Березовый шарф

Холмс открыл очередную газету. "Опальный олигарх Баобаб Березович покончил с собой утром 23 марта в своем поместье, повесившись на шарфе в ванной комнате. Об этом свидетельствуют результаты вскрытия, проведенного патологоанатомами, сообщается на сайте полицейского управления Темз-Вэлли. Эксперты не выявили никаких следов насильственной смерти."

-Дебилы, - констатировал Холмс вслух, - Как можно повеситься на пустоте, в ванной даже зацепиться не за что! Он же не на шланге от душа вешался! И не на кафеле! И зачем ходить в ванную с шарфом? Тут явно какая-то тайна.

Вопросы не давали покоя. Холмс слизал альбом марок с изображением Элтона Джона, сломал три скрипки и два рояли, погнул тромбон и духовую трубу, завязал саксофон двойным морским узлом, прежде чем ему удалось отойти в мир сумрачных грёз.

Глава 2. Расследование

Вернувшийся Ватсон застал на БаскетСтрипс, 221 б, знакомую картину. Холмс лежал в любимом кресле, посреди кучи пустых бутылок вина. По полу были разбросаны излизанные марки, из кресла, пробив левую руку Холмса, торчали три шприца, из угла рта второй день выпадала трубка с хуаномарией.

- Батенька, да вы в своем репертуаре. Наркотиктоки – это зло. - заметил Ватсон, раздавая Шерлоку бодрящие пощечины. Холмс выдохнул, Ватсон вдохнул. Комната пошла кругом, но внезапно остановилась. Мир Ватсона приобретал новые очертания.

- Я как врач. рекомендую... - но что именно рекомендует Ватсон, осталось невысказанным, так как Холмс разлепил веки и сипло пробормотал.

- На зло, на подлость, на обман, на всё способен наркоман. Едем!

- Кэбмэн, стоять, нам срочно! - орал Ватсон, пытаясь тормознуть такси, стреляя машинам в лобовуху. Троим посчастливилось унести ноги, двое припарковались в стену навечно.

Остановился какой-то еврей на катафалке.

- Береза хава нагила ле хаим шарф мазл тов, - сказал знающий иврит Ватсон и постучал стволом револьвера по приборной доске. Холмс одобрительно икнул, обнимая гроб. Водила понял его без слов. Дальнейшие события Ватсон, да и сам Шерлок могли вспомнить только эпизодами, и то - дополняя друг друга.

Особняк с березами. Утренняя туманная дымка. Уносящийся вскачь по дороге катафалк. Обдолбаный Холмс блюет на полицейского. "Ему можно, у него справка есть" - успокаивает констебля Ватсон. Лениво каркают пыльные вороны, светясь розовым в лучах восходящего солнца. У Холмса вдруг загорается взгляд, и он исчезает в тумане. Вернется он только через три дня, на поясе будут болтаться отрезанные собачьи уши. Местные фермеры заявят о пропаже девяти собак, вернувшийся Холмс только об одной вспомнит как о баскервиль-псине со светящейся мордой.

- Захорошело, Холмыч? - спросил Ватсон вернувшегося Шерлока, не вставая с кресла-каталки в летнем саду, - Я тут тебе пару дорожек дихлофоса на столе оставил. Как врач, рекомендую не злоупотреблять – сожжешь слизистую.

Холмс молча вынюхал стол и походкой сбоящего боевого робота пошел в особняк. Он нёс на плече большое березовое полено. Ватсон двинулся за ним.

- Где тут ванна? - осведомился Холмс у констебля, охраняющего дом.

- Эээээ - сказал констебль и качнулся стоя.

- Да вы галопропердола с депрессином обожрались, батенька, - внимательно поглядев на полисмена, заявил Ватсон.

Внезапно в вестибюль влетел большой колобок, шумно топая и сопя.

- Инспектор Хрякстейд! Чтоб ты сдох, сука! Ты невероятно вовремя, – слегка обрадовался Ватсон.

- Эти со мной, не то я перебью аппетит и позвоночник. - распорядился Хрякстейд, отбивая чечетку на паркете. Констебль согласно качнулся.

Хрякстейд вальсом помчался на второй этаж. Холмс отлил в шкаф, с грохотом захлопнул створку и тоже пошел на второй этаж, волоча бревно за собой. Ватсон накрасил губы констебля синим маркером, подвел ему брови и сделал игривую мушку на левой щеке. Ватсон всегда был озорником

- Проход запрещен, - могучий детина на две головы возвышался над Хрякстейдом, даже когда тот подпрыгивал. На рукаве детины была нашивка "Джон Доу".

