Прибывшие

А писк продолжался. Я был убежден на сто процентов, что это обычный сбой. Такое бывает. Поэтому ожидал момента, когда все поймут, что столько шума было поднято из-за какой-то заурядной ошибки. Но в глубине души я всё же ощущал что-то неладное. Что-то пугающее. Однако продолжал не подавать виду — настойчиво ухмылялся. Это моя привычка. Такой уж я человек.

И тут писк внезапно прекратился. Все разом вздрогнули. Я посмотрел на экран. Лицо у меня тут же начало кривиться в насмешливой улыбке. Я оказался прав. Меня так и подмывало поиздеваться над коллегами, отпустив какую-нибудь шуточку о том, как они раздули из мухи слона.

Но не прошло и пары секунд долгожданной тишины, как взамен постоянного писка зазвучало прерывистое пиканье. Словно больничный пульсометр. Все разом подбежали и уткнулись носом в экран. Все, кроме меня.

— Что это? — пролепетал, не отрывая взгляда, какой-то очередной ассистент, имя которого я не желал запоминать.

— Вы на запись поставили? — грозно спросила Ольга.

— Нет, мы… — осмелился было ответить кто-то.

— Мать вашу, а тогда какого хрена вы стоите⁈

Все как по команде рассыпались по своим местам возле рабочих столов. Загудели кулеры включаемых компьютеров. А этот писк начал бесить меня еще сильнее. Я продолжал будто бы не обращать внимания на происходящее. Что за бред? Чему они удивляются? Обычному сбою?

Спустя некоторое время это гребаное пиканье начало терять равномерную ритмичность и сделалось более разнородным.

— Морзянка? — спросил кто-то удивленно.

— Не может быть… Бред какой-то, — проговорила Ольга, не отрывая взгляда от монитора.

Я был с ней согласен. И я не хотел в этом участвовать. Озлобленно оглянулся. Скрипя зубами, повернулся к двери и резко дернул ручку. «Что еще за игры?» — засела в мозгу мысль.

— Никита, ты куда? — бросила Ольга мне вслед.

Не обратив никакого внимания, я быстро направился к выходу. Было еще некоторое время слышно, как коллеги за стенкой бурно что-то обсуждают и бегают из угла в угол.

На улицу я практически выбежал. Остановившись и глотнув свежего летнего воздуха, встретил Семена, который возвращался обратно. Наш пожилой специалист-электрик. Единственный здесь человек, которого есть за что уважать.

— Всё нормально? — спросил я хриплым голосом: в горле пересохло.

— Да. Не знаю, в чем дело.

Я надеялся на другой ответ. У происходящего должна быть причина. Но Семену нет смысла не верить. Так же как и сомневаться в его компетентности.

— Понял, — я снова ринулся с места.

Гробовая тишина огромного ночного поля нарушалась лишь поступью моих стремительных шагов. Я дошел почти до самого центра и там, в полном одиночестве, принялся оглядываться. Пытался логически найти объяснение этому розыгрышу. Взглянул в небо, словно хотел что-то разглядеть. Будто бы это возможно… Казалось бы, я должен быть с коллегами. Взволнованно бегать, изучать данные, удивляться и строить теории. Но мне не хотелось верить… Этого просто не может быть. И именно тогда внутри у меня поселилось чувство… Будто кто-то наблюдает за мной. Втайне посмеивается.

Я кружился на месте как помешанный. Словно пытался застукать этого таинственного наблюдателя. Но тщетно.

Моя жизнь слишком скудна на события, а тут — такое. В высшей степени неестественная ситуация.

Но выбора у меня нет. Это случилось. Здесь и сейчас. Оспаривать подобный факт было бы глупо. И я даже не мог представить, чем это может обернуться для всех нас.

Тогда, 16 июня, в 2:24 ночи, российский радиотелескоп и кучка самых обычных астрономов под моим руководством обнаружили сигнал неизвестной природы.

Эпизод 2. «Да»

Что я здесь делаю?

