Злобный король

Глава 9

Николай

После того, как София уснула, я лежал рядом с ней, измученный, но напряженный. Мне нужно было поспать. Мне нужно было бежать. Мне нужно было понять, что, черт возьми, делать дальше.

Вернуться в Нью-Йорк и бросить вызов Кириллу за титул пахана? Это была не слишком заманчивая перспектива. Поддержка уже была поделена между нами, и, учитывая то, как развивались события, я был совершенно уверен, что мой старший брат избавился от всех сомневающихся членов братвы.

Заключить мир с моей единственной оставшейся в мире семьей и работать вместе? Я не знал, получится ли у нас. И, что важнее всего, я не испытывал никакого волнения по поводу возвращения в Нью-Йорк или в Братву. Я снова стал человеком без места в этом мире, что преследовало меня с детства.

Почти десять лет убийство Виктора было моей миссией. Делом всей моей жизни. Теперь, когда все было сделано, я чувствовал, что плыву по течению. Ничто больше не привязывало меня к миру. Без мести я не знал, кто я такой.

Я потянулся за сигаретой. Огонек вспыхнул оранжевым в угасающем свете из закрытого ставнями окна. Я вдохнул никотин, чувствуя, как он с успокаивающей предсказуемостью попадает в кровь. Моя жизнь полетела ко всем чертям, и вот я здесь, переживаю экзистенциальный кризис в двадцать четыре года.

София пошевелилась, и я на секунду встревожился, не разбудил ли ее сигаретный дым, прежде чем спохватиться. Черт возьми. Мы не были влюбленной парой на отдыхе. Она была моей пленницей, и я подсыпал ей снотворное в воду, чтобы хоть ненадолго перестать беспокоиться о её постоянных попытках сбежать.

Тебе следует отпустить ее, если это так раздражает.

Я задвинул голос разума в самый дальний уголок своего сознания. Мне следовало сделать много вещей, и выяснение того, что, черт возьми, я собираюсь делать со своей жизнью, было первой из них.

София снова пошевелилась, и из нее вырвался стон. Я затушил сигарету и повернулся на бок, убедившись, что веревка между нами не разбудит ее.

В тусклом свете она была безбожно красива. Подобной красоте завидовали богини и сеяли хаос в мире, чтобы уничтожить ее. Весь этот огонь, ум и бунтарство, завернутые в разрушительную упаковку и запертые от мира ее безучастным отцом.

Какая потеря.

София пробормотала тихий протест во сне и теснее прижалась ко мне. Я замер. Ей снился кошмар. Я был слишком хорошо знаком с ними.

Она замотала головой, упираясь в подушку, ее изящный брови нахмурились, пока она боролась против какой-то фигуры из своего кошмара. Я задался вопросом, не я ли это.

Покрывало сползло вниз, обнажая ее тело. Она была только в нижнем белье. Я не мог оторвать взгляда от каждого обнаженного дюйма. Мастурбация в душе лишь на время умерила мое желание, и теперь я снова был твердым. Твердым и ноющим. Я отчаянно хотел погрузиться в Софию, спящую или нет, и наполнить ее своей спермой, чтобы она пахла мной. Пометить ее, чтобы все знали, что она моя. Чтобы с каждым сделанным шагом из неё вытекало моё семя и она знала, что я наконец-то заявил на нее права.

Она вздрогнула, и я накрыл ее покрывалом, позволив своей руке коснуться ее кожи, покрытой мурашками.

— Все в порядке, королева бала. Я здесь. Я не позволю тебе замерзнуть.

Ее волосы полосками разметались по подушке, и я даже не пытался остановить себя от желания провести по ним пальцами, укладывая вокруг ее головы.

— Нико?

— Не могу поверить, что ты проснулась после того, что я тебе дал. – Это было впечатляюще. Я думал, что София относилась к своему телу как к храму, или, по крайней мере, отец заставлял ее это делать. Похоже, она была знакома с таблетками гораздо лучше, чем я предполагал. — Ты принимаешь дома снотворное, lastochka?

— Хммм... Я не могу заснуть без них.

