За власть Советов!

Мне кажется, большевикам следует принять меры к расширению своей социальной базы путем привлечения в нее более широких слоев населения. Главное сейчас — это укрепиться внутри страны и не допустить разрастания гражданской войны.

— А конкретно?

— Как ни крути, а подавляющее большинство населения страны — это крестьяне. Большевики в дальнейшем сделали ставку на голытьбу — крестьянскую бедноту. Среднее крестьянство притесняли, а богатое — просто уничтожили. Это привело в дальнейшем к многочисленным восстаниям крестьян, затянуло гражданскую войну на долгие годы и вызвало колоссальные потери населения.

Между тем, извините за прямоту, крестьянская голытьба, это в основном, лентяи и пьяницы. Трудолюбивый крестьянин на наших землях наверняка станет середняком, а оборотистый — богатеем. Вот и надо делать ставку на середняков. Они составляют более половины крестьянства. Интересы крестьян выражают эсеры. Правые эсеры большевикам идеологически чужды. А вот левые эсеры по идеологии близки к большевикам.

Кроме всего прочего, из 7 миллионов солдат действующей армии, 6 миллионов составляют крестьяне. И все они покинут армию со своими винтовками. Их притеснять просто опасно. Только локальная разрозненность крестьянских восстаний позволили большевикам в дальнейшем удержатьвласть.

Поэтому, с левыми эсерами следует заключить союз и всячески его укреплять. Вплоть до заключения юридически значимого договора с взаимными обязательствами и гарантиями. Предоставить им половину постов в СНК. Вождь левых эсеров Мария Спиридонова — адекватный и ответственный товарищ. И кстати, она высоко ценит лично Вас, Владимир Ильич.

— Да, согласен с Вами. Хорошо знаю Марию. Замечательная женщина, пламенный революционер и надежный товарищ. Продолжайте, я слушаю.

— Думаю, нужно форсировать заключение союза большевиков с левыми эсерами. А Вам договориться лично со Спиридоновой. Заключить личный союз, если хотите. В перспективе это сильно поможет на предстоящем съезде Крестьянских депутатов и в Учредительном собрании. Левые эсеры значительно расширят Ваш кадровый резерв.

Далее, следует привлекать на свою сторону интеллигенцию и офицерство. Следует четко заявить, что большевики отнюдь не отрицают свободу слова и собраний. А то, вы уже целый ряд газет позакрывали. Откройте их обратно. Объявите, что Учредительное собрание будет созвано в оговоренные сроки. Потом, конечно, из тактических соображений его созыв можно будет затянуть.

Далее, большевики совершенно неправильно отнеслись к офицерству. Напомню, что большевики поощряли неподчинение солдат командирам, что весьма способствовало развалу армии. Солдаты просто били офицеров, срывали с них погоны и даже стреляли. Уцелевшие офицеры раздражены, обижены и растеряны.

— Ну, если бы мы армию не разложили, так и революция бы не победила. Армейцы нас бы задавили.

— Это так. Но, это уже в прошлом. Теперь с этим нужно заканчивать. Офицерство было дворянским до войны. Однако, сейчас офицеры — дворяне в большинстве уже погибли на фронтах. В армии на низовых должностях сейчас командуют офицеры военного времени, в основном из образованных разночинцев, прошедшие ускоренный курс обучения, но уже имеющие реальный боевой опыт. Вот их и нужно привлечь на свою сторону. Если они примкнут к контрреволюции, как это было в моем прошлом, гражданская война очень затянется.

В армии нужно восстановить авторитет командиров. Приставить к ним комиссаров. Пусть комиссары визируют приказы командиров. Но, в военные дела комиссары лезть не должны. Это прерогатива командиров. Забота комиссаров — идеологическое воспитание солдат, дисциплина, снабжение и другие хозяйственные вопросы.

