, приемная и кабинет. Сидящая за столом секретарь.
— Доложите: «Тринадцатый».
Девушка сняла трубку телефона.
— К вам «Тринадцатый».
— Проходите, вас ожидают, — произнесла секретарь, положив трубку телефона.
«Феникс», получив информацию о провале группы переговорщиков, давно ждал «Тринадцатого». Ему не хватало полной картины произошедшего, чтобы принять решение.
Теперь на него смотрела Москва и он себе не принадлежал. От его доклада в Москву зависела не только судьба его людей, но и судьба тех морских пехотинцев, находящихся за забором воинской части. Никто не хотел проливать кровь, правда, рядом с ним были советники, влияющие на ход операции «Русская весна».
«Феникс» задумался и решил провести совещание, заслушав заинтересованных лиц перед тем, как докладывать в Москву. По сути, «Феникс» перестраховался, организовав круговую ответственность и частично снимая ее с себя.
— Совещание, — и «Феникс» назвал время проведения совещания, — на совещание пригласите руководителей силовых структур, «туристов» и «Тринадцатого».