Ее слова звучали невнятно, но она явно была в сознании. Застряла в томном, похожем на сон состоянии бодрствования.

Мне следовало дать ей большую дозу.

Наши связанные руки лежали на моей груди рядом с ее щекой. Я не мог удержаться, чтобы не погладить ее бархатистую скулу, пока она была мягкой и теплой и хоть раз не сопротивлялась мне.

К моему удивлению, она уткнулась лицом в мою раскрытую ладонь, тычась носом, как котенок. Тепло пронеслось по мне, перерастая в дикий огонь.

Ее бедро скользнуло по моей ноге, прижимаясь ближе под одеялом. Ее кожа была такой гладкой, что прикосновение к ней вызывало привыкание. Прошлая ночь и борьба на полу хижины заполнили мою голову. Я был чертовски тверд. Я обхватил рукой ее бедро и направил его выше, так что ее колено уперлось в мой член, который в ответ дернулся, выплеснув предсемя мне на живот.

София потерлась об меня ногой взад-вперед.

— Ты такой теплый, – пробормотала она, придвигаясь еще ближе. — Я всегда такая холодная. Холодный дом, холодное сердце. Холодное, мертвое существо, заключенное в лед.

— Так вот о чем был твой кошмар? – поинтересовался я, легонько проводя пальцами по ее обнаженной руке.

София кивнула мне, и вздохнула.

— Как и всегда, но ты такой теплый.

Внезапно она приподнялась на одной руке. Она казалась не в себе и бодрствующей одновременно. За этим было интересно наблюдать. Затем София навалилась сверху, оседлав меня, и все мысли вылетели из головы. Она опустилась на меня всем весом, горячая киска прижалась к голому члену. Кружево ее лифчика царапнуло мою грудь, когда она уткнулась головой мне в плечо.

— Согрей меня, пожалуйста, – пробормотала София. — Сделай так, чтобы кошмар ушел.

Медленно, как будто она была лошадью, готовой рвануться с места, я обхватил ее руками, крепко прижимая к себе. Она издала протяжный стон, а затем придвинулась ко мне. Черт. Она провела своей киской по мне, сонно нащупывая мой член. Я изогнул бедра, скользя своей твердой длиной по ее трусикам. Кружево было грубым и влажным. Укол боли только обострил ощущения. Он напомнил мне о том, что это реально. София задыхалась, извиваясь своей великолепной маленькой попкой и скользя киской от основания моего члена до головки.

— Ты уничтожаешь меня, lastochka, – пробормотал я ей в волосы. Ее запах витал вокруг меня, заполняя мою голову.

Она сонно скользила по моему телу, пока ее бедра не оказались вровень с моим членом. Ее бугорок и клитор были горячими даже через трусики. Она потерлась об меня, выгибая спину.

Я не мог больше ни секунды оставаться неподвижным. Моя маленькая королева бала умоляла, чтобы ее трахнули, и я ничего так не хотел, как удовлетворить её просьбу.

Я высвободил руки из объятий, которые так крепко сжимали меня, и скользнул ими вниз по ее пояснице, приземлившись на бедра. Я выгнулся дугой, еще сильнее вдавливая свой член между ее ног. София хрипло застонала, избавленная от страха осуждения в этом парящем, идеальном состоянии. Мне бы хотелось присоединиться к ней, но я не мог позволить себе ослабить бдительность. Я никогда не злоупотреблял алкоголем или наркотиками. Слишком много людей желали моей смерти и просто ждали подходящего момента.

Мои руки опустились ниже, скользнув под резинку ее трусиков и по упругим округлостям, крепко сжимая ее. Обхватив ее попку, я стал двигать ею, более целенаправленно насаживая на свой член. Черт, как же это было приятно. София еще глубже зарылась лицом мне в грудь, глубоко вдыхая, словно не могла надышаться мной вдоволь.

Ритмично толкаясь бедрами напротив нее, я все глубже и глубже проникал пальцы во влажную расщелину между ее ног. При первом же прикосновении моих пальцев к ее киске она вздрогнула.