Злобный король

Глава 8

София

Настоящее

Прошло пять часов, а я чувствовала себя так, словно вообще не спала. Нас подвез одинокий пожилой дальнобойщик, который все время болтал. Николай молчал, глядя на дорогу и обнимая меня. Он развязал мне руки, но все это время держал пистолет приставленным к моему боку. Я туманно отвечала на вопросы водителя и старалась не паниковать, пока грузовик увозил нас все дальше в сторону Нью-Йорка.

Страху добавляло и то, что я написала номер своего отца на грязной двери машины, когда Николай отвернулся. Пыльные каракули на немытой поверхности, которые, я надеялась, водитель увидит позже и позвонит. Крошечный, жалобный крик о помощи? Или призыв к хозяину забрать меня? Я могла слышать насмешливый голос Николая у себя в ухе.

После прошлой ночи мне как никогда нужно было убраться от него. Запутанные эмоции из-за того, что произошло перед рассветом, сводили меня с ума. Чувство вины заполняло мою голову и ползло по коже всякий раз, когда я вспоминала как Николай двигался на мне. Я не хотела отстраняться. Я не хотела, чтобы он останавливался. Это была ужасная, пугающая правда. Внутри меня бушевало желание, угрожающее вырваться на свободу. Он был единственным мужчиной, способным разрушить стены, возведенные мной, и его не заботили последствия. Я должна была уйти от него, пока это не случилось.

— Ну, и каков теперь грандиозный план? – спросила я несколько часов спустя, когда мы стояли в маленьком чистом номере мотеля.

Николай прошелся по комнате, проверяя замки на окнах. Он выглядел совершенно измученным.

— Мы приведем себя в порядок. Ты хочешь принять душ первой или я пойду? Отвечай быстро, пока я не решил, что нам стоит экономить воду и сделать это вместе. – Он повернулся ко мне и приподнял бровь.

— Я пойду первой, – выпалила я.

Заглянув в ванную, я с разочарованием обнаружила там только одно крошечное окно, представляющее собой не что иное, как щель под потолком.

— Оставь дверь открытой, – крикнул Нико, усаживаясь на стул и стаскивая ботинки.

Я застыла.

— Прости, что?

— Я что, заикался? Оставь гребаную дверь открытой.

— Но… ты все увидишь, – сказала я слабым голосом. Возможно, я тоже была измотана, потому что мой мозг явно работал с запозданием.

Он смерил меня ленивым взглядом.

— Я обещаю не подсматривать.

Что-то вскипело в моей крови от жара в его глазах. Это был не страх, и близко нет, и это пугало меня больше всего.

— Давай, lastochka, у нас нет целого дня.

С этими словами он встал и стянул с себя черную футболку.

Я замерла, увидев множество порезов и темно-фиолетовых синяков, заметных даже под чернилами. Медленно кровоточащая рана украшала его бок.

— Ты ранен, – услышала я свой голос. Лучше бы в нём не было сочувствия.

— Можешь быть уверена, что в любой день у меня откуда-то течет кровь.

Он вздохнул, а затем расстегнул джинсы и одним плавным движением спустил их вниз.

Святые угодники. Вид длинных мускулистых ног и округлой, привлекательной задницы в черных боксерах обжег мои глаза, и я быстро развернулась, скрываясь за дверью. Сердце бешено колотилось, и на этот раз это не имело ничего общего с мыслями о побеге.

Я быстро разделась, оставив нижнее белье. Пройдя в душ, отодвинула занавеску и повернула ржавые краны. В зеркале я увидела Николая. Сидя в одних боксерах, он зажег сигарету и лениво курил. Я рискнула оглянуться через плечо и встретилась с его глазами.

Он наблюдал за мной.

Я не осмелилась опустить взгляд ниже, чтобы рассмотреть его почти обнаженное тело, хотя очень хотела. Вместо этого я спряталась за занавеску и сняла трусики, после чего постирала их под теплым душем, натерев небольшим кусочком мыла.