Словно испуганный ребенок, я не мог сдвинуться с места. Ошарашено водил взглядом. Тяжело совладать со страхом, когда на тебя направлены десятки голодных глаз. В душном помещении, казалось, заканчивается воздух. В панике я пытаюсь наполнить легкие до максимума драгоценным кислородом. Пот ручьем. До чего же неловко…

Нужно взять себя в руки!

Просто сделай это! Ответь! Ответь на этот идиотский вопрос.

Репортеры знают свое дело, тут не поспоришь. Как бы я хотел испариться в воздухе. Бесследно исчезнуть с этой трибуны. Подальше от камер и разрывающих на куски, жадных взглядов журналистов.

Как я вообще умудрился попасть сюда? В чем я участвую? Почему я?

Тут жарко, а о стакане воды никто не позаботился?

Твою мать, каждый раз, когда я вижу подобное по телевизору, там у таких, как я, стоят сраные стаканы с водой, к которым никто никогда не притрагивается… а у меня его нет! Какого хрена я согласился в этом участвовать⁈ Сегодняшний день изменит весь мир, разделит его на «до» и «после». Что такой идиот, как я, может знать важного?

Боже… Придется смириться с отведенной мне ролью и надеяться на лучшее. Назад пути нет. Стоящим рядом со мной на трибуне людям уже известен мой ответ. Этот ответ пропитан ложью. Ведь люди слишком тупые и стадные, чтобы адекватно воспринимать подобные события. Поэтому я должен преподнести «правильную версию». Стоять здесь и улыбаться, как придурок.

Возьми себя в руки! Надо ответить так, как меня просили. Максимально растянуто и без какой-либо конкретики. К черту твое эго. К черту твой моральный компас. Ты и сам толком не понимаешь, что происходит. На такой важный вопрос не должно быть короткого ответа. Давай, ты справишься.

— Да.

Я закурил. Здесь это запрещено, но у меня есть повод.

Так я и стоял там, посреди поля нашего гигантского радиотелескопа, пока не увидел вдалеке огромный клуб пыли и песка, который двигался в мою сторону. Буря. Предвестник грозы. Щелкнув пальцами тлеющий бычок, глубоко выдохнул. Уже светало. Вдалеке стали посверкивать первые разряды молний.

Я постоял еще немного и вернулся в здание.

— Никита! Ты куда уходил⁈ — Ольга встретила меня с удивленным выражением лица. Как будто мое исчезновение — самое главное событие дня.

— Это продолжается? — я отстраненно прошел мимо нее и, разогнав надоедливых ассистентов, сел возле компьютера.

— Нет, мы больше не наблюдаем, — пискнул один из студентов.

— В этом особо нет нужды… — Ольге всё время кто-то названивал, но она упорно сбрасывала.

Ассистенты без конца бегали из стороны в сторону. Нескончаемый галдеж отовсюду. Споры. Мне хотелось закричать, чтобы все заткнулись. Но я прекрасно понимал, откуда такая реакция.

Ольга с горящими глазами принялась мне объяснять:

— Я… я даже не знаю, что думать. Этот сигнал был поставлен на повтор.

Она решила включить запись. Вся толпа сочла нужным присоединиться. Стало намного тише.

Сначала был слышен бессмысленный и непрекращающийся писк, но спустя какое-то время он сменился прерывистым пиканьем.

Это действительно было похоже на код Морзе.

— Морзянка? — спросил я себя, разминая виски пальцами, чтобы лучше думалось. Глупый вопрос, но Ольга слишком сильно хотела, чтобы я его задал.

— Да. Сначала мы решили, что это просто какой-то бред, но проанализировав… — она сделала паузу. Сама не верила, что говорит подобное. Но, опомнившись, с энтузиазмом продолжила: — Этот сигнал — просто тупо английский алфавит. A, B, C и по порядку. Потом цифры, от нуля до девяти. Следом знаки — восклицательный, вопросительный, точка и запятая.