Зов Предков

Я подошел вплотную к надгробию и – остолбенел! Там красовалась моя собственная фотография и подпись с именем, дата рождения и… дата смерти: 31.10.09.

Мой рот открылся и никак не хотел закрываться обратно. Мысли путались и я не мог совладать собой.

В этот момент сзади меня раздался тонкий смешок, а в следующий – за локоть меня взяла чья-то рука.

Я обернулся – и увидел, что вся поляна заполнена неизвестно откуда взявшимися посетителями. Некоторые из них стояли, некоторые плясали и бегали среди папоротника, некоторые висели на деревьях – им было мало дела до меня. Выглядели они похожими на девушек и юношей, но серебристого цвета и совершенно без одежды. Тела их были полупрозрачны и эфемерны. Вскоре я заметил, что и лиц у них не было – одна пустота. На головах у них красовались венки из лилий, папоротника, дубовых листьев или рябины.

Заиграла ритмичная музыка из свирелей и бубнов, напоминавшее песню осеннего ветра, и все присутствующие пустились в пляс. Их движения мне напомнили пляску опавшей листвы на ветру – в ней не было ничего человеческого – я имею в виду свойственной человеческому телу пластике. Это было правильное и красивое, но какое-то стихийное и неодушевленное движение. Пение их – ибо через некоторое время они запели – напоминало шелест осенних листьев.

Рядом со мной стояла такая же безликая призрачная девушка. В руках она держала ветку с распустившимися на ней белоснежными цветами, от которых исходил медовый яблочный аромат.

От всех фигур и от «моей» девушки веяло арктическим холодом. Я прикоснулся к ее руке – она была буквально соткана из необычайно плотного воздуха.

Между тем ритм музыки и танец фигур все ускорялся и ускорялся – до тех пор, пока они не слились в один призрачный круг, а потом порыв ветра подхватил их – и они, опять-таки, как ворох осенних листьев, стали взмывать вверх, улетая куда-то на восток.

Тогда девушка одела на мою голову венок из лилий и прикоснулась ко мне жезлом. Я почувствовал удивительную легкость во всем теле, меня также подхватил ветер – и я понесся на восток. Вдали виднелась Лысая гора, только без каменной короны на вершине.

За все время полета девушка не обмолвилась ни словом, что было неудивительным при отсутствии у нее рта. Я мельком взглянул вниз и увидел бескрайние болота, словно широченный крепостной ров, отделявшие гору от того места, где ранее находился я. Затем оценил крутизну склонов горы и подумал, что своим ходом до вершины мы добирались бы долго и трудно, и не факт, что добрались бы. В некоторых местах были настоящие трясины, покрытые отвратительной затхлой ряской, а еле видная тропа на горе то и дело обрывалась у отвесных склонов. Откуда-то пришло понимание, что тот путь, каким я сейчас попадаю туда – единственно возможный. Поход изначально был обречен на неудачу. А мои друзья погибли бы – либо на болотах, либо при восхождении…

Приземлились мы на площадке «рта» «лысого черепа». В отличие от «доисторического» «черепа» – «рот», «глаза» и «нос» странной горы были завалены осыпавшейся породы. Но для моей проводницы, видимо, это не составляло проблемы. Она прикоснулась своим яблоневым жезлом – и я спокойно прошел вместе с нею прямо через стену.

Моему взору тут же открылась впечатляющая картина. Просторный грот, с потолком, напоминающим верхнее небо черепа – покатое, округлое – был заполнено светящимися существами. Поэтому он и не нуждался в других источниках света. Я посмотрел на себя – и увидел, что ничем от них не отличаюсь. И у меня тоже не было лица. Оставалось загадкой, как же я вижу, но мне на ум сразу же пришла теория о «тонких» чувствах, и вопрос отпал сам собой.

У дальней стены стоял трон из лунного камня, на котором восседала Владычица – также безликая, в серебряной короне имитировавшей цветы и листья лилий, с лунными камнями, в длинном серебристом платье, по которому пробегали яркие искорки.

