Страница 29 из 73
— Я и так говорю вам правду.
Мой ответ заставил его скептически улыбнуться.
— Безусловно. Сделаю вид, что я этому верю.
Склонив голову набок, несколько секунд изучающе рассматривал меня. Потом продолжил.
— Ключевые структуры нашего ведомства обратили на вас внимание несколько позже. Когда вы неожиданно наладили контакт с новым главой Мьянмы, а потом провернули какую-то хитрую схему с тайцами. Перед этим разыграв комбинацию с триадами и умудрившись вовлечь туда нашего сотрудника.
Он выдержал паузу, давая мне всё осмыслить. После чего заговорил вновь.
— Сразу подчеркну, мы не в курсе деталей ваших договорённостей с главой Мьянмы. И обвинять вас в этом сотрудничестве не собираемся. В конце концов, сразу две корейские компании получили выгодные контракты, а как я слышал, уже сегодня туда вылетает бывший корейский дипломат. Официально в качестве общественного наблюдателя, но на самом деле ему будет поручена координация организации выборов и переговоры с консультантами ООН. Всё это отвечает национальным интересам Кореи.
Кивнув, я поинтересовался.
— Раз так, то что вас не устраивает в этой ситуации? Или вы собираетесь обсудить фигуру следующего президента Кореи?
К моему удивлению, он отрицательно покачал головой. А в глазах мелькнуло вполне натуральное возмущение.
— Не скажу, что все наши сотрудники чисты на руку и строжайше блюдут закон. Но разведка никогда не вмешивается в политику на стратегическом уровне. А те из нас, кто пересекает черту, быстро оказываются не у дел.
Видимо, заметив лёгкое удивление на моём лице, продолжил.
— Помощь отдельным фигурам с решением их частных вопросов, это одно. Особенно, если в процессе получается собрать дополнительный материал, который можно использовать в дальнейшем. Глобальное и целенаправленное влияние на политику в целом, совсем иное.
Я согласно наклонил голову. После чего задал вопрос, который сразу же возник в голове.
— Тогда зачем вы захотели со мной встретиться?
Собеседник помолчал, смотря на меня. Бросил взгляд в сторону. Снова вернул его на меня.
— Думаю, вы согласитесь с тем, что погружены в политические процессы. Как внутри Кореи, так и за её пределами. Хотите вы или нет, но ваша фигура уже является компонентом внутреннего механизма нашего государства. Плюс, вы ещё и тесно связаны как минимум с тремя чеболями, а четвёртый пятнадцать минут назад перевёл на ваши счета сто двадцать миллионов долларов.
Сделал паузу, оценивая мою реакцию. Со вздохом покачал головой.
— Никогда не встречал людей с подобным самоконтролем, если быть честным. Смотрю на вас и невольно удивляюсь, как такое возможно?
Я усмехнулся.
— Попробуйте поработать в любой корпорации. На самой низшей должности, где приказ может отдать абсолютно любой, а каждый коллега, своего рода «сонбэ». Отличная школа для агентов, которым необходимо маскировать эмоции.
Тот кашлянул и укоризненно посмотрел на меня.
— Когда-нибудь вы расскажете мне всю правду.
Я сразу же кивнул.
— Безусловно. Признаюсь, что я капитан-лейтенант пятнадцатой разведывательной эскадры флота Альфа Центавры и прибыл сюда с миссией глубокого внедрения.
Секунд пять он молчал, хмуро меня разглядывая. Потом тяжело вздохнул.
— Вы вот смеётесь. А я ведь внесу это в отчёт. И как знать, что об этой фразе подумают аналитики. Как бы у нас команды по оценке инопланетной угрозы не появилось. Или целого отдела… Бюджета и так не хватает.
Сделав короткую паузу, недовольно дёрнул уголками губ и заговорил вновь.
— Возвращаясь к нашей теме. Вы тесно вовлечены в политический процесс. Любую атаку на вас наше ведомство может рассматривать, как вмешательство во внутренние дела Кореи и попытку дестабилизации ситуации.
