Страница 73 из 74
Тронуть их я откровенно боялся, мало ли потеряю, три года ушло на осторожные приподнимания маскировки то с одной стороны, и зарисовку увиденных кусков плетений, то с другой. Так что по аурным хранилищам я уже разбирался. Шесть лет ими занимаюсь, уже сам могу создавать и ставить. Вот по управлению големами, то там был на пути к этому. А погиб я банально, во время магического эксперимента, создавал искусственный интеллект на магии, побочный проект другого проекта. Там нужны были знания по математике, программированию и артефакторике. У меня это всё было, и вот создавал. Опять-таки на пути к окончанию был. Но вот не дало. Рванул накопитель для искина, а ведь шесть штук, искусственно выращенных алмазов с мою голову размером, соединил, но всё равно не выдержали ту мощь, что должны были. Скорее всего ошибка в расчётах. Или напортачил где-то при сборке. Не понятно. Главное личная защита не спасла, да там всё испепелило, думаю тот райский островок, где я обустроился, в волнах скрылся. Одни скалы от него и рифы остались. Я бы ещё хотел подумать, но к сожалению, потерял сознание. Даже непонятно в кого попал и куда. Скорее всего снова в ВОВ.
Очнулся явно не в больничной палате. Большая палатка была, рядом прямо на земле лежали раненые, и немало. Тишина, ни взрыва ничего подобного. Да и шум в ушах стоял, как пробки. Даже если рядом перестрелка, всё равно не услышу. Главное хранилище запустилось, настроил на себя, запустил кач. Там пока тонна размером, ну и достал амулеты. Три. Я заказал не-дяде ту же подборку, зарядный, личной защиты и лекарский. Последний и извлёк. Прокусил руку у кисти, и приписал кровью. Пока тот устанавливал со мной связь, а руки дрожат, опухли, сломаны, в лубках, приписал и остальные. Ну а дальше диагностика и вылечил первым делом голову, убрал контузию, подлечил все поражения головы. Почти в ноль накопитель разряжен, но сделано. В ушах тампоны, выдернул. Видимо кровь текла. Ещё повреждены руки, сломаны, хотя амулетами пользовался, рёбра тоже, тугая повязка. А вот ноги на удивление целые. Тут мои мысли прервал врач, в белом халате с завязками сзади, что зашёл в палатку через открытый полог входа. Кстати, хорошо слышать стал, команды, крики, похоже рядом военный лагерь. Это точно Земля. Наш родной мат звучал.
— Очнулись, ваше благородие?
— О как? Я благородие? Что-то новенькое, — анализируя полученную информацию, усмехнулся я. — Не помню. Вообще ничего не помню. Какой сейчас год, и где мы?
— Тысяча девятьсот четвёртый от Рождества Христова, май месяц. Вы не помните? Вас с командой пулемётчиков направили на берег. Вы мичман Райнов, усиливали своими пулемётами отряд полковника Третьякова. К сожалению, ваши позиции накрыли канонерки противника. Три дня вы в беспамятстве были, думали уже не очнётесь. Это всё что я знаю, ваше благородие.
— Русско-Японская? Это тоже что-то новенькое, — пробормотал я себе под нос.
Санитар, которого я принял за доктора, стал проверять других раненых. Это была палатка безнадёжных, как я понял, сам же задумался. Рядом со мной работал амулет зарядки, заряжал пустой накопитель лекарского амулета. Надо Дар открывать, провести принудительную инициацию, но пока не до этого. Ноги целые, но руки и рёбра поломаны, вдали слышу отголоски канонады. Похоже нахожусь в тылу передовой. Да, нужно срочно пробуждать Дар, а дальше развернусь. Мне уже наплевать найдёт меня дядя или нет, тем более уже был фальстарт, не тот дядя нашёл. Мне нравится жить и вносить бедлам в историю Земли. Да и почему нет? Так что будем воевать, тем более попал в морского офицера с такой интересной фамилией. В нашей семье офицеров и дворян не было, однофамилец, скорее всего. Пока же договорился с санитаром, это действительно был не врач, подобие фельдшера, но и не санитар, и тот помог мне встать, я скрипел зубами от боли. Рёбра и руки давали о себе знать и вывел наружу. Горы не горы, но холмы высокие вокруг. Рядом просыпался лагерь. Да тут обоз стоял на ночёвке, сейчас завтрак разнесут и двинем дальше. Санитарный обоз, к гадалке не ходи. Меня отвели в сторону, я там по маленькому сходил, покормили с ложечки и напоили. Обрывки формы и ремень с кобурой вернули. Кортик. В общем, выдали пока исподнюю рубаху и всё на этом.
