Страница 192 из 235
Когда - немного меньше месяца назад - торговцы недвижимостью обратились к общественности с открытым письмом, выражая просьбу о сочувствии, поддержке и помощи, общественность (включая колумниста ВЗГЛЯДА Андрея Архангельского) взорвалась негодованием. Действительно, не наглость ли это, когда богатейшие люди страны и столицы, нажившиеся на запредельных ценах, взывают о помощи к куда более бедным согражданам, требуя, чтобы те что-то у них по этим ценам покупали? Однако на самом деле просьба о помощи была адресована вовсе не широкой публике и не колумнисту Архангельскому, а вполне конкретным чиновникам, способным наши общие деньги истратить наилучшим образом. Письмо было доставлено по адресу, прочтено.
Помощь пришла!
Вполне предсказуемо, что либеральные критики власти и вообще граждане с замусоренными пропагандой мозгами готовы называть нынешнюю вакханалию государственного вмешательства «социализмом». Но, увы, о «социализме» в любом понимании этого термина речь не идет, поскольку, принимая свои решения, чиновники исходят исключительно из краткосрочных интересов бизнеса, причем в ущерб не только трудящимся, но и даже перспективам экономического развития. Пытаясь справиться с кризисом, начальство продолжает пребывать в плену ультрарыночной идеологии, которая с некоторых пор воспринимается как нечто само собой разумеющееся.
Это не только никакой не социализм, но даже и не государственный капитализм, а в лучшем случае - бюрократический рынок, на котором одна группа чиновников пытается за казенные деньги купить у другой не нужные ни тем, ни другим товары.
Последствия такого поведения легко предсказуемы. Правительства всех уровней будут покупать всё, что могут, пока деньги у них не кончатся. Когда деньги кончатся, у власти на руках окажутся недостроенные здания и активы обанкротившихся фирм, а то и просто расписки милейших людей, которых почему-то никак не удается застать в своих офисах да и вообще в России.
Стабилизационный фонд будет съеден, как семь тучных коров в мифе об Иосифе, с той только разницей, что Иосиф кормил население, а нынешние финансовые мудрецы во главе с министром Кудриным пытаются спасать «жирных котов» - так в Америке принято называть воротил бизнеса, прикормленных возле государственных заказов.
Недавно на каком-то собрании уважаемых людей господин министр Кудрин, сравнив себя с Иосифом, сообщил, что библейский миф на самом деле был притчей о стабилизационном фонде. На это журналист Василий Колташов меланхолично заметил: после того как будет съедена последняя корова, съедят и самого Кудрина.
И, похоже, не его одного.
Кстати, уже недолго осталось.
МОМЕНТ НЕИЗВЕСТНО ЧЕГО
Вообще-то, когда в стране кризис, это плохо для правительства и хорошо для оппозиции. С кризисом у нас полный порядок. Настоящий, хороший, масштабный кризис. Правда, ещё не в полном объеме развернулся, но ждать уже недолго осталось.
У правительства точно трудности. Даже если оно публично об этом не сообщает. Да и какое правительство само же будет сообщать публике о собственных проблемах. О подобных вещах население узнает как-то само собой, без помощи министров.
А вот с оппозицией что-то пока не складывается. Ведь сколько времени предвещали критики Кремля, что с падением нефтяных цен наступит для России момент истины. Цены и впрямь упали. И будут падать дальше. Момент точно наступил. Только что это за момент? Какой такой истины?
Проблема либералов, возглавляющих, финансирующих и координирующих ВСЮ, независимо от идеологических оттенков, публичную оппозиционную деятельность в России, состоит в том, что кризис выявляет несостоятельность их собственных позиций даже в большей степени, чем несостоятельность позиций правительства. Оппозиция подвергала власть яростной критике. Но как раз решения правительства, непосредственно связанные с нынешним кризисом, никогда не вызывали у неё осуждения. Что-то я не помню, чтобы экономический гуру оппозиции Андрей Илларионов и бывший премьер Михаил Касьянов нападали бы на идею Стабилизационного Фонда или требовали вложить деньги в строительство государственных предприятий и социальные программы. Трудно представить себе Гарри Каспарова, призывающего не доверять американским ценным бумагам и не питать иллюзий относительно стабильности экономики США.
Как правительство, так и оппозиция сделали ставку на неолиберальный капитализм. И проиграли вместе. С той лишь разницей, что правящие круги, хоть и доверяли либеральным экспертам из «финансового блока», но с определенными оговорками. Бюрократический инстинкт заставлял их спорадически прибегать к государственному регулированию.
Оппозиция отличается от правительства только тем, что в отличие от последнего поддерживала обанкротившуюся модель идеалистически и безоговорочно. И даже теперь, когда, в сущности, всё кончено, не может понять, что же было сделано не так.
А что само общество? В конце концов, население страны состоит не только из государственных чиновников и их либеральных оппонентов. У нас ещё много всякого другого народу, ни к той, ни к другой категории не относящегося.
Но народ, видимо, начитавшись Пушкина, безмолвствует. Не то, чтобы одобрительно, скорее как раз мрачно и с затаенной злобой. Но безмолвствует. И никакие попытки активистов искусственным образом раскочегарить массы, призывая их присоединиться то к всероссийской акции протеста, то ко Дню Гнева 25 октября, радикально ситуацию не меняют. В назначенный день гнев был, а масс не было.
Выступления могут быть замечены прессой и неплохо смотреться на фотографии. Но для того, чтобы на что-то повлиять, надо выводить на улицы не несколько сотен людей, а несколько десятков тысяч. Для начала.
Недовольство не переходит в протест. Это медицинский факт сегодняшнего российского общества. В стране, где любая общественная деятельность считается либо карьеризмом, либо глупостью, призывы за что-то бороться и решать свои проблемы коллективно, порождают лишь недоумение и опасение. Обыватель крутит пальцем у виска и старается держаться от таких людей подальше. Оппозиционные организации вызывают в худшем случае неприязнь и страх, в лучшем экзотический интерес.
Нехитрый идеологический дискурс этих организаций, колеблющийся между догматическим либерализмом и нафталиновым сталинизмом, убивает всякий интерес к их деятельности. А те немногие активисты и лидеры, что способны сказать что-то новое, теряются на фоне подобной публики.
В свою очередь, всевозможные социальные инициативы и низовые движения, которые развились в стране после протестов 2005 года, сталкиваются с дилеммой политизации. С одной стороны, жизнь настоятельно толкает их навстречу политике, но с другой стороны, политизируясь, они не становятся сильнее. Как только на митинг приходят активисты политических групп со своими флагами, обычные люди уходят, либо чувствуют себя неуютно. Широкие блоки, включающие всевозможные оппозиционные течения, оказываются на поверку куда более узкими и малочисленными, чем стихийно возникающие общественные коалиции, которые такие политические группы исключают. Но шарахаясь от политики, как черт от ладана, лидеры социальных движений обнаруживают, что никуда от неё деться не могут, она вновь и вновь напоминает о себе. Их проблема не в том, чтобы суметь остаться «вне политики» или, наоборот, найти для себя правильных «политических партнеров», а в том, чтобы самим сформировать собственную политику, выразить на политическом и организационном уровне собственные интересы. Однако подобное понимание политики дается лишь с опытом. А опыт приходит после того, как успевают набить себе множество шишек.
В общем, остается надеяться на то, что кризис будет хоть и суровым, но эффективным учителем. Он заставит общество и политику радикально измениться. Хотим мы того, или нет.
Специально для «Евразийского Дома»