А вот это уже было интересно. Слегка наклонившись вперёд, я тихо уточнил.
— Атаку на меня? Из-за пределов Кореи?
Мужчина довольно улыбнулся и кивнул.
— Именно так. Как вы сами понимаете, мы вели за вами наблюдение. Негласное. На всякий случай. Такое позволяется законом, при наличии ордера судьи, и поверьте, такой у нас имеется. В процессе, наши люди выявили группу неизвестных, которые занимались тем же самым. Пытались отслеживать всю вашу активность, делая это максимально незаметным образом.
Замолчал, постукивая пальцами по столешнице и тщательно вглядываясь в моё лицо. Потом разочарованно выдохнул и заговорил вновь.
— Безусловно, мы их проверили. Оказалось, это агенты одной из частных военных компаний. Из Штатов. Есть у них и такая специализация — тайные операции. В том числе с нарушением закона, как эта. В теории, мы могли бы их сразу арестовать. Но думаю, вы сами понимаете во что это выльется. Даже если не попадёт в прессу, по нашей линии будет полноценный скандал. А уж если просочится в медиа, всё станет ещё тяжелее.
Частная агентура. Из Штатов. Роберт Грэм. Он всё-таки нашёл меня первым. И всё это время держал ситуацию на контроле. Возможно не с самого начала, но как минимум последние события ему должны быть известны. Что значило — все методы маскировки теряли всякий смысл.
— Как давно они за мной наблюдали?
Разведчик усмехнулся.
— Вы и этой новости не так уж сильно удивились. А судя по вопросу, даже предполагаете, кто именно за вами следит и возможно даже знаете, почему. Кто вы такой, Мин Джин Хо?
Я с улыбкой пожал плечами.
— Кажется мы обсуждали очень похожий вопрос в самом начале нашей беседы. Формулировка была немного иной, но суть такой же.
Мужчина слегка наклонил голову.
— Тогда я переформулирую. Что именно заставило их обратить на вас такое внимание? Почему люди из Штатов заинтересованы в вашей персоне настолько, что тратят приличные деньги на такого рода специалистов? За вами наблюдают спецы, чей уровень подготовки позволяет задействовать их в операциях против первых лиц государства. Но при этом они торчат здесь, следя за директором корейской фирмы, с относительно слабой службой безопасности и без миллиардной капитализации.
Выдержав его испытующий взгляд, я вздохнул.
— Мне тоже интересно, кто именно нанял этих людей и почему они за мной наблюдают. И да, я действительно могу сделать некоторые предположения.
Разведчик заинтересованно приподнял брови, а я продолжил.
— Вы же в курсе, какой именно закон будет совсем скоро внесён в парламент? Буквально в этот понедельник.
Тот чуть поморщился.
— Биотехнологии? Одобренные опыты на людях, ради прибыли?
Теперь настал мой черёд издать вздох.
— Вы его читали? Там где-то есть строчки про принудительные опыты на людях, которые с этим не согласны? Или попытка вылечить безнадёжного ракового больного, это по-вашему тоже опыты, которые нужно запретить?
Как ни странно, разведчик чуть смутился. Даже на миг отвёл глаза.
— Нет, это скорее хорошо. Если в конце концов поможет, конечно. Но там ведь не только это.
Я кивнул.
— Не только. Ещё возможность выращивать клонов и использовать их органы для пересадки. Только вот мозг у них развиваться не будет. Они даже в сознание приходить не будут. Ни разу. По сути, их разум ни разу не включится. А какой у нас основной постулат самоопределения? «Я мыслю, значит я существую.» Можно назвать существующим объект, который ни разу самого себя не ощутил? У которого не проскочило ни единой мысли?
На секунду сделав паузу, продолжил.
— Теперь подумайте, какое количество жизней они могут спасти. А еще представьте, что будет, если нейрохирургия перейдёт на уровень, достаточный для пересадки головного мозга. Какой прорыв сможет сделать медицина, получив возможность работать с клонами без всяких ограничений?