Страница 5 из 41
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кличкой Слоник Акимычева окрестили еще в изоляторе временного содержания. Затем эта кличка перекочевала бог весть какими путями за ним в следственный изолятор, пересыльную тюрьму, а оттуда — в колонию строгого режима. Он не блистал тюремными навыками и уголовной терминологией, и это сразу бросилось в глаза тем, для кого суд, приговор и камера были такими же естественными обстоятельствами жизни, как хлеб и вода. Но первые же попытки приручить новенького, попробовать сделать из него прислужника ничего не дали. Акимычев показал свою силу и неожиданно для всего сброда стал его главарем, хотя никто его не знал и не числился он в их безошибочных списках кандидатов на долгую компанию — ни татуировки, ни блатного жаргона, ни особенного артистизма. И хотя статья 117 у всех уголовников и во все времена вызывала брезгливость, и более того, человек, севший по этой статье, моментально становился в их кругах изгоем, с Акимычевым ничего подобного не случилось. Наоборот, он сам быстро оброс прислужниками и добровольными помощниками, первым ел и пил самое вкусное, был всегда в тепле. И даже когда спал, ни у кого, даже у самого отчаянного и озлобленного, не поднималась рука на него. Слишком силен и страшен этой силой был новый осужденный. Зауважали его еще и за то, что «солидный» приговор и судьбу свою Слоник воспринимал совершенно спокойно, как будто был к этому готов всю жизнь.
Близким друзьям он как-то говорил: «Кто из людей живет дольше всех? Кто счастливее всех? Дирижеры! Им покоряются…»
На судебном процессе один из свидетелей вспомнил это откровение Акимычева, но это только рассмешило обвиняемого.
«…При допросе потерпевшая, ученица 10-го класса 762-й московской школы Лариса Прихожева, показала, что автомашина марки «Жигули» была красного цвета и на заднем стекле висела картинка, изображавшая выгнувшуюся в прыжке пантеру. Номер потерпевшая не запомнила, так как, по ее утверждению, у нее не было даже мысли запоминать такие подробности — слишком порядочным казался мужчина, пригласивший ее на прогулку.
Потерпевшая рассказала далее, что водитель, представившийся ей после окончания соревнований на сдачу норм ГТО тренером гандбольной команды, спросил, не желает ли она, Лариса, совершенствовать свое спортивное мастерство в секции известного клуба. Получив согласие, он предложил девушке довезти ее до дома, чтобы там переговорить с родителями относительно ее дальнейшей спортивной судьбы, Лариса согласилась. Человек, назвавшийся тренером, повез потерпевшую по городу, однако, сославшись на необходимость заправки двигателя, свернул на загородное шоссе, после чего, нанеся потерпевшей побои, изнасиловал ее и пригрозил убийством, если она скажет кому-либо о случившемся.
В ходе расследования данного дела оперативно-следственная группа заинтересовалась фактами нескольких аналогичных преступлений, совершенных в разное время…»
В исправительно-трудовой колонии Акимычев и Семериков быстро нашли и поняли друг друга, хотя оба чувствовали, что между ними вскоре может развернуться борьба. Правда, вначале Семерку настораживала злополучная 117-я статья Уголовного кодекса, но после того, как Акимычев, подойдя к нему после ужина, сказал: «Для тебя, Король, есть у меня козырь — статья 146… Годится?», Семериков протянул ему руку:
— Годится.
— А если я наврал? — спросил Слоник.,
— А мы проверим.
— И если?..
— И если ты наврал — пеняй на себя.
«Ночью 10 августа 1971 года на станции Черная Тихорецкого района Краснодарского края при ограблении универмага были нанесены смертельные ранения сторожу Сергееву Антолию Александровичу. Прибежавшим на его крик и пытавшимся помочь ему людям он рассказал, что, когда, услышав шум в универмаге, вошел туда, его чем-то ударили по голове. Сергеев бросился бежать. Его преследовали двое преступников, догнали и несколько раз ударили ножом в спину и грудь. О преступниках Сергеев сказал только, что раньше он их никогда не встречал. Через несколько часов Сергеев умер.