Я был в шоке. После всех этих откровений про пауков и сети, после ужасного видения с чудовищами и лица со змеиными головами, я ожидал во чреве этой горы чего угодно, только не этого. А сейчас передо мною – идиллическая картинка из кельтского фольклора, что-то вроде «Лебединого озера» в Большом, поставленного специально для важного интуриста.

«Ты удивлен тем, что видишь все это? – словно прочитав мои мысли, телепатически произнесла Владычица. – Не удивляйся. Как ты мог бы догадаться, если бы тщательно сопоставил факты, Предки принимают разные образы в зависимости от того, чего мы хотим и какие цели перед собой ставим. Я постаралась тебе показать главные из них. Впрочем, что-то подобное есть и у людей – сегодня они рвут и мечут, истязая и себя и окружающих, завтра они радуются и веселятся, заражая своей энергией, дома они играют одну роль, на работе – другую, наедине с самими собой – третью. Это примитивное, но подлинное отражение действительности. Мы таковы. В бесчисленных мифологических традициях, о которых мне нет нужды говорить тебе, люди так нас и запечатлели: гневными и милосердными, карающими и милующими, щедрыми на дары и беспощадными на наказание, ужасными чудовищами и прекрасными богами. Сегодня у нас праздник – еще один из нас присоединился к нам. И мы принарядились. Посмотри, мы все тебе рады!»

Владычица обвела рукой присутствующих и моя голова едва не взорвалась от нахлынувших в нее мысленных приветствий.

«Не стоит воспринимать жизнь примитивно, в черно-белых категориях добра и зла, жизни и смерти, созидания и разрушения. Мы не рассматриваем ее так. Тебе еще многому предстоит научиться. К сожалению, долгая жизнь в человеческом образе негативно сказывается на сознании: гусеница видит мир не так, как бабочка. Но через это проходили многие – не ты первый, не ты последний. Сейчас ты можешь спрашивать, а я буду отвечать. Но когда ты закончишь, я задам тебе вопрос, на который ты не сможешь не ответить…» – в ее «голосе», как мне показалось, прозвучало еле скрытая угроза.

Что ж – именно для этого я сюда и явился!

– Ты - моя мать?

– Да. Как и мать всех тех, кого ты видишь вокруг. Я, если угодно, матка одного улья, одного муравейника. Только Я могу порождать себе подобных.

– Ты убила моего отца?

– Тот, кто дал свою жизненную силу Матери, сам лишается ее. Зачатие нового члена нашего рода – очень энергоемкое дело…

– А твои родственники?

– Все те, кто окружают нас в человеческом мире, рано или поздно погибают от истощения. Пришлось устроить фейерверк на прощание, чтобы это не было таким заметным.

– Что с Тамарой?

– Она – мой новый сосуд, который зачнет очередного ребенка в свое время… – тут меня передернуло – я не мог себе даже представить от кого, каким образом она может зачать, а тем более как может родить! – …ее развитие идет очень быстрыми темпами.

– Почему у вас нет лиц?

– Лицо – признак индивидуальности, личности, а мы – сгустки чистой энергии, духи. Мы похожи друг на друга как две капли воды. Нам не нужны и внешние различия.

– Откуда эти странные стишки про «мертвую дочь», оковы и освобождение?

– О-о-о, ты подошел к сути вопроса. Это, пожалуй, самое главное, что мне предстоит тебе поведать. Это наше величайшее пророчество, которое, как и всякое пророчество, недоступно без толкования. Естественно, что «мертвая дочь» – это Я…

Когда-то давным-давно в этой вселенной были только две великие расы – Предки и Иные. Сейчас их уже много больше…

О нашем происхождении я умолчу, потому что это знание дается только при посвящении, но скажу, что мы едины настолько, насколько могут быть едины брат и сестра, но враждебны друг другу настолько, насколько могут быть враждебны друг другу тепло и холод.

Иными правит мой отец, Я – Предками. Я, как и Он, могла порождать себе подобных. И Я рождала их. Потом я захотела создать свою колонию, стать царицей своего улья. Отец мне не позволил. Между нами произошла великая война…