Наёмник

Поэтому сожаление Ярослава и Кеша насчёт этих фланирующих красавиц были только в том, что рядом находились офицеры. Это был обычный страх наказания, но не стеснение. Не будь офицеров, то Ярослав просто подошёл бы к девушкам, ну и предложил... Нет, не постель. Может, потом и была бы постель, но сейчас... Сначала...

Прогулку по Кару или в «мёртвый город». Или посмотреть, как на восточный рынок утром привозят товар. Или как рыбаки в четыре утра везут рыбу с ночного улова, накатываясь волной лодок на берег, где их ждёт толпа торговцев. Или как становятся под погрузку гиганты контейнеровозы. Как утром расходятся торговцы водой, проверяя горло странными песнями. Ведь именно самые крикливые продадут больше воды!

Короче, всё то, что она в своей жизни никогда не увидит. Не потому, что не может. Просто никогда в эти места САМА она не попадёт. Ведь жизнь обычного человека слишком суетная. Мы все куда-то бежим, надо это, надо то... Потом оглядываемся, а год улетел, за ним пять. А вспомнить-то и нечего! ПРОСТО жизнь. И остаётся сначала лёгкая грусть, потом раздражение, а потом злость. На окружающих, на весь мир, на себя. Не надо! Это просто жизнь. А, всё равно, это несбыточные фантазии!

«Лучше к вольнонаёмным схожу, пожалуй!», – думал Ярослав. Посмотрел на Кеша, встретился глазами с ним. Они одновременно кивнули, понимая, что думают об одном и том же. Там, конечно, все хиханьки заканчиваются одинаково. Сначала ужин, потом номер в ПРИЛИЧНОЙ гостинице, встречи пару раз с цветами и вином, а потом вызов к молчи-молчи и перевод девчули на другую базу. Низя! Это слабость, через которую могут достать всё подразделение. Иди в бордель! Брезгуешь? Купи крем! Так и живут все в подразделении. Это плата за то, что их рота лучшая! Никаких чувств, ни боже мой! Только плотские грехи.

Но некоторым этого было мало. Ярослав с Кешем считались из-за этого странными и ещё много разных слов. Иногда, не очень умные, говорили: «пидорасы». Мордобой, госпиталь, плац, наказание. Не важно, кто из их тандема слышал гадость. Били оба одинаково быстро и без раздумий. Психолог даже попыталась поднять вопрос о расформировании двойки. Ага! Хрен! Мари, чтоб ей икалось во время секса и на горшке, проверяла их сотни раз и вывод был однозначный... Нельзя! Не выгодно!

Командир просто выкладывал тесты на очень аккуратных бумажках перед проверяющими. Лучшая двойка в тире. Лучшая при штурме. Лучшая при обороне. Лучшая в парном рукопашном бое. Совместимость, по мнению той же Мари, девяносто семь процентов. Так что все, в зависимости от образования и экспрессии, говорившие гадости, прошли через санитарную часть или через госпиталь. Или, в зависимости от количества алкоголя, было это распределение среди госпиталей? Ярик с его тенью не обижались после этого на побитых. И не отвечали. Почти. Правда, прошли через кучу наказаний. Ну... За всё надо платить!

Уже в столовой, после увольнения, Ярославу рассказали, что из метрополии прибыли две барышни. Первая – ведущая федерального канала и вторая – корреспондент одного из топ-каналов Фракийской метрополии. А с ними десяток спецов-телевизионщиков и десяток обслуги. И даже ЧЕТЫРЕ охранника. Полномочия у них как у министров. И эти дурынды собрались в центр четвёртого континента, в республику ЦАРИК.

Это такая ж..а мира, что просто не передать словами. Правительство там контролирует лишь часть территорий. Часть территории контролируют крупные компании и их очень многочисленная частная охрана, а часть страны – просто банды контролируют. Причём в банде может быть и три человека, и триста, и тридцать три тысячи человек. Некоторые банды контролируют даже города. Ведь автомат ругийского производства стоит сто ацеольских марок, ну очень новый и с кучей прибамбасов, а старый – двенадцать марок, а чёрный нигер с автоматом в год заработает никак не меньше пятисот ацеольских марок. Да, две трети забирало начальство, но оставшихся денег хватало на всё!