- Я инспектор! Немедленно пропустил нас, скотина! - брызгал слюной Хрякстейд, откаблучивая ирландский степданс под наглую ухмылку детины.

- Велено никого не пущать, - сказал детина.

Тихо в лесу!..

Только не спит Скотленд Ярд...

Шарфы и берёзы над ванной висят -

Вот и не спит Скотленд Ярд

Пел Ватсон, незаметно подкрадываясь к детине с шприцом. Детина опасливо попятился, но тут раздался звонкий березовый стук – это Холмс с размаху обрушил бревно на череп охранника. Ватсон тут же вогнал 20 кубов релаксаниума в шею здоровяку, а Хрякстейд с остервенением некоторое время молотил ботинками по ширинке Джона Доу. Потом по тушке охранника вся троица прошла в ванную. Хрякстейд увидел зеркало во весь рост и принялся наяривать лезгинку перед ним, красуясь и повизгивая. Он страдал тяжелейшей формой нарциссизма, но своих страданий не замечал, они ему нравились, он кайфовал от них.

- Жить надо в кайф… - пел Хрякстейд, тверкая на зеркало.

Холмс начал наполнять ванну водой. Ватсон, как культурный человек, не стал сморкаться, выдувая воздух через ноздрю, он поднял шарф с пола и высморкался в него, кинув потом в унитаз в целях гигиены.

- Тяжела и неказиста смерть простого сиониста, - сказал Холмс и щёлкнул пальцами. - Будем проверять версии. Пол мраморный, скользкий, поэтому версия первая - шёл в ванную, поскользнулся, ударился башкой о край ванной и умер.

- А шарф на шее? - встрепенулся Хряк

- Намотался в полете, - махнул рукой Холмс. - О! У нас Джон Доу будет ассистентом!

Троица втащила бесчувственного детину к комнату, и Ватсон, обхватив голову детины руками, начал молотить его головой об край ванной. Хрякстейд пришел в экстаз и начал прыгать на ребрах охранника, сломав парочку. Но ванна оказалась силиконовой, а голова крепкой и не разбивалась.

- Ладно, вторая версия - сам утоп. – сгенерировал мысль Холмс, - А шарф в воде плавал и сам намотался на шею из-за подводных течений.

Второй час Холмс безуспешно топил березовое полено в ванной. Бревно не тонуло.

- Однако, - ругнулся Холмс, - мне надо подумать. А может, береза был двойник?

- Лишь бы не тройник - сказал Ватсон. – Хотя нет, это на самом деле он, я читал предварительный отчет - перед трупом положили 100-фунтовую купюру. РУКА ТРУПА К НЕЙ ПОТЯНУЛАСЬ! Точно он.

- Самонаползающий китайский шарф с электроподогревом! - выдал версию Хрякстейд.

- Пробуйте, - коротко бросил Холмс и вышел. Путь его лежал в гостиную. Выложив на рояле альбом марок с австралийскими кенгуру, он выбрал три, остальные спрятал в кошелек. Потом вылизал их, и на всякий случай съел. Не глядя вогнал себе шприц в яремную вену через воротник пальто и стукнул поршнем о донышко. Два часа в доме слышались звуки тромбона, потом Холмс расколотил его об рояль и добил несчастный рояль контрабасом. Грустно поглядев на обломки инструментов, Холмс начал бить бутылки с виски, метая их в камин. Виски вспыхнул и подарил огонь портьере. Холмсу стало скучно и он пошел искать компанию. Огонь уже перекинулся обои, а с них - на диван, когда он уходил.

В ванной Хрякстейд стегал плёткой мокрый шарф, воплями понуждая его наползать. Шарф попался упорный. Охранник стал приходить в себя.

- Где золото партии, сука! – неожиданно пришёл в ярость Холмс и начал с остервенением бить детину-охранника.

- Холмс, мы не большевики, революция давно кончилась, - опасливо сказал Ватсон, видя, что личность его друга изменилась.

Холмса накрыло плотно. Он отдался приступу немотивированной агрессии и представлял себя снова молодым, летящем на розовом броневике по улицам Амстредама, под хрипы намотанных на колеса негров-кокаинистов. На нём был красный пиджак, это красиво, это по-пролетарски, и на нём не видно крови. Красный цвет Холмсу нравился. Эх, юность, как быстро ты прошла. Как много было упущено.