Впрочем, обустройство Красной армии — это тема отдельного реферата. В ближайшее время, после заключения договора с Германией, предстоит сократить армию раз в десять. Солдаты пойдут домой. А куда деваться офицерам? Чем зарабатывать на хлеб? Вот и вербуйте их в чиновники. Они все, в той или иной мере, образованные люди. В прессе об этом напишите.

Относительно чиновников. Бастуют в основном высшие и средние начальники. У них есть сбережения. За счет их они и живут. У рядовых служащих сбережений нет. Они бы и рады выйти на работу, да боятся, пока что, своих начальников больше, чем властей. Гораздо лучше их не принуждать, а заинтересовывать. К примеру, объявите, что все служащие, как и рабочие, помимо оклада, будут получать продовольственный паек. Широко объявите, что те чиновники, которые первыми выйдут на работу в числе первых 10 % от штата, получат повышение в должности на одну ступень. Следующие 40% вышедших она работу станутся на своих местах. А оставшиеся 50% будут уволены без выходного пособия. Вместо них наберете бывших офицеров.

— Где же мы возьмем столько продовольствия? Паек ведь придется давать и учителям, и врачам, и земским служащим.

— Во-первых, армия сократится минимум на 6 миллионов человек. Их кормить уже не придется. Во-вторых, сейчас инфляция очень высокая. Реальная покупательная способность денег падает. Чтобы сохранить потребление продуктов населением, так и так придется поднимать оклады всем служащим. А продовольственный паек просто заменит часть зарплаты. От этого еще и инфляция уменьшится. А те, кого вы уволите, вынуждены будут покупать продукты за дорого.

— А что? Красивое решение проблемы! Пожалуй, в этом есть смысл. Надо с экономистами проработать. А что предложите по Викжелю и другим забастовщикам?

— Сейчас юридически еще идет война. Объявите военное положение. Забастовку во время войны приравняйте к государственной измене. С соответствующими последствиями, вплоть до уголовных. Это и чиновников тоже касается. Далее. В каждом железнодорожном депо наверняка существуют ячейки большевиков или левых эсеров. Эти ячейки по телеграфу пусть заочно выдвигают своих депутатов на съезд нового профсоюза. И заочно же по телеграфу пусть проголосуют за создание профсоюза. Новый профсоюз объявит Викжель преступным. А СНК распустит его на основании военного положения. Несогласных членов Викжель арестовать военными отрядами Советов, продержать в «кутузке» несколько дней на хлебе с водой, а потом отпустить. Будут «шелковыми».

Так же следует поступить и с другими забастовщиками.

— Это что, так было сделано в вашей истории?

— Да, примерно так. Только, шли к этому долго. Месяцы. А можно и нужно сделать быстро. Так с какого реферата мне начать, товарищ Ленин?

— Пишите о персональном составе СНК и ВЦИКа. Кадровый вопрос для нас важнейший. Потом о борьбе с саботажниками.

Тут дверь открылась и вошла слегка полноватая круглолицая женщина — супруга Ленина Надежда Константинова Крупская.

— Наденька, как ты сегодня, не слишком устала? А мы вот тут с товарищем Железняковым беседуем.

Железняков встал, слегка поклонился и гаркнул:

— Здравствуйте, Надежда Константиновна!

— Экий бравый молодой человек. Но, симпатичный. Устала, конечно. В совете Выборгского района дел невпроворот. Ты в курсе, что Бонч-Бруевич предложил мне временно заменить его в должности твоего секретаря?

Ильич не знал, что Бруевич предложит это именно Надежде, но предпочел подтвердить.

— Да, конечно. Но, это временно, неделя, максимум две. Ты же работала у меня секретарем в эмиграции, так что, справишься.

Спасибо Вам товарищ Железняков. Вы уж лучше ночью поспите, а поработаете завтра с утра. Мне удобнее будет ознакомиться с вашей запиской вечером, часов с девяти.

— Очень ценный молодой человек. — Пояснил Ильич в ответ на вопросительный взгляд своей жены. — Интересные мысли высказывает. Напишет для меня реферат о реформе армии. — Он решил пока сохранить тайну Котова даже от жены.