В октябре с.г. было установлено, что в ограблении магазина и убийстве сторожа Сергеева принимали участие жители г. Тихорецка ранее судимые Семериков и Уланов, работавшие по найму на строительстве Трипольской школы, расположенной в девяти километрах от Черной. При задержании Уланов рассказал, что совместно с Семериковым они ограбили универмаг на станции Черная и убили помешавшего им сторожа. Семериков все отрицал На очной ставке Уланов отказался от прежних показаний и заявил, что оговорил себя и Семерикова…
При дальнейшем расследовании под тяжестью неопровержимых улик Уланов вторично сознался в совершении им совместно с Семериковым ограбления универмага и убийстве сторожа. Семериков продолжал настаивать на своей непричастности к этому преступлению. В результате целого ряда доказательств, очных ставок, следственных экспериментов Семериков тоже сознался в том, что принимал участие совместно с Улановым в ограблении универмага, однако отрицал свое участие в убийстве сторожа, показав, что оно было совершено его сообщником Улановым единолично. Уланов подтвердил показания Семерикова…»
«Следствием установлено, что Акимычевым в течение двух последних лет был совершен ряд ограблений и изнасилований, в том числе несовершеннолетних.
Самое страшное то, что подсудимый, которому государство предоставило все возможности для гармоничного развития личности — учеба в институте, занятия спортом, перспективная работа и так далее, — даже эти возможности использовал для своих преступных целей. Он, бесспорно обладающий определенной суммой знаний, употребил эти преимущества не во благо государства и общества, но во вред ему. Причем употребил сознательно, испытывая даже необходимость в совершении вначале правонарушений, а затем и преступлений. Так что это не ошибка молодости, не порочное заблуждение. Тем более что у него уже была одна судимость…»
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Полковник Марута у аппарата.
— Привет, Дмитрий Максимович.
— Здравия желаю, товарищ генерал!
— Ну, что там у тебя по делу Семерикова—Акимычева?
— Э-э… Пока все то же, товарищ генерал.
— Что значит «то же»?
— Ведется усиленный поиск по схеме «Спираль».
— Сегодня уже…
— 14 января, товарищ генерал.
— Вот именно. 20-го тебе докладывать в управлении, Дмитрий Максимович.
— Знаю… Но, извините, мне кажется, сроки все же необходимо сдвинуть.
— Это почему же?
— Экстремальные условия.
— Конкретнее!
— Схема «Спираль», задействованная после срыва первичного розыска, сама по себе предполагает расширение территории операции. Это во-первых. А во-вторых, побег был тщательнейшим образом подготовлен…
— Ну, это не аргумент. В обязанности ваших, полковник, служб как раз входит пресечение самой возможности такой подготовки, а тем более ее результативного использования.
— Я не снимаю с себя ответственности.
— Я тоже, кстати… Ну хорошо. А в-третьих?
— А в-третьих, товарищ генерал, в-третьих — это продолжение во-вторых: экипировка, вооруженность, тренированность, регулярная смена упряжек. Олени, нарты и оружие изъяты еще у двоих — у… минуточку… у пастуха колхоза «Рассвет» Якутской АССР… сейчас… Романова — квадрат 16-Г и охотника Амурской области Брусничного — квадрат 21-А.
— Люди не пострадали?
— Легкие телесные повреждения.
— Как быстро устанавливаете маршрут?
— Преступники применяли угрозы, поэтому оба потерпевших сообщили об ограблении лишь на четвертые сутки.
— Ясно… Резко меняют направление или отсиживаются…
— Так точно, товарищ генерал. И определить предположительное местопребывание их в каждый конкретный момент не представляется возможным. Первоначально вырисовывалось направление к Охотскому побережью, но оно, как мы убедились, оказалось отвлекающим.