Я приняла душ так быстро, как только могла, болезненно осознавая присутствие Николая за дверью. Затем обернула полотенце вокруг себя и заправила его между грудей. Выйдя из ванны, я бросила взгляд на широкую, татуированную спину Николая, который сидел за столом и возился с разобранным пистолетом. Я повернулась к зеркалу. Мои глаза были дикими и огромными. Я была совсем на себя не похожа. Я выглядела… я подыскивала подходящее слово… взволнованной.

Нет, этого не могло быть. Только не это. Если это было так, то у меня в голове был такой же беспорядок, как у психопата в соседней комнате.

— Восхитительно, – тихо сказал Николай с мурлыканьем в голосе.

Теперь он стоял, прислонившись к дверному проему, обнаженный, если не считать черных боксеров. Я с усилием оторвала взгляд от его скульптурного тела. В руке у меня была расческа из мотеля. Это был хлипкий кусок пластика, который сломался бы через секунду после расчесывания моих длинных волос.

Николай посмотрел на мою крепкую хватку и ухмыльнулся.

— У тебя было больше шансов с отверткой, королева бала.

Я покраснела, смущенная напоминанием о прошлой ночи.

— Точно. Какой смысл иметь оружие, если у меня нет инстинкта убийцы? Похоже, Антонио все-таки был прав, – пробормотала я, пытаясь сменить тему, но только раскрыла свое уязвимое место.

Глаза Николая сузились, и он неторопливо вошел в ванную. Его тело было в полное раздрае под чернилами. Он был ранен во многих местах; на боку запеклась кровь, а запястья представляли собой жуткое зрелище. Я напряглась, когда он прошел позади меня и уставился через моё плечо на наши отражения.

— Ты называешь своего отца Антонио? Неужели между papa Тони и его драгоценной маленькой принцессой нет любви?

— Почему тебя это волнует? Хочешь сблизиться со мной из-за схожих проблем с отцами? Разве ты не убил своего несколько дней назад?

Николай ухмыльнулся.

— Завидуешь? – Он наклонился и прижал меня к стойке, обхватив руками с обеих сторон, его кожа обжигала мои обнаженные плечи. — Хочешь стать такой, как я, когда вырастешь?

— Думаю, прошлой ночью мы оба убедились, что я никогда не смогу стать такой как ты.

— Неправильно. Инстинкт убийцы есть у каждого при определенных обстоятельствах. Ты выскользнула из моих рук, отвлекла меня и одержала верх, пусть и всего на секунду. Прошлой ночью ты была впечатляющей во многих отношениях, – сказал Николай, угрожая перевести разговор на самую постыдную часть ночи.

— И все же ты все еще дышишь. – Я не могла отвести от него взгляда.

В свете зеркала его глаза казались почти серебряными. Порез на шее от отвертки в какой-то момент открылся, и оставил засохшую полоску крови. Это сделала я. Даже от этой царапины меня передернуло.

Он убрал мои волосы за ухо, обнажив место, где вырезал микрочип моего отца.

— У тебя все еще идет кровь.

Николай потянулся за аптечкой на столе. Он прижал меня бедрами к раковине. Я не могла пошевелиться, даже если бы захотела. Я и не пыталась. Непринужденная легкость властных прикосновений Николая возбуждала что-то темное и извращенное внутри меня.

— Хочешь знать, почему ты бездействовала? Тебе это не понравится, – предупредил он, нанося горошину антибактериального крема на нежную кожу за моим ухом.

Я замерла, не зная как реагировать на его грубую нежность.

— Почему?

— Потому что со мной ты не боишься за свою жизнь. Совсем. – Он защелкнул крышку с крема и достал из аптечки маленький пластырь.

— Ты сумасшедший. Конечно, я боюсь, – ответила я ему, чувствуя, что меня раскусили. Ведь он был прав, не так ли?

Может, ты больше боишься вернуться домой и снова разочаровать Антонио?

Николай внимательно наблюдал за мной после того, как разгладил пластырь и вернул мои быстросохнущие волосы на плечи.