А тут ещё и ругийцы влезли в несколько крупных месторождений, а их потом просто так не выгонишь. Компании , которые потеснили на рынке и в стране, залили местных оружием, чтобы выдавить конкурентов. После этого военные сменили правительство. Вот просто, взяли и арестовали президента. Потом, под шумок, его расстреляли. Потом прошли самые демократические выборы, и один из генералов стал новым президентом. А пара других обиделась и расстреляли нового президента за коррупцию. А коррупционеров было много. Их тоже расстреляли. Потом новые, САМЫЕ демократичные выборы и новый президент. Территории, которые контролировало правительство, после каждых выборов сокращались, потому что сокращалась армия. Очень уж новым президентам не хотелось в ряды коррупционеров.

Короче, в стране сплошной треш и угар, а эти дуры договорились с несколькими бандами о БЕЗОПАСНОМ проезде и снятии нескольких десятков репортажей по дороге туда, а потом по дороге обратно! Когда руководство Легиона попыталось достучаться до девушек и донести, что даже они, то есть Легион, не может гарантировать им там безопасность, корреспондентки сказали, что их нужно сопроводить лишь до границы, а там им гарантировали безопасность. Причём это непросто какие-то писюхи, насосавшие рейтинг, нет! Это, несмотря на внешность, волчицы! Да, волчицы...

Только волчицы, выросшие в цивилизации. Там, где есть суды, связи, полиция и жандармерия. Выросшие среди горячей воды и унитазов, интриг и подсиживания, юристов и рейтингов! Да, там тоже есть опасности и злодеи, но это злодеи цивилизации. Эти дивы со своими связями и навыками, сотрут в порошок министра. А уж полковника Легиона, командира Ярослава, подавно. Корреспондентки могут договорится о пролёте их самолёта через пять границ и несколько стран. Корреспондентки могут притащить кучу народа без виз в другую страну. Даже могут заставить Легион их сопровождать. Могут даже убить, но не своими руками. Только всё это заканчивается буквально за порогом Легиона или границей любого города. А здесь...

Здесь, на четвёртом континенте, среди чёрных, всё не так. Это там, в метрополии, чёрный может быть наркоманом, адвокатом, актёром и президентом. Здесь ВСЁ не так. Здесь в крупных городах – двадцать первый век со всеми недостатками и достоинствами. Чёрные там в костюмах за пару тысяч ацеольских марок. Через триста километров от них уже девятнадцатый век со всеми его радостями и печалями, вплоть до рабства и судов Линча, причём не обязательно над чёрными, может быть и над белыми. В этих поселениях и городках чёрные могут быть даже в рубище, кандалах или в костюме из шёлка. Ещё через триста километров от городов – уже мораль и общение века семнадцатого. Там чёрный может уже носить шкуры, а на шее зубы человека и необработанные драгоценные камни, за которые на первом континенте можно купить огромный дом и кучу слуг. А ещё через триста километров...

Там есть всё, что было на этом континенте за всё время его существования, от неандертальцев до бронзового века, да плюс двадцать первый век, включительно. Вплоть до плаща из кожи человека, людоедства и жертвоприношений. Всё то, о чём вы только читали в исторических трудах, представляли в страшных фантазиях и боялись по ночам. Легионские офицеры, абсолютно ВСЕ, – не паркетные шаркуны. Волки, прошедшие через кровь и пот. У всех у офицеров – приличное кладбище лично убитых и огромное кладбище убитых по их приказам. И они понимали, что ждёт группу телевизионщиков в ЦАРИКе. Поэтому офицеры Легиона пытались девушек отговорить, как могли. Лично и всем миром. Здесь, на этом материке, крутость современного века роли не играет, но как это доказать людям с другими ценностями, никогда не убивавших лично? Здесь нужны другие качества и принципы, а девчонки просто этого не понимали! Здесь мораль должна быть другой. Эх!