Тут же нашёл раненого офицера, что немного знал мичмана, ну и пока обоз двигался дальше, к слову зарядный амулет я сразу прибрал, то и вызнавал что нужно. Уже известно, что беспамятный я. Антон Сергеевич Райнов. Дворянин из Одессы. Закончил морское училище в столице, оно единственное в России, сейчас девятнадцать лет, служил на Черноморском флоте. Сюда прибыл добровольцем. Как раз Макаров комплектовал пулемётные команды из матросов и офицеров, вот мичман Районов и стал командовать двумя расчётами. Уже третий месяц пошёл. Макаров уже погиб. Тут бой у Цзиньчжоу, первый и последний у мичмана. До вечера бои не стихали, японцы рвались к укреплениям, потери серьёзные понесли, пока не подошли японские канонерки и не расстреляли оборону русских. Вот такая история у мичмана. Точнее, это всё что знал этот раненный штабс-капитан. Так что я тоже прилёг, всё же сидеть в тряской повозке мне было больно. А тут вдруг сбоку появилась японская кавалерия, драгуны. Впрочем, никого не тронули, тут ещё соблюдались правила войны, осмотрели и уехали, а мы дальше на Порт-Артур. За два дня добрались. Я успел рёбра восстановить, даже следа двух переломов и одной трещины не осталось. Накопитель подзарядился. И приживить кости сломанных рук, но до конца ещё далеко. Насколько остатка заряда хватило, столько и сделал.
В Порт-Артуре диагностировали перелом левой руки, заживление идёт, вывих правой, отчего рука провисла и не работает, синяки и травмы, и всё. Накопитель же заряжался только когда стояли, при движении зарядки нет, не так и сильно зарядить смог. И это неплохо. Руку специально отсушил по опыту прошлой жизни. Если японцев и буду бить, а я буду, то не под командованием местных идиотов с большими чинами. Всё сам и незаметно. Себя славить не буду. В общем, лежал в госпитале. Дар активировал спонтанной инициаций, зайдя в воду бухты, в ближайшую ночь. Солёная вода здорово помогает, да и пых маны погасила. Дальше детская сетка и подлечил себя хорошо, заряжая накопитель и медитируя. На шестой день лечения, а я особо не торопился, делал запасы готового съестного. А то пока везли в обозе и я себя лечил, постоянно есть хотелось, материала, тех мизерных порций что выдавали, мне не хватало. Да, саквояж и вещевая сумка мичмана сохранились. Мне их вернули. Там запасная форма, ношенная, разная мелочёвка, письма родных и два документа, два патента, дворянский и офицера. Так вот, на шестой день, госпиталь обошла свита наместника, пока он тут всем командовал, награждали многих. Удивило, мне тоже перепал орден Святой Анны четвёртой степени с мечами. Мечи за боевые действия. Орден назывался «клюква» носился на кортике. Хорошо мичман повоевал, первая его награда. Приятно. Правда, саму награду пришлось заказывать у ювелира, мне только бумагу выдали, но сделал, ношу орден. И следующей же ночью, я сплёл конструкт фаербола, ночного зрения плетение уже на мне было, настроил наведение на шесть каких-то японских кораблей, что на горизонте маячили, я их видел, не смотря на ночь, и выпустил три десятка мощных фаерболов по ним, пока источник не опустел, всю ману использовал. Пятого уровня силы Дар у меня. Полыхали те ярко, и взрывались от подрывов погребов. Это только начало. Расплатился так за орден.
Понятно росчерки летящих фаерболов засекли с батарей береговой обороны, как и взрывы на горизонте. Кажется, было два тяжёлых крейсера, они тут броненосными назывались, остальные это мелочёвка. Ну начало положено. Меня же пока лечили, врачи сообщили, что из-за «сухой руки» похоже придётся оставить службу. Уже начали готовить документы, также пока город не окружили, часть раненых чугункой решили вывезти в Мукден и дальше. Готовят составы. Пока ещё лечение идёт, но восстановится рука или нет, покажет время. В вещах я всего триста рублей ассигнациями нашёл, все они ушли на закупки и готовку припасов, на походное снаряжение, убирал в аурное хранилище, оно сейчас полное, также приобрёл два украшения, вполне годятся для основ, из простейших. Ночного зрения и климата. Уже начал делать. Вот эшелон двинул прочь от Порт-Артура. На одной из станций я вышел, в форме был, рука в косынке, в лубках, да в гипсе, на лице старые пожелтевшие синяки, на ремне кобура с «Наганом» и кортик, всё как положено. Со мной раненый матрос, нанял его, а то одна рука в гипсе другая «сухая», использовать не могу. Всё делал, включая кормить. А в вагоне на курили, как паровозы дымят, я-то не курю, лёгкие от никотина почистил, вот и вышел подышать свежим воздухом. Прикупил мясо с лавашем, убирая в хранилище, мне безрукому сложно было, но сделал, матрос убежал заказы выполнять, мои и других офицеров, у меня все вещи в хранилище, в вагоне не держу, когда отойдя в сторону, услышал такой знакомый вопрос: